Евреи в древности и в Средние века - Александр Ильич Тюменев
На протяжении всего периода исторического существования израильского народа, со времени первых царей и кончая временем падения иудейского царства, земледельческое хозяйство являлось, таким образом, как видим из всего вышеизложенного, наиболее распространенным, если не исключительным, типом частного хозяйства. Но всякое земледельческое хозяйство, поскольку оно не успело еще подвергнуться извне раз латающему действию денежно-хозяйственных отношений, имеет, как уже сказано, наклонность замыкаться в себе, представляя картину типичного самодовлеющего натурального хозяйства. И действительно, обращаясь к данным, касающимся условий жизни каждой отдельной израильской семьи, мы встречаем именно такую картину замкнутости и обособленности. Мы уже видели, что идеал частной жизни составляло прежде всего существование трудом рук своих и мирное наслаждение жизнью под сенью собственных виноградников и смоковниц. Поскольку в Ветхом Завете сохранились отдельные черты частного быта, они рисуют нам этот быт прежде всего именно в виде натурального замкнутого хозяйства. «Женщины прядут и ткут, мелют муку и пекут хлеб. Мужчины умеют выделывать кожи животных закаляемых, что особенно было важно для изготовления мехов, рубить дерево и давать ему грубую отделку, строить простой дом и т.д. Только немногие ремесла требовали особых приборов и большого навыка, так что совершались специальными ремесленниками. Таково ремесло горшечника. В высшей степени вероятно, что сначала ремеслами занимались неизраильтяне, особенно хананеяне». Этой картине домашней жизни, обрисованной на основании отдельных черт, почерпнутых из различных мест Ветхого Завета, вполне отвечает образ идеальной хозяйки дома, каким он выступает перед нами в одном из позднейших памятников ветхозаветной литературы, в так называемых «Притчах Соломоновых». Хозяйка дома не только руководит хозяйством и ведет его, но и сама непосредственно принимает ближайшее личное участие в заготовлении всего необходимого. «Кто найдет добродетельную жену? Цена ее выше жемчугов. Уверено в ней сердце мужа ее, и он не останется без прибытка. Она воздает ему добром, а не злом во все дни жизни своей. Добывает шерсть и лен и с охотою работает руками своими. Она, как купеческие корабли, издалека добывает хлеб свой. Она встает еще ночью и раздает пищу в доме своем и урочное служанкам своим. Задумает она о поле и приобретает его; от плодов рук своих насаждает виноградник. Препоясывает силою чресла свои и укрепляет мышцы свои. Она чувствует, что занятие ее хорошо, и светильник ее не гаснет и ночью. Протягивает руки свои к прялке, и персты ее берутся за веретено. Длань свою она открывает бедному и руку свою подает нуждающемуся. Не боится стужи для семьи своей, потому что вся семья ее одета в двойные одежды. Она делает себе ковры: виссон и пурпур — одежда ее. Муж ее известен у ворот, когда сидит со старейшинами земли. Она делает покрывала и продает, и поясы доставляет купцам финикийским. Крепость и красота — одежда ее, и весело смотрит она на будущее. Уста свои открывает с мудростью, и кроткое наставление на языке ее. Она наблюдает за хозяйством в доме своем и не ест хлеба праздности. Встают дети и ублажают ее — муж и хвалит ее». Если в приведенном отрывке и говорится, между прочим, о продаже частных домашних изделий финикийским купцам, то здесь, очевидно, идет речь лишь о продаже излишков домашнего хозяйства, нисколько не изменяющего, благодаря этому, как видно из всего остального контекста, своего характера, остающегося по преимуществу натуральным и удовлетворяющего собственными средствами всем необходимым потребностям. Не лишним будет при этом отметить, что в данном случае имеется в виду хозяйство не рядового крестьянина-бедняка, но человека состоятельного и принадлежащего к высшим общественным кругам, сидящего у городских ворот со старейшинами земли.
Земледелие в эпоху царств получило, таким образом, преобладающее и даже, в сущности, почти исключительное значение в экономической жизни страны и в продолжение всего времени самостоятельного существования еврейского народа составляло основу как народного благосостояния вообще, так равным образом и каждой индивидуальной семьи, в частности. В это время, однако, много признаков свидетельствовало об его относительно еще очень недавнем распространении. Скотоводство все еще играет очень заметную роль в преобладающем числе частных хозяйств; как в частной, так и в общественной жизни сохраняется ряд пережитков, уцелевших от номадной кочевой эпохи; даже в позднейших законодательных памятниках, как во Второзаконии, встречаются еще, как мы видели, следы таких архаических учреждений, как институт родовой мести или родовой собственности на землю. Предания о странствованиях в пустыне, равно как и предания о первых патриархах, ведущих чисто пастушескую жизнь, еще свежи в памяти народа.
Наконец, о том, что земледелие получило преобладающее значение окончательно только в описываемую эпоху или, в крайнем случае, в эпоху, непосредственно ей предшествовавшую, свидетельствует далеко еще не завершившийся к этому времени процесс перестройки общественных отношений, заключающийся в росте крупного землевладения и в развитии имущественного и социального неравенства и имевший конечным своим последствием закабаление и закрепощение народных масс. Еще в период судей и даже во время первых царей в известной мере соблюдалась равноправность всех членов племени и народа между собою. Самые острые моменты процесс:> развития социального неравенства приходятся на восьмой век, т.е. как раз наиболее цветущую пору так называемой эпохи царств. Ввиду того, однако, что нередко процесс нарождения земельной аристократии рассматривается как процесс роста частных богатств вообще и, как таковой, связывается с имевшим будто бы место в эту же эпоху расцветом внешней и внутренней торговли, нам придется рассматривать его также не здесь, но в связи с условиями торгового развития страны и с имеющимися данными относительно ее участия в международном торговом общении.
ГЛАВА ВТОРАЯ. Условия торгового развития. Вопрос о торговых сношениях в царствование Соломона
Мы не населяем страны прибрежной и не питаем склонности ни к торговле, ни к вызываемому ею общению с другими народами. Наши города отстоят далеко от моря, и так как мы наделены хорошей землей, то ее возделываем.
Иосиф Флавий
Развитие внешних торговых сношений народа может совершаться двумя путями: либо опираясь на собственную промышленность, что предполагает относительно высокую ступень экономического развития, либо на основе торгового посредничества между соседними народами в случае благоприятствующего этому географического положения страны. Ни в том, ни в другом отношении израильский народ не находился в благоприятных условиях. Исключительное преобладающее значение земледелия и натурально-хозяйственных отношений в экономической жизни страны при одновременно слабом развитии собственной ремесленной промышленности исключало для израильского народа возможность первого пути. С другой стороны, и географические условия
