В. Бойко - Испытание воли
Куда интереснее было внизу. Открылись гряды сопок. Более высокие из них прорезали снежную гладь черными глыбами скал. Осмотревшись, Виктор и Игорь стали различать разной формы белые пятна среди тор. Догадались — озера. Их поверхность отличалась ровным покровом.
Пересекли узкий, врезавшийся между гранитными берегами залив и повернули вдоль противоположного берега на юг. На карте он выглядел обычно синей полоской. О нем, Кольском заливе, говорили много, а вот видели впервые. На левом берегу залива между горами и водой раскинулся город. Так вот он какой!
Стрельцов, наблюдая за землей и воздухом, изредка поглядывал на Игоря. Штурман непрерывно смотрел то вниз, то на карту, сосредоточенно что-то прикидывая и высчитывая. Виктор знал — Игорь занят своим штурманским делом и вряд ли многое замечает. Сам он сегодня в полете чувствует себя свободнее. Впереди идет опытный экипаж, только следуй за ним и наблюдай. Оттого и рассматривает внимательно все вокруг, не спуская глаз с горизонта. Здесь в любой момент может появиться враг.
В стороне прошли две пары краснозвездных ястребков. Они закружили по ярусам. Виктор догадался — соседи-гвардейцы вышли на барраж в зону. Возможно, для их безопасности они утюжат небо, чтобы в нужную минуту прийти на помощь.
Пройдя вдоль залива, повернули к городу. Обогнули его с севера. Издали Виктор видел, как сильно разрушен Мурманск. До этого летчики соседних полков рассказывали о непрерывных массированных налетах гитлеровских бомбардировщиков на деревянный город. Сотни фугасных, тысячи зажигательных бомб сбросили стервятники на жилые дома и промышленные предприятия. Вид сожженного и разрушенного Мурманска больно сжал сердце.
Город остался позади. Теперь уже шли вдоль другого берега залива. Внезапно скалы словно бы расступились и открылась величественная панорама моря. В стороне проплыли высокие обрывистые берега продолговатого острова.
— Остров, — уточнил штурман. Стрельцов уже знал, что это их главный ориентир при подходе к аэродрому с моря.
Дальше шли на Север над бескрайними морскими просторами. С высоты трудно было представить, что происходит на его поверхности. Но Виктор безошибочно определил, что море неспокойно: крупная серая чешуя — это перекаты волн.
Уже на обратном маршруте, у входа в Кольский залив, на темно-зеленом фоне Стрельцов увидел продолговатый серый силуэт. Чем ближе подходили, там четче вырисовывался корпус корабля.
— В такую коробочку не так просто попасть, — подал голос Игорь.
— Ничего, это только первое впечатление. Приглядимся. По танкам били, а здесь все-таки покрупнее габариты.
На подходе к аэродрому лидер уступил дорогу. Виктор сам вышел на посадочный. Приземлил машину точно по правилам.
Вскоре оба были на командном пункте. Туда же прибыли штурман и летчик лидера. Высокий худощавый капитан в ладной морской форме доложил командиру, Герою Советского Союза майору Б. Ф. Сафонову:
— Товарищ майор! Задание на полет выполнил. Ведомый уверенно чувствует себя в воздухе. Можно выпускать.
Затем Стрельцов и Кравцов по карте, по своим наблюдениям рассказали о пройденном маршруте, основных ориентирах, подходах к аэродрому. Сафонов и Жатьков внимательно выслушали доклад экипажа. Сафонов одобрительно поддакивал, кое-где поправлял. Чувствовалось, что весь маршрут он знает наизусть.
Потом сказал Жатькову:
— Анатолий Владимирович, пусть завтра слетает у меня ведомым. Погляжу, как пойдет за истребителем. Справится с задачей — уверенно выпускай на боевое. Нечего засиживаться.
Стрельцов не сразу понял, что оказал Сафонов.
А когда командир полка отдал распоряжение включить экипаж Стрельцова на полеты, даже не поверил.
В эскадрилье Виктор не мог скрыть своей радости.
— Смотри, не потеряй Сафонова в воздухе. Тогда тебя придется искать всем полком, — острили однополчане.
Виктор отшучивался, но к вылету готовился еще более тщательно, чем накануне.
Метеорологические условия в тот день оказались идеальными. От взлета до посадки сопутствовала устойчивая погода. Проглядывавшее сквозь тонкий слой облаков солнце рассеивало дымку. Видимость была прекрасной.
После полета Виктор получил от самого Сафонова весьма высокую оценку…
Вслед за ним приобретали навыки полетов над морем и другие экипажи. Большую помощь новичкам в освоении неба Заполярья оказали летники гвардейского истребительного авиационного полка, их командир Борис Феоктистович Сафонов.
Через десять дней пребывания в Заполярье командир доложил командованию о готовности полка.
Перед вылетами часть посетили командующий Северным флотом вице-адмирал А. Г. Головко, член Военного совета дивизионный комиссар А. А. Николаев и начальник политуправления дивизионный комиссар Н. А. Торик. Они рассказали об обстановке на фронте, ознакомили с особенностями боевой деятельности на северном театре, разъяснили государственную важность задач по прикрытию конвоев с воздуха.
И вот 15 апреля 1942 года первый боевой приказ: нанести бомбовый удар шестеркой по крупной военно-морской базе и порту противника в Заполярье.
Группу возглавил В. А. Куликов. Правым ведомым у него был Стрельцов. К вылету готовились, как к празднику. Помогали все, кто оставался в тот день на аэродроме.
В едином строю группа вышла на цель. Мощный заградительный огонь встал на ее пути, но авиаторы уже бывали в такой ситуации. Ведущий, умело маневрируя среди разрывов, повел группу в атаку. Первое звено основной удар направило на самое крупное судно в порту — двухтрубный транспорт, стоявший на рейде под охраной кораблей. Второе звено сбросило бомбы на причалы.
Замыкавший строй экипаж сфотографировал результаты удара. Самолеты легли на обратный курс.
Проявленные пленки подтвердили точность удара. Вскоре по поступившим разведданным стало известно, что в результате налета потоплен транспорт водоизмещением четыре тысячи тонн, повреждено несколько других кораблей, нанесен ощутимый урон причалам и портовым сооружениям.
Спустя несколько дней, 20 апреля, экипаж Стрельцова вновь отличился. «ПЕ-3» вылетел на разведку норвежского побережья с задачей нанести удар по обнаруженным одиночным кораблям противника.
На такие задания «ПЕ-3» уходили с бомбами и полным комплектом реактивных снарядов.
Внимательно осмотрели заданный район, но на море ничего не обнаружили.
— Придется везти гостинцы домой, — досадливо троившее штурман.
— Не спеши с выводами, — успокоил его командир. — Смотри внимательней. Справа осиное гнездо — Киркенес. Сейчас мы на солнечной стороне. Наблюдать за нами неудобно. Воспользуемся этим.
Показался Киркенес. Надежды оправдались: на фоне залива четко вырисовывалось транспортное судно.
Стрельцов вел самолет на приглушенных моторах. Выйдя на расстояние атаки, дал полные обороты.
— Штурман, приготовились! Если не ошибаюсь, перед нами крупный танкер. Цель вполне подходящая для наших реактивных снарядов и бомб!
Стрельцов вывел самолет на наиболее выгодную дистанцию огня и дал первый залп двумя крупнокалиберными реактивными снарядами.
Теперь слово штурману, который сосредоточился на расчетах, то и дело припадая к прицелу. Около минуты держал машину в строгом горизонтальном полете.
— Готово! — быстро доложил Кравцов. — Довернуть вправо. Так держать!.. Сброс!
Виктор привычным движением нажал кнопку сбрасывателя. По тому, как вздрогнул самолет, убедился — бомбы пошли к цели.
И тут открыли яростный огонь опомнившиеся фашисты. Сотни огненных трасс неслись навстречу самолету. Шапки разрывов зенитных снарядов возникали вокруг.
Ободряюще прозвучал голос штурмана?
— Цель накрыта! Судно горит.
Лавируя между разрывами, Стрельцов круто взмыл вверх, чтобы снова выйти на боевой курс. Для верности решил нанести еще один удар по танкеру. Но как это сделать безопаснее в зоне интенсивного противовоздушного огня противника? Нужен был сложный маневр. Крутых разворотов «ПЕ-3» зачастую не выдерживал.
Летая еще недавно в небе Москвы и встречаясь с истребителями противника, Стрельцов неоднократно убеждался, что те легко выходили из боя, пользуясь своей маневренностью и тем, что «ПЕ-3» порой терял время на разворотах. В воздушном бою успех решают секунды, и если эти секунды «ПЕ-3» легко выигрывал у фашистских бомбардировщиков, то также легко проигрывал в схватке с истребителями. Правда, фашисты обычно использовали это свое преимущество не для того, чтобы выиграть бой, а чаще всего, чтобы удрать с поля боя.
У Стрельцова родилась дерзкая мысль: уменьшить время разворота за счет применения фигуры переворота самолета через крыло. Он уже раньше думал над этим, много читал, прикидывал, проверял отдельные расчеты в полете. Мысленно отрабатывал все элементы, собираясь обсудить их с товарищами и командирами. И одновременно боялся ошибиться.
