Сборник - Крестовый поход на Россию
Именно на этапе появления плана «Отто» в весьма узком кругу государственного и военного руководства Финляндии принимается решение направить в Берлин такое лицо, которое бы не представляло Генштаб, но являлось весьма компетентным в оперативных вопросах. Предпочтение было отдано не находившемуся на действительной военной службе генералу Талвела. Он уже справился с одним из важных поручений, касавшихся поставок немецкого вооружения в Финляндию и организации «транзита» немецких войск. К тому же его не нужно было особо вводить в курс дела: Талвела все и так хорошо представлял. «Маршал, Вальден и Рюти решили, – писал он, – что мне было бы все же необходимо прозондировать возможность получения из Германии помощи…» Правда, явно камуфлируя цель поездки, добавил: «если Советский Союз использует вооруженные силы вновь против нас»3.
Перед отправкой Талвела в Германию Маннергейм поставил там перед ним задачу добиться встречи с благосклонно относившимся к Финляндии Герингом4, чтобы в неофициальной беседе изложить ему позицию финского руководства.
Побывав, однако, с 17 по 25 сентября в Берлине, Талвела не смог, как свидетельствуют его дневниковые записи, встретиться с Германом Герингом. Зато было выполнено другое не менее важное поручение, касавшееся установления сотрудничества между германским и финским Генеральными штабами в целях скоординированных совместных военных действий против Советского Союза. Впервые об этой тайной миссии П. Талвела стало известно на Нюрнбергском процессе из показаний, данных 27 декабря 1945 года полковником X. Кичманом, ставшим в октябре 1941 года заместителем военного атташе в Финляндии. Располагая информацией, полученной тогда в аппарате атташе в Хельсинки, Кичман сообщил суду то, что до сих пор не раскрывается финскими документальными источниками: «…В сентябре 1940 года генерал-майор X. Рессинг (Рёссинг. – В.В.), по заданию Гитлера и германского Генерального штаба, организовал поездку генерал-майора Талвела – особоуполномоченного маршала Маннергейма – в Берлин в ставку Гитлера, где им было достигнуто соглашение между германским и финским Генштабами о совместной подготовке нападения на Советский Союз и ведении войны против него». Возможные сомнения в достоверности этого развеиваются тем, что Кичману сказал сам Талвела: «…Вспоминаю, – отметил немецкий военный дипломат, – что, когда в ноябре месяце 1941 года я посетил генерала Талвела в его штаб-квартире в районе города Аунус (финское название Олонца. – В. В.), он в беседе рассказал мне, что поличному поручению маршала Маннергейма он еще в сентябре 1940 года одним из первых установил связь с германским верховным командованием в деле совместной подготовки нападения Германии и Финляндии на Советский Союз»5.
Эти же данные, но без указания конкретных участников переговоров X. Рёссинг лично сообщил весной 1941 года и шведскому военному атташе в Хельсинки Г. Стедингу. Шведский атташе тогда срочно решил доложить в Стокгольм сенсационную информацию: по данным Рёссинга, указывал он, «со стороны Финляндии, начиная с сентября 1940 года, все время выражалась надежда на получение военной помощи в войне против Советского Союза… Финны не рассматривали здесь возможность ограниченной помощи, а надеялись на концентрацию сил для возвращения обратно Восточной Карелии и Карельского перешейка»6. Таким образом, переговоры Талвела в Германии имели весьма важный скрытый смысл.
Некоторые скудные сведения, относящиеся к миссии.
Следует иметь в виду, что в Берлине очень опасались, как бы не произошло утечки данных о привлечении Финляндии к участию в войне с Советским Союзом. По сведениям, исходящим от фельдмаршала Ф. Паулюса, который в сентябре 1940 года принимал участие в составлении оперативного плана войны против СССР, на Финляндию конкретно не возлагались еще боевые задачи. «На северном фланге, – отмечал он, – предусматривалось участие Финляндии в войне, но во время разработки этих оперативных планов этот момент не учитывался»3 Следовательно, и с Талвела не могли вестись еще конкретные разговоры о роли и месте финских вооруженных сил в войне. Это должно было произойти позднее.
Тем не менее немецкий военный атташе в Хельсинки в конце октября 1940 года передал перечень вопросов, которые интересовали немецкое военное командование в Норвегии Они касались дорожных условий и военных приготовлений на Севере Финляндии10. Маннергейм достаточно оперативно предоставил конкретные ответы на все поставленные ему вопросы, что, естественно, свидетельствовало о уже начавшихся первых шагах совместной координации военных приготовлений. Когда же начальник Генерального штаба финской армии Э. Хейнрикс лично после этого встретился с германским военным атташе, то Рёссинг всячески стремился еще и полностью раскрыть смысл слов Гитлера о том, что «Германия, очевидно, рано или поздно скрестит оружие с Россией»11.
В Финляндии стремились ускорить процесс сближения с Германией по военной линии и получить большую ясность в перспективном плане. Финляндский военный атташе в Германии Вальтер Хорн старался приложить максимум усилий, чтобы все-таки представитель финляндского руководства смог в Германии продолжить обсуждение немецко-финляндского сотрудничества. Он прямо по этому поводу подчеркивал, что все должно решаться в Берлине на самом высоком уровне, поскольку в данном вопросе это зависит от мнения «лишь Гитлера и Риббентропа»12.
Однако в рейхе не особенно спешили с форсированием своих переговоров с финнами. К этому времени уже было достаточно ясно, что Финляндии остается выбирать только одно из двух: либо вместе с Германией участвовать в войне против СССР, либо приступить к выдворению немецких войск из своей страны, а это в данном случае было уже нереально13. К тому же продолжающаяся осторожность Берлина по поводу дальнейших переговоров с Финляндией, возможно, была связана с жесткой позицией СССР, внимательно следившего за немецко-финским сотрудничеством.
Тем не менее из Берлина все же негласно подбадривали финляндское руководство. 29 октября Геринг направил Маннергейму специальное послание, в котором говорилось: «Смелая позиция вашего народа принесет свои плоды»14. Действительно, в Финляндии активно продолжали искать пути к тому, чтобы более четко определить перспективы военного сотрудничества с Германией. Спустя полтора месяца после очередной поездки в Берлин Талвела опять был направлен в германскую столицу. Этот визит в Финляндии готовили достаточно долго. Планировалось, что Талвела все же сможет получить аудиенцию у высшего гитлеровского руководства. С этой целью была заготовлена и специальная памятная записка, которую финский эмиссар должен был вручить Герингу в ходе их встречи. Сама же программа предстоящего посещения рейха тщательно продумывалась, и обсуждения по этому поводу велись как среди высшего военного, так и дипломатического руководства Финляндии15.
Столь скрупулезно готовящийся визит оказался для финского эмиссара очень продолжительным. Он проходил с 8 по 22 ноября. Причем само прибытие Талвела в Германию происходило при достаточно тревожных для
Финляндии обстоятельствах. Это можно судить и по телеграмме, которую накануне приезда Талвела в Берлин направил министр иностранных дел Финляндии посланнику Кивимяки. В ней лаконично сообщалось: «Талвела прибудет в пятницу вечером. Обстановка развивается плохо»16.
Какие же обстоятельства озадачивали организаторов задуманной поездки? Дело заключалось в том, что нахождение Талвела в Берлине совпало со временем пребывания там Молотова на переговорах с Гитлером. Ситуация складывалась довольно оригинально: фюрер в имперской канцелярии в беседе с Молотовым пытался всячески скрыть все то, что прикрывалось «транзитом», а где-то вблизи в тот же самый момент действовал непосредственно причастный к данному делу человек, вновь прибывший из Хельсинки для достижения дальнейших договоренностей в интересах подключения Финляндии к военным планам Германии.
Эмиссар маршала опять не смог встретиться с Герингом. Также ему не удалось, как предполагалось, провести беседы с другими высокопоставленными представителями высшего военного руководства Германии фельдмаршалами Кейтелем и Браухичем. Однако Талвела сумел все же вступить в контакт с одним из ближайших советников Гитлера по морским делам адмиралом Отто Шниевиндом и сообщить ему, что имеет задачу по поручению Маннергеима проинформировать руководящих военных деятелей Германии относительно военного положения Финляндии. «Я заметил, – писал Талвела об этом разговоре, – что после того, как мы получили от Германии оружие и немецкие войска прошли маршем по Северной Финляндии, мы обрели смелость, почувствовав, что судьба Финляндии неотделима от Германии. Поэтому требовалось также, чтобы военные проблемы Финляндии интересовали Германию, особенно в том отношении, где интересы являются взаимосвязанными»17.
