Сергей Павленко - Восстание мазепинцев
По его приказанию был сделан «опустошительный обыск» в Крупицко-Батуринском монастыре, после которого «колокольня, настоятельские и братские келии, гостинный двор были вщент разрушены»[8]. Следует добавить, что обитель вообще распологалась на расстоянии семи километров от Батурина! Меншиков был человеком своего времени (для него рубить головы стрельцов в 1698 г. было большим удовольствием). Кстати, 31 октября — 1 ноября войска Карла переправлялись на плотах возле Мезина (при переправе они потеряли 2000 убитыми и ранеными). Так что несколько досок с привязанными трупами вполне возможно было спустить на воду. О том, что Сейм не замерз, свидетельствует депеша А. Меншикова Петру І (31 октября):
«Потом в двух лотках малых переправили мы на ту сторону граннадиров человек с 50, что увидя, те, кои при мостах с пушками стояли тотчас великою тревогою в город побежали и нам мосты очистили, которые направя, стали мы через реку перебиратца, — читаем в донесении царю. — И сея ночи совсем переберемся, а в завтра з божею помощею будем чинить промысл, ибо ни малой склонности к добру в них не является, и так говорят, что хотят до последнего человека держатца»[9].
Интересное сообщение относительно погоды в то время находим в письме князя А. Репнина от 9 ноября 1708 г. «Доношу вашему царскому величеству, — писал он царю. — Конные и пехотные полки обретаютца в маршу, конные от Елни к Брянску, а пехотные к Рославлю, токмо великая остановка — злая роспутица» (здесь и далее цитируем по: Письма и бумаги Петра Великого. Т. 8, Ч. 2; Т. 9. Ч. 2). То есть севернее Черниговщины еще не было сильных морозов. Да и в депеше от 2 декабря из Ямполя (нынешняя Сумская обл. — Авт.) он докладывает Петру I о том, что «от беспутицы болно ногами утрудились». Да, дальше пошла суровая зима. Но ноябрь (ведь осень!) был еще относительно теплым месяцем. Об этом также информирует свое правительство из Москвы английский посол Чарльз Витворт: «Здесь с самаго начала октября постоянно держатся морозы, выпал и снег; но, по видимому, в местности, занятой арміями, климат умереннее, так как 12-го ноября Десна еще не замерзала….»[10].
Тем временем в Лизогубовской летописи отмечается, что «многожъ въ Сейме потонуло людей, утекаючи чрезъ ледъ еще не крепкій». Это сообщение, которое не согласовывается с предыдущим, можна было бы подвергнуть сомнению. Однако в грамоте украинскому народу от 3 февраля 1709 г. Петр I отмечает, что во время шведской переправы Десна «в некоторых местах покрываться льдом было уже начала». То есть этот процесс был кратковременным, непродолжительным. Поэтому ночью 2 ноября Сейм под Батурином действительно мог частично от берега покрыться некрепким льдом, который вскоре просто снесло быстрым течением.
РИС. 3. Колесование.
Вместе с тем подробность, содержащаяся в Лизогубовской летописи, — «многожъ въ Сейме потонуло людей», свидетельствует об их панике, страхе быть жестоко убитыми. Видимо, уцелевшие от резни в цитадели женщины, старики, дети бросались с высокого вала в реку, надеясь спастись. Но в водном «коридоре жизни» их тоже ждала смерть.
Здесь мы, кстати, сталкиваемся с методикой действий царской власти в отношении бунтовщиков. Наказание «виновных» в Московии часто распространялась на их семьи, а то и целые селения. При этом карательные отряды загоняли обреченных в реки. «На Дон были стянуты большие силы карателей, — пишет русский историк Александр Широкорад о взбунтовавшихся в начале XVIII века дончаках. — Казни вожаков и даже рядовых бунтарей были обычным явлением для XVIII века, возьмем, к примеру, восстание Пугачева. Но в 1708 году Петр приказал не только казнить участников восстания, но и уничтожить десятки казацких городков вместе с населением. Солдаты убивали женщин и детей (чаще всего топили в Дону) и сжигали все строения. Один только отряд В.В. Долгорукова (брата убитого Ю.В. Долгорукова) уничтожил 23,5 тысячи казаков мужского пола, женщин и детей не считали»[11].
Похоже действовали «птенцы» Петра I и в Украине.
Так, спустя несколько месяцев после взятия Батурина русские войска таким же образом расправлялись с Переволочной. Борис Шереметев 24 апреля 1709 г. так информировал царя о взятии этого городка: «…Над Переволочною чинили промысел, в которой обреталось казаков с 1000 да жителей з 2000. И оную, при помощи Божии, достали и воровских запорожцев и жителей вырубали, и иные, убоясь, разбежались и потонули в Ворсклу. И Переволочу, также и Кереберду выжгли». Население, как свидетельствует источник, «ВЫРУБАЛИ», а те, кто убегал, тонули в реке. Эта подробность указывает и на место, где оказались многие батуринцы: их тела понесло вниз по быстрому Сейму!
РИС. 4 Батурин. Остатки гетманской резиденции. Рисунок XIX ст.
14 мая 1709 г. полковник Петр Яковлев с несколькими отрядами пехоты, полком Игнатия Галагана (который пообещал запорожцам прощение), взял Сечь и нещадно расправился со всеми, кто попался под руку (кроме казаков, здесь укрывались 160 женщин и детей). Как писал Д. Яворницкий, основываясь на архиве министерства юстиции, после казни 156 атаманов и казаков «несколько человек были повешены на плотах и самые плоты пущены были вниз по Днепру на страх другим»[12].
Вышеприведенная деталь красноречиво подтверждает упоминание Фрикселя о подобном деянии и в Батурине.
Разными путями шла информация о злодеянии на Гетманщине в Москву, Новгород, зарубежье, но летописцы, ссылаясь на свидетельство очевидцев, были едины в оценках масштабов трагедии украинского города: «Большой государь… град его стольный разори к основания и вся люди посече»[13]. «Люди в нем бывшие вырублены, церкви разорены, дома разграблены и сожжены»[14].
«Город Батурин войска государевы, достав, сожгли и людей всех вырубали. Тогда зима прежестокая была: снеги превеликия и морозы такие сильные были, что и птицы мерзли»[15]. «И тот огород взяли приступом, и вырубили, и выжгли»[16]. «Меншиков сейчас добыл Батурина и сплюндровал его огнем и мечом»[17]. Подобное описание подавал и в своем дневнике шамбелян Карла XII Адлерфельд, который погиб под Полтавой в 1709 году: «Перебили и старых и малых, не оглядываясь на пол и возраст, остаток женщин увели. Взяли сорок пушек. Сожгли город и 30 мельниц, которые стояли на реке Сейм. Все пограбили. Комендант родом прусак был взят, с ним горько совершили»[18].
Поражен был увиденным 11 ноября 1708 года шведский очевидец-историк Георг Нордберг. Он записал в свои дневники, что нападающие «что лишь могли, пограбили, а бедных жителей поубивали».
В многотомной истории 44-го драгунского Нижегородского полка записано, что он принимал участие в «кровавом штурме Батурина и истреблении его со всем населением»[19].
Господин Пармен Посохов, как можно игнорировать все эти сообщения? Мазепиной пропагандой в Новгороде, Москве?
Конечно, во многих из этих свидетельств есть элемент преувеличения. Но не будем забывать, что далеко не все события тех дней нашли отображение на бумаге.
Я ничего не имею против того, чтобы вы как русский патриот ставили под сомнение количество жертв Батурина и т. п. Но сделайте это на основании источников, ссылок на них.
Письмо ТРЕТЬЕ. Знаменитую «Истории Русов» «заказали» шведы?
Я очень удивился, когда наткнулся недавно в Интернете на многочисленные разоблачительные заметки об «Истории Русов».
Некая рецензентка упрекает доктора исторических наук из Санкт-Петербурга Т. Таирову-Яковлеву в том, что она якобы написала свою книгу о Мазепе, взяв за основу это «сомнительное» сочинение.
Вот и вы, Пармен Посохов, в своей статье «Еще раз про Батурин» «лягнули» с размаху историческое произведение. Мол, оно — плод фантазии литератора, а поэтому ссылаться на него чуть ли не позорно.
«Апологеты Мазепы, обличая Петра и Меншикова по поводу Батуринской резни, чаще всего аппелируют к „Истории Русов“, приписываемой Конисскому, — пишете. — Самый популярный обличительный источник, правда, Павленко его не использует, и правильно делает. Но я по нему пройдусь, для полноты эффекта. Цитирую. Фрагмент пятый. Из „Истории Русов“: „Вступленіе Шведовъ въ Малоросію ни мало не похоже было на нашествіе непріятельское, и ничего оно въ себе враждебного не имело, а проходили они селенія обьівательскія и пашни ихъ, какъ друзья и скромные путешественники, не касаясь ни чьей собственности и не делая во все техъ озарничествъ, своеволъствъ и всехъ poдовь безчинствъ, каковы своими войсками обыкновенно въ деревняхъ делаются подъ титуломъ: „Я слуга Царскій!““ Каков автор! У меня аж слезу умиления прошибло от пассажа о „скромных путешественниках“. Будем после этого воспринимать „Историю Русов“ как исторический труд, или все же как заказную беллетристику? А изучать Батуринскую резню по беллетристике по меньшей мере несерьезно».
