Мифы северных народов России - Ольга Христофорова

• чукотско-камчатская группа — чукчи, коряки, ительмены, алюторцы, кереки;

• эскимосско-алеутская группа — эскимосы, алеуты.

Некоторые из этих названий народов являются самоназваниями (эндоэтнонимами), другие были даны им соседями, в частности русскими (экзоэтнонимы). Большинство современных названий северных народов появились относительно недавно — около ста лет назад, в 1920–1930-е годы, когда советские чиновники заново расчерчивали административную карту страны и составляли списки живущих в СССР народов. Старые, дореволюционные названия коренных жителей Сибири и Севера не очень годились: дело в том, что для именования многих этносов использовались обобщенные названия, не имевшие отношения к тому, как народы именовали себя сами, и нередко обидные. Например, ненцев русские называли самоедами. Есть несколько гипотез о происхождении этого названия, но на слух оно звучит уничижительно — будто эти люди сами себя едят, как каннибалы. В названиях родственных ненцам народов также присутствует слово «самоед». Ненцев, проживавших у рек Таз и Енисей (самые восточные группы ненцев), называли юрако-самоедами, нганасан Таймыра — тавго-самоедами, энцев низовьев Енисея — енисейскими самоедами, селькупов Обско-Енисейского междуречья — остяко-самоедами, потому что они жили рядом с хантами. Хантов русские называли остяками (по одной версии — от татарского уштяк, что значит дикий человек, по другой — от хантыйского ас ях, «Оби народ»); кеты звались енисейскими остяками. Манси назывались вогулами — от хантыйского слова для этой этнической общности. Эвенков мы знаем по старому имени «тунгусы» (помните, у Пушкина — «и ныне дикой тунгус»?) — этим словом эвенков называли их соседи якуты. Сами якуты звали себя саха, а их экзоэтноним означает «жители окраин» — так называли якутов их южные тюркоязычные соседи. Народы Саяно-Алтайского нагорья часто звались татарами: хакасы — минусинскими и енисейскими татарами, чулымцы — чулымскими татарами, тубалары — черневыми татарами, шорцы — кузнецкими татарами. Нивхов Амура и Сахалина их соседи, а затем и русские раньше называли гиляками (по одной из версий — от тунгусо-маньчжурского слова гилэ, то есть «лодка»). Чукчи получили свое название от русских землепроходцев XVII века, это адаптированное чукотское слово чаучу, что означает «богатый оленями». Так называли себя тундровые чукчи в противоположность береговым — анкальын, от слова анкы, то есть «море» (береговые чукчи ездили не на оленьих, а на собачьих упряжках, как и эскимосы). При этом у чукчей было общее самоназвание — луораветланы.

Самоед (слева). Остяк (справа). Гравюры Л. Ф. Лабруса. Ок. 1797.

Jacques Grasset de Saint-Sauveur, Costumes de Différents Pays, France, circa 1797. Los Angeles County Museum of Art

После установления советской власти было решено изменить старые названия и вернуть коренным народам Севера их исконные имена. В большинстве случаев так и получилось: ненэй ненэче («настоящие люди») стали ненцами; хантэ, маньсь, кето, нивх (все эти слова означают «человек») — хантами, манси, кетами, нивхами; шелькуп («таежные люди») — селькупами. Но не всем народам были возвращены их самоназвания. Чукчи так и остались чукчами (их самоназвание — луораветланы — означает «люди», причем «свои», «настоящие»). Юкагирам сохранили их эвенкийский экзоэтноним (их самоназвание — одул, то есть «могучий»). Не вернули самоназвание и якутам. Не обошлось и без курьезов. Тавго-самоедов переименовали в нганасан («люди»), хотя сами себя они называют ня («товарищ», «свой [человек]»). Это пример ошибочного применения принципа, когда народ называется словом «человек»; как видим, из этого правила бывают исключения. А по мнению известного североведа Юрия Борисовича Симченко (1935–1995), который много времени провел у нганасан на Таймыре, слово нганаса означает не только «человек», а «один [субъект]», этим словом можно назвать и человека, и волка, и перелетного гуся. Здесь мы касаемся важных принципов мифологического мировоззрения, о чем пойдет речь во второй части книги. А пока обратимся к истории заселения и освоения людьми бескрайних просторов Северной Азии.

Никто точно не знает, когда люди современного вида — кроманьонцы, или Homo sapiens sapiens, — появились на территории современной Сибири, ясно одно: произошло это десятки тысяч лет назад. Известно, что к тому моменту на этих землях уже жили люди — другие, родственные нам виды, ныне исчезнувшие: денисовский человек (останки, найденные в 1984 году в Денисовой пещере на Алтае, датируются периодом от 200 до 73 тысяч лет назад), неандертальский человек, а также по меньшей мере еще один, пока неизвестный вид людей. Выйдя из Африки около 80 тысяч лет назад и постепенно достигнув Северной Азии, люди современного вида широко расселились по Сибири, насколько позволяли ледники в период позднего плейстоцена, и через Берингов перешеек (теперь это пролив) заселили Америку — это произошло примерно 20–25 тысяч лет назад. Те, кто остался в Северной Азии, постепенно двигались на север, вслед за отступающим ледником — это было уже в период голоцена, начавшегося приблизительно 12 тысяч лет назад. В это время возникли те типы хозяйства, которые народы Севера сохраняли еще в середине XX века, — арктическая охота на морского зверя, тундровая охота на дикого северного оленя, таежная охота на копытных, рыболовство, собирательство (сбор съедобных растений, ягод). Оленеводство — уже не присваивающий, а производящий тип хозяйства — возникло позже, с появлением переселенцев с юга, имевших навык скотоводства. Эти люди, предки уралоязычных и алтаеязычных народов, постепенно заняли территории, где жили палеоазиаты, и дали начало современным народам Севера, во внешности, языке, хозяйстве, культуре и мифологии которых сочетаются аборигенные палеоазиатские и уральские либо алтайские черты.

Объединение языков в одну семью предполагает их родство и общее происхождение из одного источника (протоязыка). Палеоазиатские языки такого родства не имеют. Исключением являются языки, входящие в чукотско-камчатскую языковую семью (чукотский, корякский, керекский, алюторский и ительменский) и в эскимосско-алеутскую семью. Включение палеоазиатских языков в одну семью условно и означает лишь то, что эти языки — наследие древнего (палео-) населения Северной Азии, которое почти исчезло по мере продвижения на север уральских и алтайских народов. Так, например, кетский язык — иногда выделяемый из палеоазиатских языков как язык-изолят — единственный оставшийся представитель енисейской языковой семьи. Родственные ему языки — аринский, ассанский, пумпокольский, коттский, югский — исчезли в XVIII–XX веках. Возможно, это древнее палеоазиатское языковое и антропологическое пространство охватывало и Америку — недавние лингвистические и генетические исследования показали родство кетов, живущих на среднем Енисее, и индейцев на-дене, проживающих в США и Канаде.

До недавнего времени для реконструкции столь далекого прошлого и изучения дописьменных обществ использовались исключительно методы палеоантропологии и археологии. Эти науки, имеющие дело с «молчаливыми» материальными находками, мало могли поведать о том, во