А. Александров - Палеометалл северо-западной части Тихого океана
Вся керамика лепная, плоскодонная, красного, серого, желтого цвета, стенки плотные, тонкие (от 2 до 8 мм), глина хорошо отмучена, без крупных примесей. Венчики сосудов отогнуты под углом 45–90°, у чаш – прямые или вогнутые. В Харинской и Кировском есть сосуды с нарядным ярко-красным или черным покрытием и лощением, с росписью коричневой или черной краской. Краской наносился орнамент в виде параллельных полосок. Отдельные сосуды украшены прочерченным желобком, налепным валиком. В Харинской и Синем Гае найдены сосуды с орнаментальными поясами. Простейшие ямки-наколы и прочерки острой палочкой образуют треугольники, элементы вертикального зигзага, параллельные полосы. Орнамент всегда расположен в верхней части сосуда, на плечиках тулова, обычно сочетается с лощением. Встречаются чаши с ручками-ушками и кольцевидным поддоном.
В Харинской найдены небольшие чашечки с носиком, с толстыми серыми стенками. В Синем Гае из такой же огнеупорной глины была сделана овально-вытянутая чашечка с длинной ручкой, спектральный анализ обнаружил в ее тесте повышенное содержание золота, серебра, в меньшем количестве – меди и железа.
Украшения, игрушки. Едва ли не во всех раскопанных жилищах синегайской культуры найдены маленькие нарядные (оранжевые, красные, желтые, белые, пестрые), галечки из сердоликов и халцедона. Может быть им придавалось какое-то особое значение, но скорее всего, это игрушки, радовавшие детей так же, как и сегодня. В Синий Гай такие галечки несли за десятки километров. В одном случае из рубинового сердолика выточили заготовку бусины, ее осталось только просверлить. Цилиндрические бусины делали из белого и голубого опала, поступавшего издалека. Такие же, бусы делали из обожженной глины и трубчатых костей. Из мелких плоских галек и шифера сделаны подвески: каплевидные, в виде сегмента, прямоугольника, в форме кабаньего клыка, последняя форма подвесок чаще всего делалась из глины, как и кольца диаметром 2–3 см. Реже встречаются кольца, сверленые диски и подвески из халцедона, но, бесспорно, именно они высоко ценились и послужил, прототипом для дешевых украшений из глины, вероятно, раскрашивавшихся. Подвески делали такие из просверленных клыков марала и дикого кабана. Кабаньи клыки расщепляли и оставляли только эмалевый слой. В Харинской есть биконические подвески из глины.
В Синем Гае найдены украшения в виде пряслица из блестящей полированной кости и диск из алунита, напоминающий по форме и размерам бронзовое зеркало.
К игрушкам можно отнести миниатюрные пряслица и сосуды, точно повторяющие формы обычных изделий.
Хозяйство, идеология. Генезис и связи культуры. Люди синегайской культуры занимались земледелием, скотоводством, а также рыболовством и охотой. Находка зерен чумизы, распространение жатвенных ножей и косвенные признаки (появление расписной керамики) надежно документируют земледелие. Сейчас трудно судить о его характере, но мы знаем, что древние приморцы возделывали зерновую культуру – просо, имели тягловых животных – лошадей и крупный рогатый скот, могли вырубить и расчистить заросли на плодородных алювиальных почвах речных долин. Ежегодные разливы рек, – при сохранении леса они не носили катастрофического характера, – удобряли почву оседающим илом и обеспечивали, высокие устойчивые урожаи.
Чумиза при благоприятных условиях дает урожаи до 75–110 ц. с гектара, устойчива против засухи, грибковых заболеваний, не осыпается на корню, ее высокопитательное зерно до настоящего времени составляет 60 % рациона питания в Маньчжурии11. Не требующую особого ухода культуру охотно сеяли степные кочевники, они разнесли дальневосточное просо по всей Евразии.
Было ли синегайское земледелие пахотным? Даже если трасологический анализ не подтвердит гипотезу Э. Лисана о каменных лемехах, ответ можно дать утвердительный: каменных или каких-либо иных мотыг в культуре нет, для пахоты могли использовать деревянные орудия.
Основой синегайского животноводства являлось разведение свиней. Как и земледелие, свиноводство составляло экономическую базу ряда последующих приморских – культур, а зародилось, по-видимому, еще в неолите. Об особой роли свиньи в жизни людей говорят ритуальные погребения животных возле домов и под полом жилищ в верхнем слое Синего Гая. Практически в каждом доме под полом найдены челюсти молодых свиней, в одном случае такая находка сопровождалась крупной керамической подвеской в виде кабаньего клыка. Замечательно погребение свиньи возле дома № 17: животное было положено на спину, грудь его защищал панцирь из костяных пластин; в погребении найдены несколько украшений и костяная игла.
Особое положение свиньи в культе, в обрядах, захоронение черепов и челюстей свиней под углами дома прослеживается впоследствии у тунгусо-маньчжурских народов от раннего средневековья до XX в., отмечают его и письменные источники. Приамурье, Маньчжурию, Приморье можно назвать «страной свиноводов». С животным, очевидно, связывались благополучие дома и его обитателей, плодовитость гарантии от голода в зимнее время. С кабаном, диким вепрем состязались в ловкости и силе удэгейские юноши, выходившие на охоту с копьем. Кабан был символом доблести и силы, не случайно в погребении свиньи оказался воинский доспех.
В обрядах людей бронзового века определенную роль играли и другие животные. Под полом дома № 26 в Синем Гае лежал череп крупного барсука, а рядом с жилищем № 4, у самой вершины холма, над всем древним поселком был торжественно захоронен огромный изюбрь. Оленя положили с вытянутыми вперед и назад ногами в специальную яму, голову со спиленными рогами опустили между передних ног, а сзади поместили прекрасно вылепленную голову оленухи. Рядом с оленем находилась кучка расщепленных костей. Зверя убили стрелой с шиферным наконечником, фигурка оленухи – лучшая, но не единственная в Синем Гае. В домах верхнего слоя найдена глиняная фигурка какого-то горбоносого зверька и 4 костяных фигурки кошачьих (?), глиняный антропоморфный амулет, фигурки животных найдены в Харинской и Кировском.
Лаконичные свидетельства древнего искусства дополняют орнаменты. Часто об этой стороне декоративного мастерства древних археолог судит по единственно доступному ему материалу – керамике. Сравнение синегайской керамики с другими культурами могло бы привести к выводу об упадке орнамента, но сохраняющаяся в Синем Гае кость показывает, что такой вывод был бы ошибочным. На кости резец мастера создавал сложнейшие композиции из тонких переплетающихся линий, меандра, овалов, ступенчатых углублений. А ведь нам неизвестны одежда, дерево, береста, обугленные кусочки которой насыщают верхний слой Синего Гая, т.е. как раз те материалы, на которых с удивительной творческой силой запечатлено орнаментальное искусство приамурских народов.
Отрывочные сведения о представлениях и знаниях дальневосточных племен в эпоху бронзы существенно дополняет маленькая полоска отполированной кости, найденная в мастерской костореза, в жилище № 23 в Синем Гае. На выпуклой поверхности предмета нанесены 4 группы тонких черточек; по две длинных и пять коротких в каждой группе, длинные пересекают всю полоску, а короткие группы чередуются в шахматном порядке. Таким образом, выделяются четыре группы по семь черточек – календарь, в основу которого положены фазы Луны. Может быть, с календарем, с обозначением ДНЕЙ, месяцев и лет по животным связаны группы зооморфных фигурок из Харинской, на которых нанесены ямки-знаки.
Выводы. Место синегайской культуры в истории Дальнего Востока определяется радом факторов. Во-первых» это первая культура, для которой бесспорно доказаны принадлежность к бронзовому веку и существование земледелия. Во-вторых, верхний слой Синего Гая дал серию вещей, которые можно датировать типологическим методом, дата слоя (Х-VIII вв. до н.э.) тем самым является одной из опорных в археологии Приморья Приамурья. В-третьих, культура содержит очевидные свидетельства связей между Дальним Востоком и Центральной Азией. Синегайцы, сложившись при участии местного неолитического субстрата, вошли как составная часть в этногенез янковцев и последующих стадий формирования народов советского Дальнего Востока.
ГЛАВА II
ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ ОЧАГ ЧЕРНОЙ МЕТАЛЛУРГИИ (Археологическое изучение)
В этой главе рассматривается начальный этап производства и использования черного металла на территории Дальнего Востока со времени появления его первых следов и вплоть до того момента, когда железо полностью доказало свое превосходство над другим основным конструктивным материалом древности – бронзой, т.е. с середины II тыс. до н.э. до первых веков н.э. Термин «черная металлургия», используется отнюдь не случайно, потому что специфической чертой развития металлургии в дальневосточном регионе являлось широкое и совместное применение сразу нескольких видов черного металла: чугуна, кричного сыродутного железа и стали еще на начальном этапе. Для других же районов Старого Света абсолютно господствующим является использование металла, полученного в результате кричного сыродутного процесса.
