Борис Ельцин - Исповедь на заданную тему
Потому что стыдно.
В связи с этим возникают мысли о нашей стране, о выбранном пути, о причинах низкого уровня жизни, вечного дефицита во всем, о духовности, нравственности, о будущем.
Многих людей волнует вопрос - куда мы идем? Тот ли мы строим дом, который нам нужен и в котором можно если не благоденствовать, то хотя бы сносно существовать? Общество сейчас изо всех сил старается перетряхнуть старые представления и найти единственно верное направление. Поблуждали-то мы уже вдоволь. Но проходы загромождены ложью, всякой догматической рухлядью, и всем нам придется хорошенько поработать, чтобы не потеряться в завалах прошлого.
Если верить учебникам, то социализм мы построили давным-давно, но затем мы его почему-то стали достраивать и наконец построили "окончательно и бесповоротно". Но идеологам показалось и этого недостаточно; тогда они не без помощи Л. И. Брежнева провозгласили "развитой социализм". Теперь они ломают голову над тем, как бы обозвать следующий этап. Ведь какая-то формулировка должна же быть. Без этого мы просто не можем. У нас существует, по подсчетам наших теоретиков, если не ошибаюсь, двадцать шесть видов советского образа жизни. Очевидно, скоро будет столько же разновидностей социализма.
Если непредвзято сопоставить теорию и практику социализма, то станет ясно: из основных его классических составных частей в жизнь воплощена только одна - обобществление собственности, и то это сделано топорно. Остальных же элементов социализма реально или нет вообще, или они заретушированы до такой степени, что их просто не разглядеть.
Чтобы представлять, куда идем, важно знать, откуда идем? В двадцатых годах Сталин "отрубил" демократический путь и стал насаждать государственно-авторитарный, административно-бюрократический социализм. Демократия была задушена в зародыше, а безгласное общество ничего, кроме карикатуры на самое себя, создать не может. Безгласные люди никогда не смогут договориться между собой. Было очень много устрашающих жестов и полное отсутствие при этом социально-политического диалога между партией и народом. Началось насаждение политического диктата и террора.
Иные перспективы сулил путь демократизации общества, в котором царили бы личный интерес, личная заинтересованность и личная ответственность. Да прибавить бы еще к тому истинный, а не показной хозяйственный расчет. Но увы, этого не случилось: дальнейшая экономическая политика строилась исключительно на основе "общественного интереса". Под его "крышу" подводились все негодные методы хозяйствования, которыми великолепно манипулировали комбюрократы, понимая под словами "общественный интерес" свои личные корыстные цели. Но отнюдь не интересы рабочего, крестьянина.
Сегодня много пишут про обновление нашего социализма. Но это, мягко говоря, плохая защита социализма, ибо можно обновлять то, что уже существует во времени и пространстве. Конечно, если дом построен, его можно как угодно обновлять, достраивать, расширять, реконструировать и т. д. А если его еще нет и в помине? Мое мнение таково: мы социализм только еще строим. Нужна честная, поистине научная теория, которая могла бы обобщить и учесть без спекулятивности семидесятилетний опыт нашего бытия.
Догматические представления о социализме не исчезают мгновенно. Еще долгое время они поддерживаются инерцией прошлых лет.
Длительная абсолютизация роли экономических факторов развития (в ущерб социально-политическим) сказалась и на общей стратегии перестройки. Экономическая реформа вовремя не была дополнена синхронной (а лучше бы опережающей) перестройкой политической структуры.
Следовало начинать перестройку с партии, ее аппарата. Необходимо было четко определить место партии в обществе и ее главные "направляющие удары". Получилось, что какое-то время мы перестраивали экономику, находясь в плену догм и традиций, пришедших из прошлого, из мертвых концепций, не имея комплексного пакета законов о собственности, о земле, кооперации, аренде, налоговой системе, новой системе ценообразования.
Сегодня, ускоряя политическую реформу, мы пытаемся наверстать упущенное. Даже то немногое, что сделано, привело к заметной политизации общественного сознания. В политику активно включается народ.
Народная политика, начавшись с народной дипломатии, расширила сегодня арсенал своих средств, форм и методов. Общественная жизнь была буквально взбудоражена забастовками и созданием забастовочных комитетов. Развивается народная пресса в виде изданий самодеятельных организаций: "неформалов", фондов, инициативных групп и т. п. В ряде республик и регионов сформировались и действуют народные фронты, зачастую их считают чуть ли не новой политической партией в обществе. Я - за создание народных фронтов, но при условии, что их программа и действия не противоречат общечеловеческим ценностям. В Прибалтике народные фронты поставили вопросы, от решения которых партия уходила. Имею в виду национальные проблемы.
Перестройка всколыхнула людей, разбудила их созидательную энергию, позвала к социальному творчеству. Важно, чтобы найденные формы народной политики заняли достойное место в обществе. Они должны консолидировать всех, кто обеспокоен судьбами страны, кто стремится к истинно демократическому устройству. Устранение из борьбы за перестройку инакомыслящих ослабит формы народного движения. За инакомыслие надо платить людям тринадцатую зарплату, иначе наше безвольное единодушие доведет нас до еще более безнадежного застоя. И особенно следует поощрять разномыслие в момент критического положения - тут каждое новое слово, каждая новая мысль - дороже золота. И вообще, разве можно отказать человеку в праве на свою мысль?!
13 марта 1989 года.
Только что состоялись теледебаты. Мы учимся у цивилизованных стран традициям современных выборов, вот и у нас появилась даже такая штука, как теледебаты.
Непросто все это. Камера сковывает, заставляет держаться не совсем естественно. А еще ведь знаешь, что это прямой эфир.
Ну, и плюс ко всему прочему, это была моя первая встреча с москвичами по телевидению после того, как меня сняли с поста первого секретаря Московского городского комитета партии. Это тоже лежало грузом на плечах. Хотелось, чтобы люди увидели, что я в нормальной форме и, в общем, смог вполне достойно пережить то, что происходило со мной последние полтора года.
Ну, а если совсем серьезно к выборам подходить, то умению держать себя перед телекамерой надо учиться. Это особая форма контакта с избирателями, она никакого отношения к традиционным встречам с избирателями не имеет. Там жизнь, дыхание зала, реакция на каждое слово, жест, ты чувствуешь все это, энергия людей передается тебе, от тебя - людям... А здесь на тебя смотрит холодный стеклянный глаз телекамеры, в нем отражается только свет и ты сам, и как-то нужно представлять за всем этим реальных людей, сидящих дома, пьющих чай, слушающих внимательно и вполуха...
Но, впрочем, это теория. А на самом деле все происходило так. Мы приехали в Останкино за полчаса до начала передачи. Посидели, поговорили с ведущим, как пойдет передача. Он в двух словах сообщил о характере телефонных звонков в телестудию. А по условиям теледебатов каждый кандидат должен ответить на несколько вопросов москвичей. Вопросы должен был отбирать ведущий.
Начался прямой эфир. Со своей программой выступил Ю. Браков, затем десять минут были даны мне. Еще раз повторюсь, держался и говорил скованнее, чем обычно. Но тем не менее за десять минут изложил телезрителям свою предвыборную программу.
Конечно, не очень приятно, когда кого-то в чем-то подозреваешь, но подбор вопросов, надо честно сказать, поражал. Бракову задавались спокойные, обычные, большей частью сугубо производственные вопросы: про ЗИЛ, про будущее завода, ну и так далее. Мне же опять приходилось отбиваться от нападок. Я внутренне заводился, но, может быть, это и на пользу пошло, стал говорить более эмоционально и напористо.
Понятно, что ведущий с целью обострения позиций может отбирать вопросы на свой взгляд. Но почему-то он умудрился зачитать мне записки от людей, которых (как потом проверили журналисты) вообще в столице не существует, или они существуют, но вопросов никаких не задавали. Ну, вот только один пример. Ведущий читает: "Почему вы, Борис Николаевич, все время работаете на публику? Даже ваши рядовые посещения поликлиник" сопровождаются журналистами, кинохроникой?.." Вопрос задал такой-то, по такому-то адресу проживающий.
И действительно, в это утро я становился на учет в районную поликлинику, куда прикрепился, уйдя из 4-го Управления. Кстати говоря, помню, когда регистратор, такая пожилая женщина, записывала мои данные адрес, возраст, место работы и т. д. - и на ее вопрос о должности я ответил - министр, она даже ручку чуть не выронила. А потом произнесла: "Первый раз в жизни живой министр в "районке" регистрируется..." Ну так вот, только я вышел из дома, а у подъезда уже караулит съемочная группа. Тележурналисты сняли, как я вошел в поликлинику, как вышел оттуда, ну и все. Самое интересное, что происходило это в восемь часов утра, до поликлиники идти минут пять, в общем, надо было специально следить за каждым моим шагом, чтобы успеть заметить, как в это утро кто-то снял мой рядовой поход в поликлинику.