Б. Цыбулевский - Тегеран – Ялта – Потсдам
Уинстон Черчилль, а затем и многие западные историки впоследствии пытались объяснить нарушение этой договоренности чуть ли не каким-то тактическим маневром в отношении гитлеровской Германии. В своих мемуарах Черчилль пишет, что такое публичное заявление могло бы внушить немцам опасение и «задержать как можно больше их войск на Западе».[15] Оправдывая свои действия, он ссылается на памятную записку, которую вручил В. М. Молотову, где якобы он не связывал себя подобным обязательством. Однако и «памятная записка» говорит не в пользу ее автора. Текст ее приводится в мемуарах английского премьера. «Записка» начинается буквально следующими словами: «Мы ведем подготовку к высадке на континенте в августе или в сентябре 1942 года».[16]
О том, что правительства Англии и США злонамеренно нарушили достигнутое соглашение о втором фронте, свидетельствуют и их практические действия. Всем известно, что целью поездки Черчилля в Москву в середине августа 1942 года было сообщить Советскому правительству о том, ч-то англо-американские союзники не намерены открыть второй фронт. Накануне отъезда, 5 августа 1942 т., он писал Рузвельту, что у него «несколько неприятная задача», и просил президента помочь ему в выполнении этой «неприятной миссии».[17] Об этом же он думал в самолете, когда летел из Тегерана в Москву: «Я размышлял о моей миссии в это угрюмое, зловещее, большевистское государство, которое я когда-то так настойчиво пытался задушить при его рождении и которое вплоть до появления Гитлера я считал смертельным врагом цивилизованной свободы. Что должен был я сказать им теперь? Генерал Уэйвелл, у которого были литературные способности, суммировал все это в стихотворении, которое он показал мне накануне вечером. В нем было несколько четверостиший, и последняя строка каждого из них звучала: „Не будет второго фронта в 1942 году“. Это было все равно что везти большой кусок льда на Северный полюс. Тем не менее я был уверен, что я обязан лично сообщить им факты и поговорить обо всем этом лицом к лицу со Сталиным…».[18] «Эта поездка была моим долгом. Теперь им известно самое худшее…»,[19] – писал после визита в Москву Черчилль американскому президенту.
Спрашивается: если не было серьезной договоренности об открытии второго фронта в 1942 году, почему же британский премьер решился на такой далекий вояж? Почему он с такими тяжелыми раздумьями летел в Москву? И, наконец, почему он считал свою миссию такой неприятной?
Совершенно ясно, что наши англо-американские союзники, нарушив соглашение об открытии второго фронта в 1942 году, вынуждены были выкручиваться, оправдывать свое поведение не только перед Советским Союзом, который вел в это время смертельную схватку один на один с германским фашизмом, но и перед мировым общественным мнением, перед народами своих стран. Кроме того, первая поездка Черчилля в Москву не могла не преследовать определенных, так сказать, разведывательных целей. Величайший ненавистник Советской России, очевидно, сам лично хотел проверить, на что она способна, выдержит ли натиск нацистских орд. Не случайно, видимо, главой Советского правительства была произнесена «довольно длинная речь» об «Интеллидженс сервис» на обеде в Кремле, устроенном в честь британского премьер-министра. Правда, последний воспринял речь как комплимент.[20]
Второй фронт, как известно, не был открыт ни в 1942 году, ни в 1943 году. Поэтому вопрос об осуществлении операции «Оверлорд» (условное название операции по высадке англо-американских войск в Северной Франции) и накануне, и на самой конференции в Тегеране оставался в центре внимания глав правительств трех держав.
На Московской конференции министров иностранных дел в октябре 1943 года по инициативе Советского правительства рассматривались «мероприятия по сокращению сроков войны против Германии и ее союзников в Европе». Представители Англии и США сообщили, что на англо-американской встрече в Квебеке было принято решение об осуществлении плана вторжения в Северную Францию в 1944 году. Однако они всячески уклонялись от определения сроков операции. Они говорили, что готовы осуществить вторжение, как только климатические условия в районе Ла-Манша это позволят. Кроме того, реализацию плана вторжения они оговорили целым рядом условий военного порядка.[21]
Советский Союз, как и прежде, придавал большое значение открытию второго фронта как важному фактору сокращения сроков войны.
Однако решение вопроса о конкретных сроках начала операции умышленно затягивалось англо-американской стороной. К тому же не был назначен к концу 1943 года командующий союзническими войсками, которым предстояло высадиться на территорию Северной Франции.
На Тегеранской конференции советская делегация настаивала на вторжении союзных войск в Северную Францию в течение мая 1944 года.[22] Она исходила из того, что с точки зрения благоприятных климатических условий это время самое подходящее для проведения такой операции.
Уинстон Черчилль на конференции приложил немало усилий к тому, чтобы уйти от конкретного решения вопросов, связанных с открытием второго фронта. На требование советской делегации начать осуществление операции в Северной Франции примерно 10–15—20 мая Черчилль заявил: «Я не могу дать такого обязательства».[23] При этом он пытался прикрыть свою позицию на сей раз разглагольствованиями о военных действиях в районе Средиземного моря, имевшими явно второстепенное значение: «…Я не думаю, что те многие возможности, которые имеются в Средиземном море, должны быть немилосердно отвергнуты, как не имеющие значения, из-за того, что использование их задержит осуществление операции „Оверлорд“ на 2–3 месяца».[24]
Надо иметь в виду, что по этому вопросу существовали разногласия и между самими нашими союзниками. Это видно и из материалов Тегеранской конференции. Президент США Рузвельт, например, не поддерживал главу британского правительства в его попытках сорвать намеченные сроки операции на Западе. В момент наибольшего накала обстановки на конференции вокруг этого вопроса он заявил: «Я возражаю против отсрочки операции „Оверлорд“, в то время как г-н Черчилль больше подчеркивает важность операции в Средиземном море».[25] По возвращении из Тегерана глава Советского правительства сказал: «Рузвельт дал твердое слово открыть широкие действия во Франции в 1944 году. Думаю, что он слово сдержит. Ну, а если не сдержит, у нас хватит и своих сил добить гитлеровскую Германию».[26]
В результате твердой и всесторонне аргументированной позиции советской делегации англо-американская сторона на третьем заседании Тегеранской конференции 30 ноября заявила о том, что «начало операции „Оверлорд“ состоится в течение мая месяца».[27]
На этом же заседании глава советской делегации сделал заявление о том, что «русские обязуются к маю организовать большое наступление против немцев в нескольких местах с тем, чтобы приковать немецкие дивизии на Восточном фронте и не дать возможности немцам создать какие-либо затруднения для „Оверлорда“».[28] Союзники и на этот раз постарались взвалить на плечи Советской Армии значительную тяжесть, обусловив по существу начало операции подобными обязательствами со стороны Советского Союза.
«Таким образом благодаря политике Советского Союза, который делал все возможное для сокращения сроков окончания войны, вопрос об открытии второго фронта в Европе был наконец урегулирован».[29]
Документы конференции «большой тройки» вносят ясность и в ряд других вопросов, по которым западная пропаганда не без помощи официальных кругов фальсифицировала историческую правду, искажала советскую позицию. Сколько сил и энергии было потрачено на Западе, например, для того, чтобы доказать, что якобы Советский Союз, а не англо-американская сторона, вынашивал планы расчленения Германии.
Документы конференций вскрывают лживость этих утверждений. Правящие круги США и Англии подобными спекуляциями пытались и пытаются прикрыть собственный политический курс на раздробление Германии на отдельные «государства», который им не удалось осуществить из-за твердой и последовательной политики Советского Союза.
Вопрос о расчленении Германии был поставлен на обсуждение Тегеранской конференции нашими союзниками.
На дневном заседании 1 декабря Рузвельт выдвинул подробный план расчленения Германии на пять государств Он заявил, что этот план был составлен за два месяца до встречи в Тегеране.[30] Черчилль поддерживал идею расчленения Германии. Более того, примерно через год после Тегерана, в октябре 1944 года, во время переговоров Черчилля и Идена с Советским правительством в Москве, англичане от имени британского правительства представили свой план раздела Германии на три части.
