Евгений Кукаркин - Операция Челнок
- Васенька, побойся бога, в прошлый раз было триста, - не выдерживает Галя.
- То было в прошлый раз, а теперь цены растут. К стати, сами виноваты. Кто в последнюю поездку разругался с пограничниками...? Не ты ли? А они злопамятны.
- Так они это... Меня чуть не изнасиловали в купе проводников.
- Лучше бы изнасиловали, тогда цена была бы ниже.
Галя срывается.
- К тебе бы, сволочь, так приставали, может ты запел бы по другому.
- Только без оскорблений пожалуйста. Давай лучше деньги.
Под ворчание Гали, мы вытаскиваем кошельки и отсчитываем свои деревянные в его грубую ладонь.
- Вот так то, - доволен Васенька. - Ольга, посматривай за новенькой.
Парень уходит, мы какое то мгновение молчим. Первой не выдерживает Люда.
- Зря ты его так, Васька же для нас старается.
- Себя он тоже не забывает. Комиссионные он что, в общую кассу кладет? Ничего подобного, это его прибыль.
- Если бы одна поехала, еще больше бы потратила.
- Да, но зато не с общипанной задницей. Меня бы эти мужики у проводников не тискали.
- Оля, а почему мне нужно скрывать свое лицо? - спрашиваю я. - Какая все же разница, с каким лицом торговаться?
- Дурочка, ты же едешь не на юг отдыхать, а в варварскую страну. Там женщина ничего не стоит. Девочки, помните в прошлом году Валю Крашецкую? остальные пассажирки закивали головой. - Так вот, ее продали.
- Как продали? - подскакиваю я.
- А так. Там на пристани, стоят опытные перекупщики. Они наблюдают за прибытием нашей братии, как только им какая либо девчонка понравиться, так тут же дают знак своим дружкам, а те потом отслеживают ее и в нужный момент похищают. Валю украли в уборной гостиницы.
- И что с ней потом?
- Чего может быть хорошего. Наверно, продали в публичный дом или в гарем.
- А как же наши. Консульство, посольство, полиция...
Девчонки засмеялись.
- Ты в каком мире родилась, полиция там, как и везде - продажна, консульству до наших граждан дела нет, мы челноки, поэтому за людей нас не считают.
- Васенька только озолотился, - зло говорит Галя.
- Он что, участвовал в этом?
- Нет, но ему сумму отвалили, чтобы он на родине заткнул матери рот. А Васька не дурак, из этой суммы себе часть взял, так называемые комиссионные.
- Врешь ты все, - это уже выступила Люда. - Васька один из нас боролся за нее. Это он ходил в полицию, консульство, в прокуратуру, а потом понял, что Вальку не вернуть и пошел к перекупщикам, требовать деньги хотя бы для матери. Те даже спорить не стали, сразу дали и очень большую сумму. А так называемые комиссионные ему уплатили за то, чтобы он взял заявления из прокуратуры.
- И Вася, конечно деньги взял?
- Взял.
- Выходит Васька ее и продал перекупщикам, раз те, деньги безропотно ему выдали, - зло говорит Галя. - И комиссионные тоже были договорные...
- Зачем же он тогда бегал по всем инстанциям? Он же хлопотал за нее.
- А чтобы его ни в чем не обвинили. Туман на наши бабьи головы наводил.
- Не верю. Васька не такой...
- Ну..., ну...
- Хватит вам. Верить мужикам вообще нельзя. Ты все слышала, Леночка? Вот почему красивым девочкам морду надо кривить в этих поездках, - подводит итог Ольга.
- Может Вася, таким путем и меня продаст?
- Не дадим, - выступает Галя, - Срать пойдешь в туалет, мы рядом будем... Надо всем держаться вместе.
За окном поезда проносились родные российские поля и леса. Мне было чего то не по себе от таких разговоров. Ольга с Галей вдруг заговорили о товарах, что они в этот раз будут брать. Людмила задумчиво смотрела в окно, а я вдруг захотела спать.
Через девять часов поезд подкатил к украинской границе. Ольга растрепала мои волосы, усилила черноту под глазами и задрала воротник кофты.
- Не вякай только и не лезь со своей справедливостью.
Состав остановился на какой то станции, я не успела прочесть название и началось ожидание.
- До чего их, гавриков ненавижу, - говорит Галя, - как и украинских проводников, тоже сволочи порядочные, за каждый стакан кипятку норовят содрать три шкуры и все не в своих деньгах, а наши рубли требуют, да еще по курсу один к одному...
- Помолчала бы, - ответила ей Люда. - опять ляпнешь что-нибудь, нас вообще здесь заклюют.
В дверь просовывается голова в фуражке.
- Ага... и здесь курочки едут. А ну показывайте паспорта...
В купе протискивается прапорщик, за ним толстомордый парень, который неторопливо осматривает полки, а потом нас.
- Что запрещенное везем? - басом гудит он.
- У нас ничего такого нет, - за всех отвечает Оля.
- Знаю я вас...
Прапорщик возвращает паспорта и тоже оглядывает купе.
- Толя, это твои..., я пойду дальше.
- Давай - давай..., - пограничник исчезает, а толстомордый нагло ощупывает нас взглядом. - О... Я вижу здесь старых знакомых. Ну-ка ты, телка, - его палец уперся в Галю, - представь вещи. Что везешь?
- Ничего. Пустые сумки.
- Знаю я тебя. Как в тот раз обмануть хотела, валюты набрала выше нормы и скрыла... Бери сумки, пойдем в купе проводников, там тебя посмотрим.
- Не имеешь право. Смотри здесь.
- Я на все имею право. А ну, двигай, стерва.
- Вы не имеете право так относится к пассажирам, - не выдерживаю я. Тем более к женщинам...
- А это, что за ца-ца такая. Ты хочешь, чтобы я тебя тоже обыскал. Тогда вставай, бери вещи, пошли. Я сейчас тебе покажу, какие я имею права...
- Ленка, не смей, - Ольга в панике. - Что же делать то? Где же Васька?
- Девочки ничего, не бойтесь. Я ему все объясню.
Выдергиваю свою сумку и оттиснув этого мордоворота Толю выхожу в коридор. Там перемещаются пограничники и таможенники. При виде нашей компании понеслись веселенькие реплики.
- Толя, никак перышки идешь чистить...
- Толя, поищи между титек, там точно что то есть...
- Анатолий, в четвертом купе, потолще едет, ты бы ей в одно место заглянул, а тебя все на тощих баб тянет.
Толя с глупой улыбающейся рожей подталкивает меня в спину в направлении купе проводников.
Первой захожу я, отшвыриваю сумку и поворачиваюсь к толсторожему таможеннику. Этот гад, захлопнул дверь и приказал.
- Снимай трусы и поворачивайся.
Первым ударом ноги я точно врезала ему между ног и пока у него от боли на лоб лезли глаза, схватила за волосы, пригнула голову и и два раза коленом проехалась по физиономии. Потом отшвырнула на сидение, схватила руку и завернула за спину.
- Так чего ты от меня хотел?
- Пусти, мне больно...
- Я тебя сейчас изуродую, а на суде скажу, что в порядке самообороны, когда ты меня хотел изнасиловать, сломала тебе руку и ногу.
- Ты до суда не дойдешь...
- Тогда я начала.
Закручиваю ему руку и тут парень завопил.
- Все, все. Я все понял. Прости, пожалуйста.
- Это другой разговор. Запомни, мальчик, если меня или моих девочек хоть раз тронешь или обхамишь, я тебя посажу в тюрьму точно.
- Извини.
Я отпускаю руку. Толстомордый садится и трет руку, его лицо в крови, из носа течет красная струйка. Я подняла сумку и, пошарив в ней, вытащила платок.
- На, вытрись.
Он оттирает с лица кровь. По глазам вижу, что этот тип испугался.
- Ты кто, из милиции?
- Нет, - по роже вижу, что не верит. Черт, и зачем только полезла... Я рада, что мы договорились обо всем. Теперь я пойду на место, а ты все же вымой свою морду.
Открыла дверь и вышла в коридор. По прежнему купе шмонают пограничники и таможенники. Они только с ухмылкой провожают меня взглядом.
Девочки выжидающе смотрят на меня в купе.
- Ну что? - первой не выдерживает Ольга.
- Ничего. Поговорили, он пообещал вас больше не трогать.
- А он с тобой ничего не делал? - осторожно спрашивает Галя.
- Ничего. Я его отчитала, за то что он по хамски относится к женщинам и на этом все закончилось. Этот... как его..., тип, даже попросил прощения.
- Прощения...?
- Ты его, - ошеломленно смотрит на меня Ольга, - ты его отделала. Как же я не догадалась сразу. Что же теперь с нами будет?
- Да ничего. Я же сказала, он попросил прощения.
Ольга в изнеможении откинулась к стенке. Остальные притихли.
- Господи, вразуми ее душу. Пронеси всю напасть мимо.
Через двадцать минут поезд тронулся и все облегченно вздохнули, а еще через пять в купе ворвался Васенька.
- Кто это из вас учудил? - он обводит всех взглядом.
- Ты о чем, Васенька? - невинно спрашивает Ольга.
- Ко мне пришла таможня и допрашивала о вас. Потом вернула деньги, которые для нее собирали. Кто из вас меня заложил?
Головы всех девочек повернулись ко мне.
- Я ему об этом не говорила. Он поклялся, что больше никого из нас не тронет. Вот и все.
- Значит это ты. Выйдем-ка от сюда, мне с тобой поговорить надо, сурово говорит Вася.
Мы стоим в коридоре у окна, Васенька шипит на меня как змея.
- Я уже не рад, что связался с тобой, принял в свою компанию. Что ты там ему наговорила?
- Ничего. Предупредила, что если он меня или девочек тронет, я привлеку его за изнасилование.
