Александр Торопцев - Москва. Путь к империи
Год рождения второго сына Даниила Александровича точно не известен.
1308 год. Собор в Переяславле-Залесском обсуждает вопрос о доносе епископа Тверского на митрополита Петра. Митрополита поддержал княживший в этом городе Иван Данилович. Петр и Иван сблизились, их деловая дружба и полное взаимопонимание самым благоприятным образом повлияли на экономическое и политическое возвышение Москвы и Московского княжества.
1322 год. Юрий Данилович, переехав княжить в Новгород, оставил Москву в управление Ивану Даниловичу.
1325 год. Митрополит Петр и князь Иван Данилович устраивают пышные похороны погибшего в Орде Юрия Даниловича. На похоронах присутствовали епископы и игумены, князья и бояре многих русских городов. Они были поражены богатством и роскошью московских похорон.
4 августа митрополит Петр, подолгу проживавший в Москве, заложил вместе с Иваном Даниловичем Калитой первую в городе каменную церковь Успения Богородицы (Успенский собор).
1327 год, конец лета. В Твери вспыхнул антиордынский бунт. Александр Михайлович возглавил его. Ханский посол Шевкал, сын Дюденя и двоюродный брат хана Узбека, был сожжен в княжеском дворце.
Хан Узбек приказал Ивану Даниловичу явиться к себе, пообещал ему ярлык на великое княжение, дал пятидесятитысячное войско и отправил в карательный поход на Тверь. Тверское княжество было разграблено.
1328 год. Хан Узбек выполнил обещание и дал Ивану Даниловичу ярлык на великое княжение с огромными полномочиями. В тот же день ярлык на тверское княжение получил младший брат тверского князя Александра Константин Михайлович. Повелитель Орды потребовал от них выдачи Александра, бежавшего в Псков.
1329 год. Иван Данилович, выполняя приказ хана, отправился в Псков. Александр покинул город, отправился в Литву к Гедимину.
1333 год. Иван Данилович Калита во главе войска князей Низовской, Рязанской земель занял принадлежавшие новгородцам Бежецк и Торжок. Разоряя окрестные селения, он пытался принудить новгородцев выплатить часть денег, получаемых ими от торговли с Сибирью.
После смерти князя суздальского Александра Васильевича Иван Калита не отдал богатое Владимиро-Суздальское княжество Константину Васильевичу — брату умершего и стал все решительнее прибирать его к своим рукам: назначал в города своих наместников, вмешивался в суды, раздавал своим ставленникам богатые имения.
1334–1335 годы. После очередной поездки в Орду Иван Калита примирился с новгородцами.
1337 год. Поход войска Ивана Калиты в Двинскую землю закончился безуспешно.
1338 год. Недовольный политикой Ивана Калиты князь ярославский Василий Давидович заключил союз с Александром Михайловичем.
1339 год. Вместе с сыновьями Симеоном и Иваном Калита отправился на поклон к хану Узбеку. Там он оговорил Александра Михайловича. Узбек поверил Калите, Александра и его сына Федора казнили.
1340 год. Иван Данилович организовал поход московского войска на Смоленск. Этот поход был санкционирован ханом Узбеком, недовольным самостоятельной и независимой политикой смоленского князя Ивана Александровича. Хан прислал Калите воеводу Товлубия. Объединенное войско русских князей и ордынцев подошло к городу, но штурмовать его не стало и вернулось домой.
1340 год (31 марта 1341 года по старому летосчислению). Иван Данилович Калита внезапно скончался.
Семен (Симеон) Иванович Гордый (1316–1356)
Семена Ивановича Гордого жизнь долгое время баловала, и гордость ему была к лицу. До самых последних дней… Впрочем, пока до этого еще далеко.
В 1341 году после смерти Ивана Даниловича Калиты в Орду отправились Константин, князь тверской, и Константин, суздальский князь. Они имели равные шансы стать великими князьями. Поехал на поклон к хану и сын Калиты Семен. Он рисковал многим. Но хан Узбек принял его очень хорошо. Семен Иванович получил ярлык на великое княжение с еще большими, чем были у его отца, полномочиями. Почему повелитель Орды принял столь ответственное решение? Может быть, хан увидел в Семене достойного продолжателя дела отца, который всегда вовремя платил Орде дань. В этом отношении Узбек не проиграл. Сын Калиты пять раз за двенадцатилетнее великое княжение ездил в Орду, естественно, не с пустыми руками…
Молодой князь с первых же дней повел решительную внутреннюю политику. Согласно преданиям, великий князь, приняв в «руце своя всех князей», заставил удельных князей «целовать у отчего гроба крест на том, что они все будут заодно и будут чтить его во отца место, имея общих врагов и друзей»[53].
Добившись полного подчинения, Семен делает еще один смелый ход — пытается подчинить Новгород великокняжеской власти. Вместо того чтобы поехать в этот город и уладить разногласия, возникшие при очередном сборе дани, а также другие наболевшие проблемы, выказав своим появлением, как это делали все князья до Семена Ивановича, уважение к новгородским обычаям, Семен отправил туда наместников. Они захватили Торжок и, зная о прочном положении своего князя, стали, собирая дань, притеснять население, грабить жителей города и его окрестностей. Новгородцы написали великому князю: «Ты еще не сел у нас на княжение, а уже бояре твои насильничают!»
Семен прочитал послание, собрал дружины целовавших ему на верность крест князей и пошел войной на Новгород. Огромное войско противника напугало республиканцев. На вече они решили просить мира у Семена с условием оставить все по-прежнему. Великий князь проявил взвешенность и спокойствие, уступил просьбе, но взял с новгородцев за мирное завершение конфликта контрибуцию, как с побежденных, — «черный бор» (поголовный сбор), который больно ударил горожан по карману. Но этого победителю показалось мало. Он потребовал, чтобы новгородская знать просила у него прощения, и босые, униженные, одетые в простые платья, нечесаные явились к нему новгородцы, встали на колени, потупили глаза, повлажневшие от стыда: за себя — слабых, и за Семена — гордого. Бог дал право быть гордым любому, но дал ли Всевышний человеку право унижать человека?
Семену Гордому понравились униженные новгородцы и изъявленная ими покорность. «Симеон, в бодрой юности достигнув великокняжеского сана, умел пользоваться властию, не уступал в благоразумии отцу и следовал его правилам: ласкать ханов до уничижения, но строго повелевал князьями российскими и заслужил имя Гордого»[54].
Его авторитет в стране и в Орде, куда он регулярно свозил дань, пугал многих. Воевать в Заокскую землю другие князья ходить не решались, хотя между собой частенько выясняли отношения с оружием в руках. Великий князь относился к мелким распрям между уделами на удивление мудро: пусть дерутся, лишь бы дань платили. Мир в Заокской земле манил к себе людей из других княжеств. В 1346 году, например, к великому князю явился удельный князек из Твери. Естественно, это усиливало Московское княжество, и у Семена вновь был повод гордиться собой.
В том же году после похода на Новгород великий князь распустил войско. Но, оказалось, рано успокоился в гордыне Семен. Начался период войн Руси с Литвой — Ольгерд, сын Гедимина, подступил к Можайску, осадил город, выжег предместья. А потом неожиданно ушел назад в Литву. Причиной тому, вероятнее всего, была кончина Гедимина.
Литовцы к середине XIV столетия усилились настолько, что постоянно тревожили русских на западных границах. Они взяли Ржев, Брянск, добирались в своих походах до Тверского и Рязанского княжеств. Ольгерд был прекрасным полководцем, «не токмо силою, елико умением воеваши», с его похода на Можайск началась так называемая литовщина. Продолжалась она лет сорок, причем победа доставалась то одному, то другому сопернику. Люди пользовались этим: было куда сбежать от преследования, от московских князей уходили в Литву, а провинившиеся в Литве шли на службу в Москву.
В 1341 году случилось еще одно немаловажное для Москвы и ее князей событие: умер хан Узбек, и в Орде началась «замятия»: ханы, убивая друг друга, сменялись чуть ли не ежегодно. Угодить всем им было трудно. Но угождать ханам в те десятилетия русские князья еще были должны: очень уж сильны, воинственны были ханы и опасны для Руси, даже дерущиеся между собой. Насколько опасны, станет ясно чуть позже, после битвы на поле Куликовом, а пока великие князья терпели унижение, отвозили в Орду большие обозы с данью и укрепляли Москву.
По своим размерам, экономической мощи, культурным и духовным ценностям Москва первой половины XIV века уступала лишь таким городам, как Владимир или Новгород. Об этом косвенно свидетельствует тот факт, что в 1334 году во время пожара, когда выгорела «вся Москва», огонь уничтожил 28 церквей. В 1340 году пожар в Великом Новгороде сжег 74 церкви. Впрочем, нельзя забывать, что Москву в тот век окружали многочисленные густонаселенные села, которые составляли с городом единый экономический, культурный и духовный организм. Подмосковные села по мере расширения города входили в его состав, и процесс этот продолжается по сей день.
