Сергей Кузьмин - Сроку давности не подлежит
Человеческие волосы перерабатываются в промышленный войлок и пряжу. Из расчесанных и срезанных женских волос вырабатываются для команд подводных лодок ступни чулок из волосяной пряжи и для служащих имперских железных дорог чулки из волосяного войлока.
Поэтому приказываю, чтобы волосы заключенных женщин после произведенной дезинфекции были сохранены. Стриженые волосы мужчин-заключенных должны использоваться начиная с 20 мм длины.
Предусматривается использование волос, добытых во всех лагерях, путем учреждения особой производственной установки в одном из концлагерей. Более точное указание по сдаче собранных волос будет дано особо. О количестве ежемесячно собранных волос (женские волосы отдельно от мужских) должны сообщаться сюда сведения 5-го числа каждого месяца, начиная с 5 сентября 1942 года.
Глюкс, бригаденфюрер СC и генерал-майор войск СС».
В процессе следствия мы установили, что ежедневно в Освенцим прибывало от 3 до 5 железнодорожных эшелонов, содержащих по 1500–3000 человек в каждом. Обреченных привозили из всех стран Европы: Польши, Венгрии, Франции, Чехословакии, СССР, Голландии, Югославии, Италии, Греции, Румынии, Бельгии и других. Из каждого эшелона фашисты отбирали по 200–500 физически здоровых и наиболее трудоспособных людей для работы в лагерях, а остальных сразу же направляли прямо в газовые камеры и крематории лагерей Аушвиц и Биркенау.
Возрастающее с каждым месяцем число узников Освенцима натолкнуло гитлеровцев на мысль использовать эту бесплатную рабочую силу на предприятиях оборонной промышленности. В непосредственной близости от лагеря фирма Крупп построила свое предприятие «Унион», а немного дальше, в Моновицах, появился завод синтетического бензина «Буна» фирмы ИГ Фарбениндустри. В 1943–1944 годах было создано 39 филиалов освенцимского лагеря, в которых находились заключенные, использовавшиеся на различных предприятиях, на работе в местных шахтах, в сельском хозяйстве.
Расследованием установлено, что в Освенциме постоянно содержалось около 200 тысяч узников для эксплуатации на самых изнурительных работах. Эти люди доводились до крайнего истощения, после чего как негодные истреблялись. Каждую неделю немецкие врачи производили среди заключенных отбор («селекцию»), в результате которого всех больных и потерявших трудоспособность умерщвляли в газовых камерах. Вместо них состав заключенных вновь пополнялся отобранными из приходящих эшелонов. Это была организованная, продуманная система, страшный конвейер смерти: одни умерщвлялись, другие ставились на их место, издевательствами и беспощадной эксплуатацией доводились до истощения и болезней и в свою очередь направлялись в газовые камеры.
Судебно-медицинская комиссия, освидетельствовав 2819 спасенных Советской Армией узников Освенцима, установила, что 2189 человек, или 91 процент, крайне истощены, 223 человека больны туберкулезом легких. Экспертизой также установлено, что фашисты подвергали заключенных жестоким истязаниям, в результате которых у обследованных людей обнаружены переломы ребер, конечностей, позвонков, костей лица, различные ранения, обморожении кистей и стоп. Очень многие из освобожденных страдали тяжелыми нервно-психическими расстройствами. Судебно-медицинской комиссией произведено вскрытие 536 трупов заключенных, найденных в разных местах на территории лагеря. Установлено, что в 474 случаях (88,3%) смерть последовала от истощения.
Гитлеровцы истребили в Освенцимском лагере сотни тысяч детей. Как правило, прибывших в эшелонах детей гитлеровские изверги сразу же направляли в газовые камеры и там уничтожали.
Только небольшую часть здоровых подростков оставляли для лагерных работ. Детей в возрасте от 8 до 16 лет наравне со взрослыми изнуряли на тяжелых физических работах. Непосильный труд, истязания и побои доводили детей до полного истощения, и тогда фашисты их убивали.
Привожу несколько свидетельских показаний узников Освенцима. Один из беседовавших со мною — Гордон Яков, уроженец Вильнюса, рассказал: «В лагерь Освенцима меня привезли 22 января 1943 года. Всего в нашем эшелоне было 3650 человек, из них в лагерь вошли 265 мужчин и около 80 женщин, всех остальных сейчас же отправили в в крематорий — газировали и сожгли, в том числе мою жену Матильду, по специальности врача, сына четырех с половиной лет, отца 73 лет и мать 64 лет».
Другая свидетельница, также беседовавшая со мной, — Дессанти Эмили (по национальности итальянка) показала: «12 сентября 1944 года гитлеровцы вывезли нас из Италии и привезли в лагерь Освенцим. Всего в лагерь нас, итальянцев, привезли 500 человек, из них осталось в живых только 30 человек, остальные зверски замучены и уничтожены в лагере».
Среди узников Освенцима мы встретили виднейших ученых из Франции, Чехословакии, Венгрии и других стран.
Профессор Пражского университета доктор медицины Бертольд Эпштейн рассказал нам: «Отобранных заключенных направляли в газовые камеры для умерщвления. В течение нескольких месяцев мы видели длинные вереницы идущих на смерть в крематорий людей, особенно большие группы уничтожались в мае — июне — июле 1944 года. В это время в крематориях сжигали днем и ночью, что было видно по выступающему из труб крематориев пламени. В это время мы кроме огня из труб крематориев видели два больших костра, которые ночью горели огромным пламенем. Всю ночь в лагере были слышны вопли и крики, а также лай караульных собак эсэсовцев. Несчастные жертвы, которых вследствие переполнения крематориев по очереди вели к кострам на смерть, при виде костров догадывались, какая участь их ожидала… Примерно каждые две недели врачом лагеря, доктором Менгеле, производился отбор, после чего отобранные жертвы направлялись в крематории на уничтожение. Так, в один из дней уничтожили 500 детей. При отправке этих детей разыгрались потрясающие сцены, так как все знали, куда их ведут. Эсэсовцы и их помощники при этом отличались особенной жестокостью. Когда мы прибыли в Освенцим, нас с женой разлучили, я ее больше не видел. Нет сомнения, что мою жену убили обычным для лагеря способом. В марте 1944 года эсэсовцы уничтожили также мою свояченицу с двумя детьми и мою племянницу 38 лет. В июле 1944 года погибла также моя сестра».
Или вот что нам рассказал профессор анатомии, патологии и экспериментальной медицины Клермон-Ферранского университета (Франция) Анри Лимузен: «В интересах человечества, чтобы весь мир знал о невероятных способах, которые применяли немецкие нацисты в концентрационном лагере, я считаю своим долгом доложить вам мое личное мнение, а также все виденное мною и все, что я узнал с тех пор, как был арестован и заключен в немецкие лагеря.
После моего ареста 6 марта 1944 года в Клермон-Ферране я был заключен в немецкую военную тюрьму, где просидел три месяца. Режим, применяемый к заключенным, был отвратительным. Пища, безусловно, недостаточная, камера без воздуха и без всяких гигиенических условий. Отсутствовала элементарная медицинская помощь заключенным. За больными ухода не было, по людям ползали паразиты: вши, блохи, клопы. Допросы гестапо проводились всегда с сатанински утонченной жестокостью. Собственными глазами я видел тех моих сотоварищей, которым удавалось возвратиться с допроса живыми. Они были покрыты ранами, полученными во время допроса. Многие из них вообще не возвращались и умирали на допросе. Чтобы заставить свои жертвы говорить, полицейские били их до потери сознания. Я видел молодую женщину, которая была не только избита, но на груди у нее остались следы ожогов от папирос, которые гитлеровцы прикладывали к телу во время допроса.
При отправке в Германию по железной дороге эшелона в 2400 человек нас погрузили по 100 человек в каждый вагон. Двери вагонов заперли, для проветривания оставили открытым одно окно. Это было в июле. Поезд стоял целый день на солнцепеке, и многие из нас заболели. Несмотря на наши крики и зов о помощи, стражники отказывались открыть дверь. В результате, когда мы прибыли после 4-дневной езды в Баварию (лагерь Дахау), в эшелоне оказалось 960 мертвых; в частности, в одном вагоне было 96 мертвых и только четверо остались живыми, из них один был болен. О больном предупредили стражника. Тот пошел и принес ящик, отмеченный красным крестом. Товарищи думали, что он идет его лечить. Случилось обратное: стражник вынул револьвер и пристрелил больного.
Пробыл я в лагере Дахау с июля до ноября. Карантинные блоки были переполнены заключенными. Я работал в лагерном госпитале как рабочий в мертвецкой. Моя работа заключалась в том, чтобы переносить мертвых, чистить помещение и инструменты. Я мог, таким образом, наблюдать причину смерти заключенных.
В ноябре 1944 года меня отправили в Освенцим. Здесь я пробыл приблизительно месяц в карантинном лагере, где должен был чистить уборные, полы и носить обеды для заключенных, которые находились в тюрьме (бункере). Пища приготовлялась грязно и по количеству была мизерной. К концу декабря я, будучи страшно истощенным, заболел сильнейшим желудочно-кишечным расстройством, поносом и диареей, после чего был принят в госпиталь, где и находился вплоть до освобождения Красной Армией.
