Григорий Джаншиев - Эпоха великих реформ. Исторические справки. В двух томах. Том 2
В роли ревнителя и адвоката собственного классицизма, роли, напоминающей положение усердствующего procurator’a in rem suam, гр. Толстой негодовал прежде всего против уравнения льгот по образованию прогимназий, где дается, по его словам, «предварительное научное (!) образование», с уездными училищами, лишенными благ единоспасающей классической грамматики, а потому, по его мнению, ни к чему не пригодных и подлежащих уравнению с низшими школами грамотности[179]. Единственно кажущеюся попыткою к покровительству просвещения в отзыве гр. Толстого представляется предложение его сократить с четырех лет до трех срок службы для окончивших курс в начальных училищах… Но истинный смысл этого предложения явствует из дальнейшего изложения, из которого видна главная цель гр. Толстого: как можно ниже держать в народе уровень образования. В этих видах он решительно восстал против льгот, установленных проектом в пользу высшего и среднего образования, и требовал, чтобы не только окончившие курс гимназий, но и лица с высшим образованием уравнены были с гимназистами 6 класса и учениками школ грамотности, т. е. оставались на действительной службе три года (вместо предположенных проектом g месяцев и полутора лет). Исходя из убеждения своего (см. выше § 3), что молодые люди во время прохождения курса учения руководствуются «выгодами», гр. Толстой не без основания рассчитывал, что, благодаря этой военной приманке, масса лиц, «которые не имеют или средств, или способностей учиться», бросят гимназии с 6 класса. В армии, по мнению гр. Толстого, «всегда найдется место для них» (вот уж поистине: «на тебе, небоже, что мне не гоже»!), а если число ищущих высшего образования чрез это значительно уменьшится, – тем лучше, полагал гр. Толстой, ибо «предпочтительнее, чтобы такие лица не наполняли собою „без всякой пользы для науки, а иногда и со вредом для серьезного учения“ (это Пироговы, Соловьевы, Щуровские, Буслаевы, Тихонравовы, Мейеры и другие „бедные“ студенты „конфузили“ серьезность учения!) аудитории наших высших учебных заведений»[180]. Это мнение было поддержано в Государственном Совете всего только пятью членами: министром финансов Рей-терном, гр. Шуваловым (начальн. III-го отделения), Набоковым, гр. Паленом (министром юстиции) и Лесовским.
Как против министра юстиции (см. выше § 3) пришлось Д. А. Милютину выступить в защиту достоинства русской юстиции, так и против министра народного просвещения ему пришлось ратовать за русское просвещение. Тут, как сказано, сталкивались два противоположных мировоззрения: одно – бессословное демократическое, признающее образование высшим благом и наибольшее его распространение безусловно желательным, и другое – аристократическое или бюрократическое, дворянско-чиновничье, смотрящее на образование, как на ненужную роскошь или даже как на неизбежное зло, распространение коего должно быть удерживаемо всеми силами в кругу привилегированного меньшинства. Последнего обскурантского мнения держался министр народного просвещения гр. Толстой; первого, как сказано, военный министр Милютин, к которому присоединились 22 члена и в числе их, по техническим соображениям, некоторые столпы консерватизма. Члены эти были: великие князья Константин и Михаил Николаевичи, принц Ольденбургский, гр. Берг, кн. Горчаков, Игнатьев, Чевкин, Метлин, барон Ливен, Новосильский, Фундуклей, Левшин, Валуев, барон Будберг, Мельников, гр. Баранов, Тимашев, кн. Урусов, кн. Оболенский, Мансуров, Небольсин[181]. Указав на важное значение для военного ведомства лиц с высшим образованием, 22 члена подробно излагают свои соображения о необходимости наибольшего поощрения у нас высшего образования.
«Еще несравненно важнее, – сказано в журнале Государственного Совета представляющееся по настоящему вопросу, – соображение общегосударственное, состоящее в том, что лиц, получивших высшее научное образование, надлежит в мирное время удерживать на действительной службе лишь в течение того срока, который крайне необходим для усвоения ими порядков военной службы и приемов военного дела. В таком только случае военное ведомство, пользуясь в трудную для государства пору войны лучшими силами населения и общества для возможно успешной защиты отечества от врага, не будет однако в остальное время действовать в ущерб другим не менее важным потребностям страны и не будет таким образом препятствовать мирному и правильному гражданскому ее развитию. В отношении к России соображение это имеет чрезвычайную важность, ибо, к сожалению, число лиц, получивших высшее образование, у нас относительно весьма еще невелико и далеко не соответствует потребности в них, постоянно ощущаемой во всех отраслях государственной и общественной деятельности. Не говоря уже о недостатке у нас ученых техников разного рода, крайне необходимых для устройства и поддержания в порядке путей сообщения, для развития фабрик и вообще промышленности, для усовершенствования сельского нашего хозяйства, не следует упускать из виду, что даже высшие правительственные власти нередко бывают крайне затруднены в приискании вполне достойных кандидатов на разного рода должности, сопряженные и с обеспеченною пенсиею в будущем. Достаточно указать на то, что к 1 января 1872 г. по ведомству Министерства народного просвещения было двести семь незанятых профессорских кафедр в университетах; а сколько нужно нам еще учителей не только для существующих, но и для постоянно открываемых учебных заведений разного рода? Хотя, может быть, и не в тех же самых размерах, но трудность приискания вполне образованных деятелей для занятия различных правительственных должностей встречается и во всех почти других ведомствах».
По приведенным соображениям 22 члена считали, с своей стороны, безусловно необходимым как в видах справедливости, так и для поощрения стремления к высшему образованию, назначить для окончивших курс в университете или других высших учебных заведениях менее продолжительный срок действительной службы, нежели для лиц, хотя бы даже окончивших гимназический курс. С другой стороны, и ограждение интересов молодых людей, прошедших полный курс наук в гимназиях и вообще в средних учебных заведениях, рассуждали члены Совета, имеет весьма важное значение: число таких лиц у нас также весьма незначительно, а между тем гимназии и соответствующие им учебные заведения составляют единственный источник для пополнения слушателями университетов и других высших училищ; поэтому всякая мера, ведущая к ослаблению этого источника, должна отразиться вредно на успехе научного образования.
«Не подлежит сомнению, – говорится далее, – что с дарованием высшей от воинской повинности льготы ученикам 6 класса гимназий число выходящих из этого класса непременно увеличилось бы, и соответственно тому уменьшилось бы число оканчивающих полный гимназический курс и поступающих в университеты. Самое убедительное доказательство верности такого предположения представляет Пруссия, где, несмотря на большое развитие просвещения, право одногодичного срока военной службы за шестилетнее учение в гимназиях и вообще в средних учебных заведениях оказывает всеми признаваемое влияние на уменьшение числа оканчивающих курс в гимназиях и других средних училищах»[182].
V
Еще большее фиаско потерпел гр. Толстой по другому своему ретроградному мнению, в котором он возражал против предоставленного Милютинским проектом окончившим курс в прогимназиях и уездных училищах права поступать на службу вольноопределяющимися и через три года быть произведенными в офицеры. В этом постановлении гр. Толстой усматривал, во-первых, опасную для прогимназий конкуренцию уездных училищ и, во-вторых, возможность переполнения офицерского персонала лицами мещанского и купеческого сословия, что представлялось ему нежелательным с точки зрения политической благонадежности. Этот затхлый отголосок старых крепостнических предрассудков относительно vilain’oв и потуги чрезмерного усердия в пользу собственного злополучного детища – классической муштровки – прозвучал совершенно одиноко в Государственном Совете, не привлекши в свою сторону ни одного голоса. Огромным большинством 24 голосов (великий князь Константин Николаевич, наследник цесаревич Александр Александрович, ныне в Бозе почивший император Александр III, великие князья Николай и Михаил Николаевичи, граф Пален, Тимашев, Валуев и др.) отвергли это мнение ввиду большой потребности в офицерах и поставили на вид зарапортовавшемуся гр. Толстому, что допущение вольноопределяющихся из податных сословий, существовавшее даже и по старому законодательству николаевских времен, отнюдь не может вести к вредному изменению духа войск[183].
