Краткая история стран Балтии - Андрейс Плаканс
Свидетельства деятельности людей в эти тысячелетия и анализ остатков их материальной культуры (не важно, насколько тщательный) в значительной степени основаны на научных догадках. К примеру, возьмем захоронение. Можно ли на основании присутствия в нем определенных видов семян делать обобщения о преобладавших сельскохозяйственных культурах? Или является ли некоторое отдаление друг от друга мужских и женских погребений в местах массовых захоронений действительным свидетельством существования патриархата? Перейти от изучения материальных предметов к идеям, которые могут за ними стоять, все еще очень трудное дело — для давнего периода нашего прошлого оно находится почти на грани возможного, так что речь в большей степени идет о догадках и предположениях, пусть и осуществляемых на научной основе.
До того, как оседлое земледелие стало доминировать (то есть до эпохи, начавшейся около 5 тыс. лет назад), археологи дифференцировали мобильное население восточного побережья в соответствии с различиями, проявляющимися в предметах материальной культуры, и особенно в погребениях. Среди так называемых археологических культур побережья (традиционно получающих названия по месту обнаружения предметов материальной культуры) — Кундская культура, представители которой населяли северную часть побережья, и Неманская культура, распространенная на юге, причем в центральных районах они пересекались. Более того, восточные границы этих культур располагались на территориях, которые относятся к современной России, а южная граница Неманской культуры достигает современных Польши и Белоруссии. Несколько позже эти культуры вошли в третью — культуру ямочно-гребенчатой керамики, получившую название по принятому в ней стилю украшения гончарных изделий. Позже на авансцену истории вышли носители культуры шнуровой керамики (название также основано на типе гончарных изделий), иногда называемой культурой боевых топоров (по принятому типу оружия), не заменившие, кажется, полностью носителей иных культур, но принесшие в регион новые сельскохозяйственные практики. Постулированные внешние границы этих культур никоим образом не соответствовали границам современных стран Балтии, так что носители их лишь фигурально могут считаться предками позднейшего населения упомянутых стран. Эти культуры были на много тысячелетий и сотни поколений отделены от более поздних эпох — в том числе благодаря культурным следам многих других внешних народов, на протяжении своих странствий оказывавшихся на побережье Балтики. Однако было бы ошибочно воспринимать эти культуры как бусины, нанизанные на нить времени через одинаковые интервалы. Разумеется, они должны были хронологически перекрывать друг друга, да и кросскультурное взаимопроникновение имело место — практики заимствовались и переходили из культуры в культуру, так как все это происходило на относительно небольшом участке Европы.
Тем не менее можно говорить о том, что после первого появления человека на востоке Балтийского побережья человеческое присутствие в этом регионе было непрерывным. Адаптация к окружающей среде была очевидно успешной большую часть времени, и нам известно многое о том, как жили эти народы. Когда они оседали на одном месте, они либо строили небольшие деревянные дома с вертикальными стенами и крышей, либо создавали постройки (напоминающие типи коренного населения Америки), в которых бревна были наклонены друг к другу в качестве основы для внешнего покрытия из шкур. Люди охотились и рыбачили с помощью орудий из кости или дерева, украшали себя амулетами из тех же материалов и изготавливали керамику с геометрическим рисунком. Частое повторение сходных мотивов украшения ювелирных и гончарных изделий предполагает присутствие эстетических устремлений у анонимных мастеров, тем более что данные украшения никак не влияют на полезность этих предметов. Оружие использовалось как для охоты, так и для самозащиты, хотя применительно к тем периодам у нас очень мало прямой информации о существовавших конфликтах, территориальных или каких-либо еще. Возможно, плотность населения была так низка, что подобные конфликты возникали лишь в экстраординарных обстоятельствах.
Таким образом, изменения всякого рода происходили постоянно, но большей частью не имели всеобъемлющего технологического значения. Несомненно, происходили незначительные улучшения оружия, орудий труда и жилищных условий, но большинство перемен такого рода были малозначимы в долгосрочной перспективе. Лишь один тип изменений действительно стал решающим и имел величайшие последствия для истории — появление и распространение оседлого земледелия, а вместе с ним культивирование сельскохозяйственных культур и разведение скота. Появление этих практик связывается с культурой шнуровой керамики и датируется поздним неолитом. Основным орудием труда земледельцев в тот период была деревянная мотыга. Затем последовало тысячелетие, когда одновременно с оседлым земледелием существовали охота и собирательство, но приблизительно 4 тыс. лет назад появляются свидетельства использования металлов — бронзы и железа — в основном для изготовления оружия и украшений. Откуда пришло знание об этих технологиях, неясно, но очевидно, что с течением времени использование металлов и практика оседлого земледелия стали взаимно поддерживать друг друга. Были обнаружены поля, относящиеся к указанному периоду и составляющие от 18 до 36 метров в длину; они устраивались на открытых пространствах или же на полянах, очищенных от деревьев. Домашний скот (козы, овцы, коровы, свиньи), который разводили представители этих культур, использовался в большинстве своем в различных целях: для получения молока, мяса, а также шерсти, шкур и крупных крепких костей. Такие сельскохозяйственные знания, очевидно, распространились по всему восточному побережью Балтики, чему есть немало подтверждений в археологических находках. Инструментом распространения этих знаний, очевидно, были люди, учитывая, что географические перемещения разного рода продолжались даже среди народов, в массе своей оценивших выгоды оседлого образа жизни.
Свидетельства времен позднего неолита показывают, что в данный период совершенствовались строительные навыки, поскольку наличие постоянно используемых полей требовало долгосрочного пребывания на одном месте и достаточного времени, так необходимого, чтобы научиться чему-либо методом проб и ошибок. Дерево оставалось основным материалом для строительства домов, а камень использовался для других целей: поля часто отделялись друг от друга изгородями из нагроможденных камней, камнями покрывали захоронения, иногда их оформляли геометрическими орнаментами. Иногда обнаруживаются укрепления, построенные для охраны домашних животных. В тот же период — поздний неолит — появились первые свидетельства строительства деревянных городищ на холмах, то есть групп жилищ, напоминающих деревни и окруженных высоким деревянным частоколом. Однако поселения такого типа гораздо чаще встречаются в более поздние периоды. Потребность во всякого рода металлических инструментах, несомненно, приводила к более частым контактам с внешним миром; восточнобалтийские погребения этого периода нередко содержат металлические изделия центральноевропейского или скандинавского происхождения.
Длительное использование металлов привело в конце концов к тому, что железо сменило бронзу. Этот переход произошел в то время, когда далеко на юге, в Средиземноморье, Римская империя стала величайшей державой Европы того времени. Некоторые свидетельства показывают, что еще до того, как римская экспансия достигла своего зенита (III–IV вв. н. э.), существовали спорадические торговые контакты между миром Балтики и Средиземноморья: балтийский янтарь
