Куба. Страницы истории - Юрий Павлович Гавриков
Постепенно латифундисты-скотоводы начали совмещать свое основное дело с прибыльным выращиванием сахарного тростника, получившего к середине XVII в. широкое распространение по всей Кубе{17}. Этому способствовали и некоторые экономические стимулы, создававшиеся испанской короной в интересах развития выгодной для нее отрасли. Например, по королевскому декрету 1598 г. с владельцев предприятий по производству сахара — инхенио — снижались налоги, никто не мог наложить арест на их земли, скот, рабов, оборудование. Всем желавшим основать на своих землях инхенио королевская казна предоставляла заем.
Одной из доходных статей для короны и колониальной верхушки были торговля и экспорт табака. Вместе с тем весьма процветавшее табаководство мало что давало самим производителям — крестьянам, зависевшим от латифундистов, у которых они арендовали землю, и от торговцев, скупавших урожай табачного листа и ссужавших крестьян деньгами под будущий урожай. С годами табаководство привело к становлению одной из важнейших отраслей экономики Кубы — табачной промышленности, использовавшей первоначально труд ремесленников, а позднее — наемных рабочих.
Издавна достаточно развито было на Кубе ремесло. Ремесленники появились здесь еще в XVI в.: главным образом выходцы из Европы, приехавшие в Новый Свет, чтобы нажить состояние и вернуться обратно. Однако многим из них не оставалось ничего другого, как обосноваться на острове и заняться знакомым ремеслом, ибо олигархия уже успела монополизировать природные ресурсы и политическую власть на острове.
Товарное производство, торговля и товарно-денежные отношения, постепенно развивавшиеся на Кубе и содействовавшие концентрации торгового капитала, создавали необходимые предпосылки для становления капиталистического способа производства. Вместе с тем «элементы капиталистических отношений стояли на втором плане и не получали достаточного развития в течение более чем трех веков»{18}.
Начиная со второй половины XVI в. на Кубе закладываются основы многоукладной системы производственных отношений.
В этой связи необходимо хотя бы вкратце остановиться на характеристике торговли. Испанская корона использовала Кубу как плацдарм для организации новых экспедиций в Центральную Америку, Мексику, Перу. Это явилось толчком к известному оживлению внутренней торговли на самом острове, а также определило особый, более либеральный, характер испанской торговой монополии в отношении Кубы.
С 1520 г. значение важного торгового порта постепенно стала приобретать Гавана. Первые олигархические группировки, сформировавшиеся в городе, вели бойкую спекулятивную торговлю европейскими и американскими товарами, в которых испытывали нужду жители соседних колоний. Крупные помещики — скотоводы и плантаторы — сами занимались экспортом сахара, кож, патоки. В Гавану стекались со всего острова товары, предназначавшиеся для экспорта. Перевозки осуществлял каботажный флот. Поэтому сахарные заводы и другие предприятия стремились строить поближе к побережью.
С последним обстоятельством тесно связана и проблема колонизации острова. Испанские власти неодобрительно относились к скоплению населения на побережье, ибо это благоприятствовало контрабандной торговле. Вот почему, вопреки стремлению основывать поселения и поместья в прибрежной зоне, колониальная администрация всячески поощряла проникновение в глубь территории острова. К тому же к началу XVII в. свободными оставались лишь земли, удаленные от берега. Наиболее быстрыми темпами шла колонизация западных районов Кубы.
Несмотря на известное развитие некоторых отраслей кубинской экономики, о чем говорилось выше, вплоть до конца XVII в. Куба пребывала в состоянии экономического застоя. Прежде всего это объяснялось колониальной политикой Испании, которая, убедившись в скудости золотых запасов кубинских недр, охладела к завоеванному ею острову. Используя торговую и другие монополии, корона беззастенчиво грабила и эксплуатировала кубинское население, как правило, не содействуя пробуждению у него заинтересованности в развитии той или иной отрасли хозяйства. Например, чтобы полностью подчинить себе доходную и взятую статью кубинской экономики — табаководство, правительство Испании ввело табачную монополию. «Королевская табачная фактория» контролировала все производство табака и закупала его по ею же установленным ценам. Все это наносило удар по крестьянам-табаководам, вызывало постоянное недовольство в их среде, приводило к восстаниям{19}.
Пагубно отражались на развитии Кубы бесконечные войны, которые вела метрополия: они не только надолго прерывали всякую связь с островом, но и истощали без того скромные его финансовые возможности. Властям в населению приходилось самостоятельно, без какой-либо помощи со стороны испанского правительства, изыскивать средства на строительство сторожевых судов, береговых укреплений, для формирования гражданской милиции, что позволяло Испании удерживать Кубу за собой.
Однако когда Англия объявила в 1762 г. войну Испании и мощный английский флот подошел к гаванской бухте, Гавана, несмотря на героическое почти двухмесячное сопротивление ее защитников, капитулировала{20}. Была захвачена вся западная часть острова. Только в июле следующего года, выполняя статьи Парижского договора (1763), англичане ушли с Кубы.
Оккупация заставила испанское правительство более трезво взглянуть на отношения с островом. Чтобы укрепить свое пошатнувшееся влияние там, Испания пошла на существенные уступки кубинскому населению, все более осознававшему общность своих интересов и целей на фоне растущих противоречий с метрополией. В частности, последняя ослабила контроль над торговлей с Кубой: сахар и некоторые другие экспортные кубинские товары временно освободила от уплаты таможенных сборов. Помимо Гаваны, для торговли с Испанией были открыты Сантьяго-де-Куба, Тринидад, Матапсас и другие порты.
Естественно, кроме английской оккупации существовали и другие, не менее веские причины изменения экономической политики метрополии, прежде всего рост товарно-денежных отношений и усилившийся в Испании в XVIII в. процесс развития капитализма. Существенным фактором явились и борьба североамериканских колоний Англии за независимость, и революция рабов в Сан-Доминго (Гаити) (1791–1803).
Испанское правительство, объявившее войну Англии (1779), предоставило Кубе право свободной торговли с рождавшимися в борьбе Соединенными Штатами Америки и с Францией. Иммиграция с Гаити на Кубу французских и испанских плантаторов, занимавшихся там возделыванием сахарного тростника и кофе, обладавших необходимым опытом и капиталом, а также резкое сокращение экспорта этих культур с покинутого ими острова стимулировали развитие названных выше отраслей производства на Кубе, а также экономики в целом. Дальнейшее расширение ввоза на остров негров-рабов укрепило и без того довольно прочные позиции отдельных креолов{21} — земельных собственников.
По переписи 1774 г., из 172 тыс. жителей на Кубе было 44 тыс. рабов; по переписи 1827 г., среди 704 тыс. жителей рабов насчитывалось уже 287 тыс.{22} Рабство на Кубе по сравнению с другими испанскими колониями, где, как правило, главную массу непосредственных производителей составляли индейцы, играло весьма заметную роль. Высокие цены на
