Карл ВОЦЕЛКА - История Австрии. Культура, общество, политика
Кроме работ собственных придворных художников, естественным образом образовывавших ядро различных коллекций, собиратели располагали великолепной сетью отчасти родственных, отчасти политических связей с другими дворами, благодаря которым они получали доступ к «международному искусству». Некоторые из них (например, Ру- дольф II) имели многочисленных агентов по всей Европе, приобретавших для них подходящие произведения.
Господствующим типом дворянских и княжеских коллекций раннего средневековья была кунсткамера, в которой – понимаемой как отражение макрокосма в микрокосме – были представлены художественные работы (картины, скульптуры, антики, монеты, медали, произведения прикладного искусства, инсигнии) и природные объекты (образцы горных пород, минералы, чучела зверей, окаменелости, экзотические предметы вроде орехов кокоса или страусиных яиц).
Дифференциация подобных коллекций произошла очень поздно. Из средневековых сокровищниц или похожих по структуре кунсткамер выделились современные музеи, архивохранилища /172/ и библиотеки. Это очень хорошо прослеживается на примере габсбургских собраний в Вене. Уже довольно рано, в XVI столетии, возникла «придворная библиотека», предшественница сегодняшней Национальной библиотеки, которой руководил выдающийся библиотекарь Хуго Блоций. Однако лишь в XVIII в. из сокровищницы были изъяты архивные материалы (так появился династический, придворный и государственный архив, основанный Марией Терезией), а также произошло отделение художественного собрания (Художественно-исторический музей) от естественнонаучных коллекций (Естественно-исторический музей). Теперь лишь Светская и духовная сокровищница[90] сохраняет отпечаток первоначального разнообразия собирательских интересов. Подобные кунсткамеры, где с произведениями искусства соседствуют всяческие диковины, можно увидеть также на исторических выставках в Зальцбурге (архиепископская коллекция) и в замке Амбрас в Тироле (коллекция эрцгерцога Фердинанда Тирольского).
Наряду с неспециализированными собраниями многих правителей, отражающими, естественно, также и их личные предпочтения, существовали коллекции, составители которых специализировались в одной области. Из Габсбургов здесь следовало бы назвать, в первую очередь, эрцгерцога Фердинанда Тирольского, собиравшего помимо прочего «людей» – в виде портретов своей галереи (первоначально находившейся в Амбрасе, теперь в венском Художественно-историческом музее) и в виде коллекции доспехов. Подобно другим собирателям, у которых трудился какой-нибудь «антиквар», он имел «научного сотрудника» в лице своего слуги, составившего особенно ценный для нас иллюстрированный каталог доспехов, позволяющий связать отдельные предметы коллекции с их владельцами.
Наряду с эрцгерцогом Фердинандом, следует упомянуть еще двух выдающихся коллекционеров, чьи собрания легли в основу Художественно-исторического музея. Император Рудольф II собрал в Праге кроме произведений своих придворных художников работы Дюрера, Босха, Брейгеля и итальянских маньеристов, а также произведения прикладного искусства и античные геммы. «Научным сотрудником» его собраний был гуманистически образованный знаток искусств Якопо да Страда. /173/
В пражском Дворце муз, куда Рудольф окончательно переселился в 1683 г., жили выдающиеся живописцы Ханс из Ахена, Йозеф Хайнц, Дирк де Кваде ван Равестейн, Рёлант Савери, Джузеппе Арчимбольдо{28} и Бартоломей Шпрангер. Ваяние было представлено, прежде всего, такими мастерами, как Антонио Абондио, Паулус Вианен (которые в основном создавали медали) и Адриен де Фрис. Особое пристрастие Рудольф испытывал к камням и камнерезному искусству. Он покупал их в Милане, в мастерской Саракки, а также пригласил в Прагу семью Мизерони – резчиков по камню. Рудольф собрал огромную коллекцию, которая, к сожалению, была разграблена шведами в 1648 г. Тем не менее, ее остатки стали основой Художественно-исторического музея в Вене, а также нескольких музеев в Праге. Однако большая часть коллекции оказалась разбросанной, и отдельные предметы из нее теперь находятся в различных музеях мира. Эрцгерцог Леопольд Вильгельм, третий великий коллекционер раннего нового времени из династии Габсбургов, был епископом Пассауским, Страсбургским, Хальберштадтским и Ольмюцким, магистром Тевтонского ордена и главнокомандующим во время Тридцатилетней войны. В бытность штатгальтером Нидерландов он смог удовлетворить свою страсть к собирательству. Его художественное собрание, состоявшее, главным образом, из работ итальянских мастеров, Рубенса и фламандских гобеленов, в 1656 г. оказалось в Вене и в настоящее время также занимает видное место в Художественно-историческом музее.{29} /174/-/175/
Абсолютизм эпохи барокко и
придворное общество
/175/ На конец XVI в. пришелся апогей могущества сословий и исповедуемого многими их представителями протестантизма. Последний раз к доминированию сословий и протестантов привела «братская распря» Рудольфа и Маттиаса, однако вскоре эта страница истории была перевернута. Конфликт на религиозной и политической почве стремительно шел к своему финалу, однако уже на этой подготовительной стадии положение императора и поборников контрреформации заметно упрочилось. В лице Фердинанда II, воспитанного иезуитами, у власти оказался бескомпромиссный сторонник католической конфессионализации. Давно ожидаемое вооруженное столкновение началось в Чехии. Грамота величества, изданная Рудольфом II, позволяла протестантам строить церкви в королевских владениях, к которым были отнесены и церковные владения. Этот весьма спорный пункт резко обострил противоречия, и, в конечном итоге, представители сословий, пришедшие с протестом в Пражский Град, дали волю рукам. Трое католических чиновников императора, в том числе двое представителей высшей знати, были выброшены из окна замка (впрочем, мягко приземлившись на кучу мусора, они почти не пострадали). Эта пражская дефенестрация (имевшая образцом схожее событие в начале гуситских войн) [91] от- /176/ крыла Тридцатилетнюю войну, первая фаза которой разыгралась в Чехии и Пфальце (чешские сословия избрали своим королем Фридриха Пфальцского, лишь ненадолго сумевшего утвердиться в стране, где он получил прозвище Зимний король).
Решающая для судеб чешского восстания битва состоялась в 1620 г. у Белой горы под Прагой. Протестантское войско сословий было разгромлено императорской католической армией. Последствия этого сражения были чрезвычайно важны не только для Чехии (где определения «до» и «после Белой горы» по сей день является определяющим хронологическим водоразделом), но и для всех габсбургских земель, за исключением Венгрии.
Согласно «Обновленному земскому устройству» 1627 г., Чехия становилась наследным королевством Габсбургов, права сословий урезались до минимума, а католицизм становился единственной признанной религией. Множество приверженцев протестантизма (якобы 150 тыс.) покинуло чешские земли, собственность дворян-протестантов подвергалась конфискации, их имения приобретались католическими семействами. Одним из тех, кто больше прочих вы- играл от этого перехода собственности в другие руки, был Альбрехт Валленштейн, чешский дворянин-католик и самый выдающийся императорский полководец.{30} После смерти Валленштейна произошел новый большой передел собственности, имевший следствием обогащение целого ряда немецких, итальянских и испанских дворян (разумеется, католиков), приглашенных в страну.
Хотя Тридцатилетняя война не принесла императору территориальных приобретений, она оказала огромное влияние на процессы государственного строительства и, кроме того, привела к запоздалой конфессионализации габсбургских владений, которые, за исключением Венгрии, вновь сделались полностью католическими. Если около 1600 г. протестанты в Чехии и Австрии составляли от 75 до 90 % населения, то спустя пятьдесят лет католиками официально были все жители чешских и австрийских земель. Заключение в 1648 г. мирных договоров в Мюнстере и Оснабрюке ослабило позиции императора в империи, но вместе с тем, надолго переключив внимание императоров на земли Дунайской монархии, способствовало расширению сферы их влияния на юго-востоке.
Война против «наследного врага христианства» в 1663–1664 гг. была довольно успешной, однако вскоре император заключил мир, поскольку, находясь в постоянном конфликте с Францией, опасался, что не выдержит войны на два фронта. Лишь начатое после по- /177/ беды в битве при Каленберге в 1683 г. масштабное наступление против Османской империи привело к решительному повороту в габсбургской политике.
