Хосе Рисаль - Флибустьеры
Это была книга-багио, книга-тайфун. Монахи были возмущены, администрация встревожена, цензура потребовала немедленного сожжения романа на костре, как во времена святой инквизиции.
Высшей наградой писателю было то, что роман взяли на вооружение все, кто боролся за независимость филиппинского народа.
В самый разгар этих событий в Маниле неожиданно появляется Хосе Рисаль. Да, он истосковался по родине, по своим близким, по невесте. Кроме того, Рисаль знает, что общественное мнение Филиппин и Европы сейчас на era стороне, и с улыбкой выслушивает проклятия с амвонов церквей. В чем его только не обвиняют: в покушении на монархию, в атеизме, в прудонизме и даже в приверженности к социалистам. Власти растерянны. А Хосе Рисаль спокойно, как будто весь шум вокруг его персоны к нему не относится, приступает к врачебной практике. Со всех островов приезжают к нему больные, дом в Каламбе превращается в больницу. Опыта и знаний уже достаточно. Хосе решается на операцию: он должен во что бы то ни стало вернуть матери, Теодоре Алонсо, зрение. Операция проходит удачно. Весть о небывалом чуде разносится по всему Лусону...
Стремясь побыстрее избавиться от "мятежника", "флибустьера", генерал-губернатор Торрера разрешил Рисалю жить на Филиппинах не больше полугода. За это время Рисаль успел обследовать положение арендаторов в провинции Лагуна, особо притесняемых монашескими орденами. И снова перед ним картина дикого средневековья: голодные крестьянские дети со вздутыми животами; грязь, интриги, унижение "индио", желтые казармы и церкви, церкви, церкви... Иногда Хосе наезжает в Манилу и долго бродит по Багумбаянскому полю, где были казнены герои кавитского восстания. Он уже обдумывает новый роман, который будет называться "Флибустьеры" и явится продолжением первой книги - "Не прикасайся ко мне". Однажды он сказал своим друзьям, сопровождавшим его в этих прогулках: "Настанет время, когда и меня расстреляют на Багумбаянском поле, как тех, из Кавите..."
Но друзья знают, что уже сейчас Рисалю грозит смертельная опасность, и настойчиво уговаривают его вернуться в Европу.
В феврале 1888 года Рисаль на четыре года покидает родину и возвращается через США в Европу. За эти годы он успел освободиться от иллюзий. Теперь он пишет: "Даже если газеты мира кричали бы о наших правах, то и тогда, пожалуй, это было бы впустую, принимая во внимание слепоту правительства!.. Мне кажется, что споры с правительством - это погубленное время".
Рисаль становится идейным руководителем и почетным председателем общества филиппинских эмигрантов "Ла Солидаридад". В газете "Ла Солидаридад" появляются его статьи "Филиппины через сто лет", "О праздности филиппинцев" и другие, бичующие расистов, клерикалов, колонизаторов и содержащие глубокие раздумья о судьбах родины. "Что будет с Филиппинами через сто лет? Останутся ли они испанской колонией?" спрашивает Хосе Рисаль. Он верит, что во всех случаях "Филиппины будут отстаивать свободу, купленную ценой крови и многочисленных жертв. Усилиями людей будущего, которые растут в лоне страны... филиппинцы выйдут на широкий путь прогресса...".
По своим убеждениям Хосе Рисаль не оыл последовательным революционером, он был скорее реформистом и подчас боялся тех потоков крови, о которых писал. Народное восстание казалось ему преждевременным, по в то же время он сознавал, что обездоленные не в силах больше ждать, и готов был в любую минуту принести себя в жертву общему делу. И возможно, поэтому объективно в его творчестве слышался призыв к вооруженному восстанию.
Из далекой Каламбы приходят тревожные вести. Доминиканцы и светские испанские власти решили отомстить "еретику" и "флибустьеру": дом, в котором родился и рос Хосе, сожжен монахами.
В расправе над мирными арендаторами, в число которых входил и Франсиско Меркадо-и-Рисаль, принял участие новый генерал-губернатор Вейлер. Еще более гнусно поступили монахи с мужем сестры Рисаля - Мариано Эрбосой, умершим вскоре после отъезда Хосе в Европу. Монахи выбросили труп Эрбосы из могилы и запретили родным предавать его земле. Старшего брата Рисаля Пасиано сослали на остров Миндоро, сослали также сестер и их мужей.
И еще один удар. Хосе сообщает своему другу, австрийскому ученому и общественному деятелю, знатоку Филиппин, профессору Блюментритту: "Моя невеста, которая была мне верна более одиннадцати лет, выходит замуж за англичанина, инженера-железнодорожника... О, не удивляйся, что филиппинка предпочла имя Киппиг (фамилия инженера) имени Рисаля. Нет, не удивляйся: англичанин - свободный человек, а я - нет..."
Всю силу своего гнева и ненависти к угнетателям родины вложил Хосе Рисаль в роман "Флибустьеры". Автор словно перевоплощается в своего героя Ибарру и вместе с ним строит планы борьбы и мести, болезненно переживает всякую несправедливость, вынашивает мысль о восстании. Ибарра особенно непримирим к священнослужителям, к церкви, к религии. Сам автор считает, что человек создает бога по своему образу и подобию, а затем "приписывает ему собственные дела, подобно польским магнатам, которые избирают короля для того, чтобы потом навязать ему свою волю".
"Почему же я не должен бороться с этой религией всеми силами, когда она - главная причина всех наших страданий и слез?" - спрашивает он в одном из писем.
Да, роман посвящен подготовке восстания филиппинского народа. Перед Рисалем стояли образы повстанцев Кавите, образ сосланного на Миндоро старшего брата, он видел сожженный дом отца, шестидесятичетырехлетнюю больную мать, которую погнали под конвоем в Манилу, а затем через горы и джунгли в Санта-Крус - и все лишь за то, что ее сын Хосе написал "мятежную" книгу "Не прикасайся ко мне".
В романе "Флибустьеры" действуют некоторые герои, уже известные нам по первой книге. Но это вполне самостоятельное произведение с законченным сюжетом, с более глубоким осмыслением событий, происходящих на Филиппинах. Читатель, знакомый с биографией Рисаля, с его творчеством и эпистолярным наследием, без труда узнает в жестоком генерал-губернаторе, появляющемся на страницах "Флибустьеров", губернатора Вейлера, по чьему приказу начались репрессии даже против дальних родственников Хосе.
Этот был тот "кровавый" Вейлер, который впоследствии задушил восстание на Кубе"
Под видом ювелира Симоуна возвращается из Америки Ибарра.
Он богат и, подобно графу Монте-Кристо, решил, что пришло время осуществить давно задуманный план мести. Он мечтает поднять народное восстание, которое должно смести с Филиппинского архипелага всех колонизаторов, открыть двери монастыря, где томится его невеста Мария-Клара. Но Ибарра выбирает неверный путь: чтобы спровоцировать восстание, он толкает генерал-губернатора и монахов на всякого рода бесчинства по отношению к мирным жителям. Он одинок, Симоун-Ибарра, хоть ему и кажется, что вокруг единомышленники. Он, вместе с автором, еще не дорос до понимания классовой борьбы; национально-освободительное движение рисуется ему в виде заговора кучки "посвященных". Хо"е Рисаль сознает, что подобное выступление, искусственно спропоцированное, обречено на провал, и доводит историю Ибарры до логического конца: заговор не удался, Ибарра гибнет.
В ткань повествования искусно вплетены еще две истории:
история трагической любви студента-медика Басилио, далекого от борьбы мечтателя, и его невесты Хулии, отец которой, разоренный ионахами, бежит к тулисанам. Сила обстоятельств заставляет Басилио примкнуть к Ибарре.
Другая история, так напоминающая недавние события из жизни самого Рисаля, посвящена любви студента Исагани к девушке из богатой семьи Паулите. Ради положения в обществе Паулита отказывается от Исагани и выходит замуж за богатого метиса.
Именно во время свадьбы Паулиты и должен произойти взрыв, который станет сигналом восстания. Но Исагани, все еще любящий изменившую ему Паулиту, врывается в дом, где собралась вся знать, предотвращает взрыв и тем самым обрекает восстание на провал.
Не ради занимательности введены в роман эти две сюжетные линии. На отношении своих героев к идее вооруженного восстания автор как бы проверяет себя, он хочет внушить читателю мысль, что все дороги обездоленных и притесняемых ведут к одному: к вооруженной борьбе. И какими бы мотивами ни руководствовался человек, своей нестойкостью он может нанести непоправимый вред общему делу. Как верный сын своего угнетенного народа, Рисаль хорошо понимал логику событий филиппинской жизни. И эта логика неизбежно подводила его к мысли о вооруженном выступлении.
Однажды Рисаль сказал: "Не надо страшиться, не надо приходить в смятение из-за того, что некоторые падут. Во всякой борьбе должны быть жертвы: самые великие битвы бывают и самыми кровопролитными. Что значит тюрьма? Что такое смерть? Иногда и болезнь приковывает нас к постели и отнимает жизнь. Все дело в том, чтобы и болезнь и смерть не оказались бесполезными для оставшихся в живых".
