Гвардия аятоллы. История Корпуса Стражей Исламской Революции - Саид Голкар
Хотя в краткосрочной перспективе политические репрессии являются эффективным методом, позволяющим нейтрализовать угрозу восстаний в обществе, в долгосрочной перспективе они слишком затратны и неэффективны для стимулирования лояльности населения к государству. Для снижения затрат на поддержание политического порядка режимы предпочитают использовать «мягкие» методы политического контроля, такие как слежка и пропаганда. Под «слежкой» понимается «любой сбор и обработка персональных данных, как идентифицируемых, так и нет, с целью воздействия на тех, чьи данные были получены, или управления ими». Политические правители осуществляют два вида слежки: физическую и электронную. Физическая слежка осуществляется путем создания системы массовых осведомителей, подобной той, которая использовалась в восточногерманской тайной полиции «Штази».
В обоих случаях милиция может помочь государству вести массированное наблюдение за физической и киберсферой и контролировать население. Пропаганда – еще один метод поддержания политического порядка. Она определяется как систематические попытки контролировать отношения и действия людей с помощью внушений. С развитием средств массовой коммуникации пропаганда стала эффективным средством политического контроля, особенно в авторитарных режимах, где государство монополизирует средства массовой информации и инструменты пропаганды. С помощью пропаганды милиция распространяет государственную идеологию с целью легитимизации политического режима.
Милиция и экономический контроль
Хотя важнейшей функцией милиции, особенно в слабом обществе, является участие в обеспечении безопасности и военной деятельности, милиция может быть задействована и в других сферах, в том числе в политической экономике. Вмешательство вооруженных сил в бизнес и экономику – явление не новое. В книге «Military Inc.» Айеша Сиддика-Ага использует термин «milbus» для объяснения вовлеченности вооруженных сил в экономику страны. Сиддика-Ага определяет «мильбус» как «военный капитал, который используется в личных интересах военного братства, в частности офицерского состава, но не учитывается и не входит в оборонный бюджет».
Милитарный капитал можно выделить в трех различных формах: формальная экономика, неформальная экономика и криминальная экономика. В формальной экономике военные предприятия легальны, и их собственность достаточно четко определена. Неформальная экономика – это экономическая деятельность, которая сама по себе законна, но обычно использует сомнительные методы и практику, например, использование военных ресурсов в гражданских целях. Эта деятельность частично или полностью не поддается государственному регулированию, налогообложению и контролю. Наконец, криминальная экономика предполагает участие вооруженных сил в незаконной деятельности, например, в продаже военной техники, продаже пайков на черном рынке, контрабанде оружия, наркотиков и других товаров.
На основании исследования Дананга Видойоко, посвященного участию индонезийских военных в бизнесе, экономическую деятельность военных можно разделить на две категории: институциональный бизнес и неинституциональный или индивидуальный бизнес. Если под институциональным бизнесом понимается экономическая деятельность, осуществляемая военными фондами, то неинституциональный бизнес включает в себя целый ряд видов деятельности – от непосредственного участия военнослужащих в государственных или даже частных компаниях до создания частных предприятий. Как отмечают Фрэнк Мора и Кинтан Викторович, экономическая деятельность военных в недемократических режимах обычно носит неинституциональный характер. В этих случаях более характерны индивидуальные формы участия, например, когда старшие офицеры используют свое положение в режиме или связи с лицами, принимающими решения, для получения личного богатства.
Вовлечение военных в экономику имеет множество политических, общественных, экономических последствий. В целом оно ведет к коррупции, бесхозяйственности, неэффективности и непотизму. В политическом пространстве экологическая деятельность делает военные и полувоенные силы более независимыми и менее подотчетными гражданским структурам. Вовлечение в эту деятельность также формирует у военных иной набор политических интересов и мотивов, заставляя их действовать так, чтобы улучшить собственные экономические возможности. Аналогичным образом, вовлеченность в политику может быть направлена на продвижение и реализацию своих интересов. Принято считать, что чем больше военных вовлечено в экономику, тем выше угроза их вовлечения в политику. Более того, поскольку военный бизнес процветает в условиях нестабильности и конфликтов, военная элита может затягивать конфликт, чтобы продвигать свои коммерческие предприятия в личных интересах.
В целом военное вмешательство в политику может принимать различные формы – от прямого участия (например, в случае государственного переворота) до косвенных форм (военное влияние), считает Самуэль Финер. В крайних случаях проникновение военных в политическую сферу может привести к установлению военного правления. В других случаях военные вступают в партнерство с доминирующей партией или лидером, чтобы контролировать общество, защищать его интересы и поддерживать политический статус-кво. Например, в Ираке Саддам Хусейн использовал армию как инструмент для обеспечения безопасности партии Батьки, поддержания политического порядка, подавления и маргинализации других политических групп. В гибридных режимах (известных также как нелиберальные демократии) ополчение также может использоваться в качестве политического инструмента, способного мобилизовать массовое число своих членов для публичной поддержки кандидата от режима в ходе политических кампаний. Так было в случае с Басидж в Иране. Когда после 2005 г. Басидж стал более активно участвовать в политике (для обеспечения своих экономических интересов), он не только начал контролировать и подавлять политических диссидентов, но и выступать в качестве пропагандистской машины в политических кампаниях.
Вкратце, гражданская милиция в Иране выполняет широкий спектр задач – от обеспечения безопасности и военной деятельности до охраны нравственности, поддержания общественного порядка и государственного контроля. Хотя большинство известных ополчений занимаются силовыми миссиями, особенно в слабых государствах, Басидж является одним из самых крупных ополчений в полноценном государстве и обладает широким спектром экологических, социальных, политических и культурных целей.
Часть II
Басидж и формирование инсайдерской сети
Глава 2. История и трансформация Басидж, 1980–2013 гг
Организация по мобилизации угнетенных (Sazeman-e Basij-e Mostazafan), обычно называемая Басидж, является одной из наиболее значимых массовых организаций, созданных после преобразующей Иран исламской революции 1979 года. Созданная по приказу аятоллы Рухоллы Хомейни, Басидж ставит перед собой задачу противостоять внутренним и внешним угрозам рево-люционному режиму.
От создания до войны, 1980—87 гг
С самого начала предполагалось, что в Басидж будет набираться половина населения Ирана. В ноябре 1979 г. аятолла Хомейни заявил: «Страна с 20 млн. молодых людей должна иметь 20 млн. стрелков или армию с 20 млн. солдат; такая страна никогда не будет разрушена». По словам Хомейни, «басиджи должен понять, что он – солдат Бога, для которого не столько результат конфликта, сколько само участие в нем приносит удовлетворение и радость».
В соответствии с этим приказом в 1980 г. была официально создана организация Басидж, призванная набрать и организовать всех иранцев, поддерживающих Конституцию и
