Игорь Морозов - Праздничная культура Вологодского края

Близкий текст исполняли девушки, став на мосту (= в сенях) в деревнях Белозерского района:

— Каляда, каляда!Зародилась калядаНакануне Рождества.Мы искали калядуПо заулочкам,По задворочкаы.Мы нашли калядуНа поповом на двору.А попов-то дворНа семидесяти верстах,На восьмидесяти столбах.Хозяин, хозяюшка,Дай каляду!Кто даст каляду,Тому двор живота,А кто не даст каляду,Тому кошка в окошко,Гнилые глаза!

Последние слова обозначали, что у того, кто поскупится, «курицы околеют, кошки околеют, глаза выскочат» (д. Тимошино).

В д. Терехова-Малахова (южная часть нынешнего Бабаевского района), по свидетельству Соколовых, «в Васильев вечер, накануне Нового года, ходят по избам одни девицы и поют каляду:

— Ходила калёдаПо святым вецераы,Искала калёдаБорисова двора.Борисов-от двор.Ёя не мал, не велик —На семидесяти столбах,На восьмидесяти вёрстах.Где хозяин-от сидит,Красно солнышко пецёт,А где хозяюшка сидит,Тут свитёл мисяць пецёт;Малы детушки сидят —Там цясты звездочки пекут.Кто даёт пирога —Тому двор живота,А кто даст рогушек —Тому целый двор телушек!

В Пунемской волости (ныне Вожегодский район) ребятишки бегали с колядой «на масляной неделе», то есть на масленицу:

Коледа, коледа,Мне-ка дай пирогаИ горохойка!Дай тебе ГосподиСорок коров,Пятьдесят порозов,Телёноцъка с егнёноцъком,Быцъка о топорком.

А как не дают пирога, то пели:

— Дай теба ГосподиОдна бы короваПо двору ходила,Яловым доилаДа дьявола родила!

Совершенно особую колядку пели в д. Монастыриха. Там во время обхода, устраивавшегося детьми под Новый год, собирали не угощение, а лучину, чтобы потом сжечь ее посреди деревни. При обходе пели:

— Коляда, коляда,Не широко шла,В двери-то не лезет,В окошко шьёт.Сыр-масло берет,На окошко кладет.Дайте лучинкиНа Новый год.Старым посидеть,Малым поиграть,Потешиться,Поорешиться!Кто не даст лучинки —Тому сосновый гроб!

Собирание и сжигание лучины в этой старинной разновидности колядования (она была известна и другим, народам русского Севера) по смыслу очень близко к обряду проводов и сжигания масленицы (см.). В Вятской губ. такой обход связывался с изгнанием из деревни «шайтанов»'. В русских деревнях, судя по текстам припевок, лучину чаще всего использовали для освещения избы на игрище. По свидетельству С.В.Максимова, «в Кадниковском уезде мальчишки 7-10 лет ходят по избам собирать лучины на вечера, причем распевают такие песни:

— Коляда ты коляда,Заходила коляда,Записала колядаГосударева двора.Государев дворСереда Москвы,Середь каменные.Кумушка-голубушка,Пожертвуйте лучинки.На святые вечера,На игрища, на соборища.

Если лучины дали, то в благодарность ещё поют:

— Спасибо, кума,Лебедь белая моя,Ты не праздничала,Не проказничала,На базар гулять ходила,Себе шелку накупила,Ширинки вышивала,Дружку милому отдавала.Дай тебе ГосподиСорок коров,Пятьдесят поросятДа сорок курочек!

Если же лучины не дали, пожелания принимают совсем другой характер:

— Дай же тебе ГосподиОдна короваИ та нездорова,По полю пошлаИ та пропала!»

Похожую колядку можно найти и в сборнике Ф.М.Истомина и С.М.Ляпунова. Авторы сопровождают текст таким комментарием: «В Востровокой волости (ныне Нюксенский р-н) с Рождества до Крещения, часу в восьмом вечера, собиралась толпа взрослых колядников, в городе (Великий Устюг) и в больших селах достигавшая иногда до 100 человек, и колядовала перед окнами домов, возя с собой на дровнях огромную звезду или вертеп, сооруженный из дерева и разноцветной слюды, освещаемые изнутри зажженною свечой». Сначала исполняли колядки:

— Пришел оси к воротам!Дома ли хозяин с хозяюшкою?И подайте-ко луцины,Никольскую трапезку —Старым посидеть,Молодым поиграть.Ешше наша колядаНе великая беда:Она в двири не лизет,В окошко шьёт.Прикажи либо откажи,Либо шубой одёжи.

Если не подавали или подавали худо, пели соленую припевку:

— Бабушка, старушка,Подай пирожка,Дай гороховичка!Ты не дашь пирожка,Мы те выпустим котаДа из заднего хлева,Он те выдерет…Как и сковороду!

Угрозы в адрес хозяев, которые не слишком щедро одарили колядовщиков, отличались чрезвычайным разнообразием, хотя основной их смысл заключался в посулах смерти, падежа скота и прочей домашней живности, с которой обычно связывались представления о благополучии и, достатке в доме. Поздние тексты коляд по существу сводятся к выпрашиванию подаяния и завершаются угрозами скупому:

— Коляда, коляда,Зародилась колядаНакануне Рождества.Кто даст пирога —Тому двор живота,А кто не даст пирога —Тому черт в ворота!

Особые угрозы и насмешки раздавались в адрес незамужней девушки, если ее родители ничего не давали колядовщикам:

— Летел кувшинЧерез Настин дом,Уронил кишкуПрямо Насте на ляжку.Настя сварилаДа батька накормила.

ХРИСТОСЛАВИТЬ (г. Белозерск), СЛАВИТЬ (Верхов., Сямж., Тот., В.-Уст., Кич. — Гор.), РОЖДЕСТВО ПЕТЬ (д. Мартыниха), СО ЗВЕЗДОЙ ХОДИТЬ (д. Заберезник, д. Щекино), С КОЛЯДОЙ ХОДИТЬ (д. Телячье, д. Большой Двор, д. Селиванове).

Уже в начале века в вологодских деревнях сравнительно редко встречались другие формы рождественских или святочных обходов, известные на юге России и на Украине под названиями овсень или щедрование. Об их существовании в прошлом свидетельствуют, например, записи о том, что группа молодежи, а иногда и взрослых женщин и мужчин, обходила в святки деревню и, зайдя в избу, затевала игру «А мы просо сеяли», прохаживаясь двумя рядами «от окон к двери» и посыпая пол зерном (дд. Еремиха, Новоселица). Однако таких свидетельств немного.

Вместе с тем практически повсеместно была известна традиция христославления. отчасти видимо, заменившая более старую традицию посевания. Христославление, то есть утренний рождественский обход о пением тропаря (=стиха) «Рождество Твое, Христе Боже» (откуда и одно из названий обхода — «Рождество петь»), а также ряда иных стихов и припевок, было известно и в других областях России. В виде рождественской мистерии «Три волхва» или «Три короля» обход существовал в Белоруссии, в Литве и у западных славян. Во многих местностях он первоначально совершался священником (в Вологодском крае этот обычай чаще встречался в Кичменгско-Городецком, Кирилловском, Велико-Устюгском районах). Иногда его сопровождали дьячок и псаломщик или певчие церковного хора. Участников этой процессии, как правило, одаривали зерном, причем «языческие» обряды (например, посыпание зерном избы, как это было принято на юге России) не допускались. Правда зерно, освященное во время этой церемонии, нередко использовали при своем гадании девушки (см. «Ворожба о участием птиц и животных»).

Видимо, как компромисс между «языческой» и церковной формой обхода можно рассматривать те случаи, когда в нем не участвовал священник. При этом обычно процессию возглавляли участники церковного хора (взрослые и подростки). В г. Белозерске «подражателями упоминаемых в Библии персидских волхвов или царей» были подростки от 10 до 15 лет, дети небогатых людей, обучавшиеся в местных городских и приходских училищах. В этих вариантах христославления заметно усиление всего «языческого»: скажем, «звезду» участники называли колядой в текст тропаря, зачастую очень искаженный, вклинивались неканонические куски, а одаривание «славильщиков» почти ничем не отличалось от одаривания «колядовщиков».

Самым заметным внешним атрибутом «славильщиков» была «звезда» или «коляда», конструкция которой могла существенно отличаться в разных деревнях. Например, в дд. Телячье, Белянкино «коляда» представляла из себя склеенный из бумаги и бересты барабан диаметром около 20 см с отходящими от него лучами «как у сонця», на концах которых закреплялись разноцветные ленточки. На барабане о одной стороны крепилась иконка с изображением Богоматери о Младенцем, а с другой стороны — поперечная ось, на которой закреплялся шест (бадог) — за него держал «звезду» несший ее «христославшик» (в этой деревне в 20-е годы о «колядой» ходил церковный сторож). «Звезда» могла свободно вращаться вокруг своей оси.