Максим Калашников - Крещение огнем. Алтарь победы
Неопровержимый факт, читатель: если бы в СССР решение вопроса о многоступенчатых ракетах и космических аппаратах целиком отдали на откуп официальной бюрократии – военной, научной и собственно административной, – мы бы безнадежно отстали от американцев. Ракетами не хотели заниматься авиастроители, спутники готовы были похоронить ракетно-артиллерийские «авторитеты». Даже Сталин им не мешал саботировать космический русский прорыв. И вообще, дело спас энтузиаст Тихонравов: его перевели на должность научного консультанта НИИ-4. И он продолжил работать над разработкой теории спутников – ведь все делалось в рамках разработки межконтинентальной ракеты, способной добить до Америки. Но ведь такая ракета по определению была уже космической. «Кружок Тихонравова» (молодые фанатики) работал в свободное от основных заданий время. В 1950-м он договаривается с Королевым о совместной работе по «пакетной ракете». На чистом фанатизме тихонравовский коллектив разработал теорию движения спутников по разным орбитам, решил проблему входа космического аппарата в плотные слои атмосферы при возвращении на Землю (придумав теплозащитные экраны), решил проблему энергоснабжения КА с помощью солнечных батарей. Идея будущей энергетики наших космических аппаратов родилась у Тихонравова, когда он увидел в журнале… фото термоэлектрического генератора, что работал от тепла керосиновой лампы и питал радиоприемник «Колхозник».
Три года тихонравовцы вопреки чиновному аппарату вели работу. И лишь в 1953 году, заручившись поддержкой Королева, Тихонравов написал справку-доклад в правительство – опять о создании искусственного спутника Земли (ИСЗ). И правительство приняло положительное решение! Только тогда НИИ-4 получил официальное задание на разработку ИСЗ. Но, черт возьми, и тогда тернии не кончились. В феврале 1954-го Тихонравов находит поддержку у министра обороны СССР маршала Василевского. Королев знакомит с замыслом ИСЗ своего шефа, министра вооружения Дмитрия Устинова. Через знаменитого Мстислава Келдыша документы по спутнику оказываются у президента Академии наук СССР Несмеянова. Тот разослал материалы по ИСЗ в разные академические институты, попросив их дать отзывы. И что же? Большинство из институтов ответствовали, что… проблема космических аппаратов неактуальна. Один из отзывов гласил, что ИСЗ удастся запустить лет через сто. Незадолго до этого президиум АН СССР устроил опрос видных ученых мужей о возможности использования космического пространства. Ответы пришли самые удивительные: «Фантастикой не увлекаюсь…»; «Думаю, что это произойдет через несколько десятилетий…»; «Давайте научимся сначала летать в стратосфере…» (В. Хозиков. Указ. соч., с. 40–41.)
Таким образом, и ученые-бюрократы СССР не признавали ценности космического проекта. Они оказались такими же косными и недальновидными, что и администраторы в погонах. И это тогда, когда в начале 50-х годов главная фигура американской космонавтики, Вернер фон Браун, уже приступил к проекту «Орбитер» – созданию военного спутника-разведчика, выступив со статьей об этом в июньском номере журнала «Кольерс» за 1953 год. В том же году на Четвертом (!) международном конгрессе по астронавтике в Цюрихе профессор Мэрилендского университета Фред Зингер сообщил, что Соединенные Штаты имеют все возможности для запуска шарообразного ИСЗ. Зингер снова говорил об этом и на третьей конференции по космическим полетам в Гэйденском планетарии 4 мая 1954 г. Там же доктор Гарри Векслер из Бюро погоды США заявил, что спутники – это огромная ценность для метеорологов. Резонанс от выступлений Зингера и фон Брауна был столь велик, что знаменитый Уолт Дисней осенью 1954 года выпустил на экраны фильм «Человек в космосе». Он собрал рекордную аудиторию в 42 миллиона зрителей. В процесс включилось и правительство США. 25 июня 1954 года в научно-исследовательском управлении ВМС в Вашингтоне военные встретились с фон Брауном, Зингером и несколькими учеными. Фон Браун обещал, что сможет построить «пакетную» ракету для вывода полезной нагрузки на орбиту. В конце концов космический проект США получил название «Авангард», и 29 июля 1955 года президент Эйзенхауэр принял решение о запуске первого американского ИСЗ в 1957 году (В. Лей. Указ. соч., с. 272–275).
А в это время многие советские администраторы продолжали считать ИСЗ бесполезной фантастикой.
Известие о начале американской космической программы подтолкнуло Москву к действию. 16 августа 1955 г. президиум ЦК КПСС во главе с Никитой Хрущевым постановил: работу по нашему варианту спутника начать! К тому времени Хрущев обеспечил Сергею Королеву свое покровительство и все условия для работы, а пробивной Королев увлек за собой Тихонравова и его коллектив (В. Хозиков. Указ. соч., с. 49).
В январе 1956 года Хрущев приехал к Сергею Павловичу Королеву на опытный завод знакомиться с ходом работ по трехступенчатой ракете Р-7. Тогда-то Королев и показал главе СССР макет спутника, рассказал о том, что выход в космос – это мечта еще гениального Циолковского, и вот теперь Советский Союз может первым в мире воплотить вековую грезу. Для этого сгодится Р-7, которую делают как ракету для ударов по целям в Америке. Но если немного увеличить ее скорость, то она вынесет на орбиту советский спутник. Таким образом, одна и та же ракета сможет нести и термоядерные боезаряды, и космические аппараты. У Хрущева загорелись глаза.
«Если главная задача не пострадает, действуйте!» – сказал он Королеву. Несколько дней спустя вышло постановление советского правительства по созданию ИСЗ…
Заслуга Хрущева заключается в том, что он поверил Королеву, сделал его «ракетным фюрером» страны и обеспечил ему всестороннее покровительство, оградив от саботажа бюрократического аппарата. Королев получил регулярный «доступ к телу», и все бюрократы знали, что им не поздоровится, коль они примутся вставлять главе космического проекта палки в колеса. Между собой они могут шушукаться («Безумие! Фантастика!»), но воля главы государства заставляла их делать дело. Проект получил первоочередное финансирование и снабжение ресурсами. В итоге мы первыми запустили спутник в октябре 1957-го.
Некоторые скажут: «Значит, советская система – косная и антинновационная по определению. Ведь американцы в то же самое время развивали космическую программу без сопротивления государственного аппарата и военных!»
Не соглашусь с вами. Американские администраторы ничуть не лучше советских, когда речь идет о принципиальных прорывах в технике. Просто их сопротивление космическому проекту было сломлено еще в 1945 году. В их руках оказался Вернер фон Браун, ключевая фигура гитлеровского ракетного предприятия, равно как и другие специалисты. Фон Браун и его коллеги еще в 1943-м мечтали об орбитальных станциях с ядерными силовыми установками. Они на деле показали, что такое баллистические ракеты, устроив обстрелы Лондона, а в 1943-м – устроив первый суборбитальный полет Фау-2. В свою очередь, в нацистской Германии инновационное сопротивление чиновничества оказалось сломленным покровителем ракетчиков: шефом ВВС-Люфтваффе Германом Герингом. Тот продолжал работы по ракетам даже тогда, когда сам Гитлер (поначалу) относился к ним достаточно прохладно. Вот почему американцы, в отличие от советской верхушки, с самого 1945 года отнеслись к космическим планам весьма серьезно. И тем больше заслуга Хрущева: он смог ликвидировать советское отставание и обеспечить первенство нашей страны в космосе.
А если б не Геринг с Гитлером… Если бы им не удалось сделать первых реальных шагов в ракетотехнике и не начать первыми в мире ракетную войну, то американские руководители, как и советские, сочли бы ракеты и спутники теми самыми бредом да фантастикой. И не исключено, что и поныне о фон Брауне и Королеве знали бы только историки техники. И то как о полоумных энтузиастах и безнадежных мечтателях, закончивших свои дни в нищете и забвении. Сумевших на скудные гроши построить маленькие ненадежные ракеты, что, поднявшись ввысь на несколько сотен метров, все время взрывались. Словом, занимавшихся никому не нужными игрушками…
В обход бюрократии!История хрущевского успеха в психотриллере учит нас: чтобы побеждать в «холодной войне», необходимы сногсшибательные инновации, ошеломляющие противника. Задающие тон в исторической гонке. Открывающие новые возможности для страны. А для инноваций нужно вести беспощадную войну прежде всего с бюрократическим аппаратом внутри собственной страны, отыскивая и защищая носителей всего «научно-технического бреда и фантастики». Ибо, как свидетельствует опыт, именно среди них могут найтись свои тихонравовы, королевы и фон брауны. А старая административная, военная и технократическая верхушки наверняка будут яростно затаптывать и скрывать действительные прорывы.
Оно и понятно: здесь ведь приходилось идти на риск, отвечать за начатые проекты карьерой и статусом, думать и напрягаться. А генералы мирного времени и высокопоставленные бюрократы этого ой как не любят! Им бы все тишь да гладь, и в промедлении благодать. Если бы тогда, в пятидесятые, все отдали бы на откуп государственно-военному аппарату, то СССР рисковал надорваться и развалиться намного раньше. Но смелые инноваторы находили путь к Хрущеву в обход официальной иерархии. Так, если мы почитаем дневники куратора космических программ от ВВС генерала Каманина, то увидим: когда дело вязло в генеральско-маршальском болоте, Каманин и товарищи направляли предложения прямо Хрущеву. А тот заставлял высшую иерархию принимать новшества. Тот же механизм использовал и создатель отечественных экранопланов Ростислав Алексеев. То, что ему удалось приступить к их строительству при Хрущеве, граничит с чудом. Экраноплан – это корабль, умеющий летать по-самолетному, хотя и низко. Экраноплан опережал свое время и явно проваливался в стык между двумя ведомствами: авиапромышленным и судостроительным. Бюрократы бы не смогли организовать подобное дело десятилетиями, спихивая ответственность друг на друга. А потом бы еще и гадили бы друг другу, борясь за распределяемые ресурсы. Прикрепи экранопланы к Минсудпрому – и Минавиапром не давал бы разработчикам авиационные сплавы, к примеру.
