Оксана Захарова - Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов. Рыцарь Российской империи
Необходимо сказать о том, что С.Р. Воронцов, а затем и М.С. Воронцов считали храбрость, самоотверженность врожденными качествами русских солдат, причем, по мнению С.Р. Воронцова, русские пехотинцы были лучшими солдатами в Европе.
В своих записках о русском войске С.Р. Воронцов подтверждал свою преданность идеям Петра Великого об организации русского войска, считая, что после 1763 г., когда полковнику была дана неограниченная власть, в армии начались злоупотребления, появилось бесчеловечное отношение к солдатам. В то же время С.Р. Воронцов высоко ценил заботы Потемкина о введении в войсках удобного обмундирования для солдат, подчеркивая при этом, что здоровье солдат — предмет неоценненный, о котором более всего надо заботиться командирам. С.Р. Воронцов считал вредным упразднение многих степеней воинской чинопоследовательности, так как этим было уничтожено соревнование между офицерами и нанесен вред самому духу подчиненности.
С.Р. Воронцов особенно подчеркивал, что состояние войска зависит от нравственных качеств и уровня образования офицеров, причем «войско, где все офицеры — дворяне, конечно, выше того войска, где офицеры — выскочки»[21]. С.Р. Воронцов считал, что дети «мелких торгашей» поступают в армию для получения высокого чина, что, в свою очередь, обеспечит им материальное положение (благополучие), тогда как в дворянских семьях, где дети с семи-восьми лет слышат о славе отцов, с раннего возраста воспитывалось чувство чести, «без которого войско есть не более как людское стадо, обременяющее страну, позорящее ее и неспособное ее защитить»[22].
При этом С.Р. Воронцов не ограничивался лишь громким заявлением; с учетом того, что офицер-дворянин владел поместьем, приносящим ему основной доход, он считал, что тот должен иметь возможность с ноября по февраль находиться, при желании, в своей усадьбе и заниматься хозяйством. Для этого С.Р. Воронцов предлагал упростить систему предоставления офицерам отпуска, так как служба не должна разорять и быть в тягость. Достойное выполнение служебных обязанностей — главное доказательство любви к Отечеству.
С.Р. Воронцов относился к службе с особой любовью и привязанностью, он сумел тщательно изучить военное дело как с практической, так и теоретической точек зрения, исследовал тактическую и военно-административную стороны военного искусства. Результатом этой деятельности и стала «Записка графа С.Р. Воронцова о русском войске», которая была актуальна спустя десятилетия после написания, на протяжении всего XIX столетия. Учитывая вышеизложенное, становится очевидным факт значительного влияния С.Р. Воронцова на развитие полководческих способностей сына.
Воронцовы при Дворе пользовались уважением А. А. Безбородко (1747–1799), П.В. Завадовского (1739–1812), Ф.В. Ростопчина (1763–1826) и других представителей аристократических кругов своего времени, многие из которых вошли впоследствии в так называемый «Непременнный совет» в начале правления Императора Александра Павловича.
С.Р. Воронцов положительно воспринял Указ 5 июня 1801 г., в котором Сенату предоставлялось право сделать доклад о своих обязанностях. По его мнению, в огромном государстве, при том, что большая часть населения была малообразованна, необходима постепенность, последовательность преобразований, без скачков от деспотизма к анархии. Подобных взглядов придерживалась и Е.Р. Дашкова. Известно ее высказывание в беседе с Дидро, что «просвещение ведет к свободе; свобода же без просвещения породила бы только анархию и беспорядок»[23]. Далее Е.Р. Дашкова высказывает мнение, что народ необходимо готовить к реформам, когда низшие классы будут достаточно просвещены, тогда они будут достойны свободы и не нанесут вреда существующему порядку в государстве.
Александр Романович Воронцов вместе с П.В. Завадовским, Н.С. Мордвиновым, Д.П. Трощинским и другими входил в так называемый «Непременный совет». П.В. Завадовский и Н.С. Мордвинов являлись сторонниками Сенатской реформы, при этом П.В. Завадовский подготовил основной проект; свои варианты составили и другие сенаторы, среди которых был и А.Р. Воронцов[24]. Как известно, проекты расширения прав Сената встретили критику членов «интимного» комитета: Н.Н. Новосильцева, В.П. Кочубея, А.А. Чарторыжского, П.А. Строганова.
Позднее С.Р. Воронцов в одном из писем к Ф.В. Ростопчину писал, что Император «имел несчастье быть окруженным деятелями, которые были так самолюбивы и тщеславны, что возмечтали в силах превзойти Великого основателя Русской империи. Эти господа стали упражняться над бедною Россией, издавая каждый день постановления»[25].
Далее, сравнивая некоторых представителей из окружения императора с машинами по производству постановлений, С.Р. Воронцов настаивал на том обстоятельстве, что «Опыты уместны только в физике и химии, а пагубны в юриспруденции, администрации и политической экономии»[26]. Несмотря на столь резкую оценку деятельности «молодых друзей» Императора, стоит обратить внимание на то обстоятельство, что почти все члены ближайшего окружения Александра I были, в свою очередь, хорошо знакомы с С.Р. Воронцовым и в разное время находились под его началом в Англии[27].
С.Р. Воронцов отмечал способности и высокий уровень образования Н.Н. Новосильцева и В.П. Кочубея, но для С.Р. Воронцова личная привязанность или забота о собственном благополучии не могли повлиять на характеристику служебной деятельности любого должностного лица. Подобного правила придерживался и А.Р. Воронцов.
Можно с уверенностью сказать, что, если в Англии М.С. Воронцов целиком находился под влиянием своего отца Семена Романовича Воронцова, то после приезда в Россию главным авторитетом стал для него дядя — Александр Романович, второй представитель семьи Воронцовых, который занял пост канцлера Российской Империи (необходимо заметить, что С.Р. Воронцов в свое время отказался от этой должности, предложенной Павлом I).
Канцлер А.Р. Воронцов, обладая значительными политическими связями, большим влиянием в государственных кругах и будучи человеком весьма незаурядного характера, не мог не оказать влияния на мировоззрение М.С. Воронцова. К тому же дальнейшая карьера М.С. Воронцова во многом зависела от А.Р. Воронцова, который старался опекать и направлять действия молодого человека, впервые оказавшегося в России после почти двадцати лет отсутствия.
Таким образом, С.Р. Воронцову и А.Р. Воронцову, их ближайшему окружению была присуща следующая система взглядов: монархическая власть незыблема; дворяне — посредники между верховной властью и народом; любые реформы не должны нарушать целостную систему государственной власти, обязаны учитывать историческое прошлое государства, его реальные потребности. Какими бы ни были личные воззрения на действия властей, истинный патриот — полагали Воронцовы — должен служить Отечеству на любом поприще. Честное выполнение обязанностей, возложенных Императором, — основа их жизненной позиции. Успех в карьере — своеобразная оценка принесенной пользы за время службы. Но ключевое понятие мироощущения — честь, нравственная ответственность перед памятью предков и последующими поколениями. К представителям семьи Воронцовых приемлема формула Монтескье — желание почестей при сохранении независимости от власти.
Эти принципы были положены С.Р. Воронцовым в основу воспитания сына — Михаила Семеновича Воронцова. В 1796 г. С.Р. Воронцов написал в автобиографии, что лучшее наследство, которое он может оставить своим детям, — это привить им понятие чести. Далее он определил основную цель в воспитании сына — М.С. Воронцов должен прославить род на поприще государственной службы[28].
Воспитание и образование М.С. Воронцова
В период становления личности М.С. Воронцова в России существовали определенные традиции в подготовке молодых людей к государственной службе. Общие моменты в процессе воспитания и образования мы встречаем в биографиях целого ряда выдающихся государственных и военных деятелей конца XVIII столетия — Н.И. Салтыкова, Н.В. Репнина, Г.И. Чернышева, И.П. Салтыкова, В.П. Мусина-Пушкина, А.П. Бестужева-Рюмина, А.М. Голицына, П.А. Румянцева-Задунайского, М.И. Голенищева-Кутузова, А. В. Суворова.
Все эти видные государственные и военные деятели получили основы образования в домах своих родителей, а затем направлялись с поручениями за границу или в армию, где на практике имели возможность применять полученные знания, одновременно при этом приобретая новые. Многих из них объединяло то, что они имели возможность проходить школу будущей государственной или военной службы, наблюдая непосредственно за действиями отцов на этом поприще.
