Сергей Соловьев - Взгляд на историю установления государственного порядка в России до Петра Великого
Из этого значения князя уяснится нам круг его власти, его отношения к призвавшим племенам. Князь должен был княжить и владеть по буквальному смыслу летописи; он думал и гадал о своем владении, как старшина о своем роде, думал о строе земском, о ратях, об уставе земском. Вождь на войне, он был судьею во время мира; он наказывал преступников; его двор — место суда, его слуги — исполнители судебных приговоров; всякая перемена, всякий новый устав проистекал от него. Но если круг власти призванного князя был такой же, какой был круг власти прежнего родоначальника, то в первое время на отношениях князя к племенам отражалась еще вся неопределенность прежних родовых отношений, которой следствия и постепенное исчезновение мы увидим после. Теперь же мы должны обратиться к вопросу первой важности, а именно: что стало с прежними родоначальниками, прежними старшинами, князьями племен? Удержали ли они прежнее значение относительно своих родов и, окружив нового князя из чужого рода, составили высшее сословие, боярство с важным земским значением, с могущественным влиянием на остальное народонаселение?
Соединение многих родов в одно целое, с одним общим князем во главе необходимо должно было поколебать значение прежних старшин, родоначальников; прежняя тесная связь всех родичей под властию одного старшины не была уже теперь более необходима в присутствии другой, высшей, общей власти. Само собою разумеется, что это понижение власти прежних родоначальников происходило постепенно: мы еще видим некоторое время старцев, участвующих в Советах князя, прежде нежели явились всеобщие Советы, или Веча; но общественная жизнь, получая все большее и большее развитие, условливала распадение родов на отдельные семьи, причем прежнее представительное значение старших в целом роде должно было мало-помалу исчезать. Те исследователи, которые предполагают долговременное существование прежних славянских князей, или родоначальников, и те, который предполагают переход этих старшин в бояр с земским значением, забывают, что родовой быт славянских племен сохранился при своих первоначальных формах, не переходя в быт кланов, где старшинство было уже наследственно в одной линии, переходило от отца к сыну; тогда как у наших славян князь долженствовал быть старшим в целом роде, все линии рода были равны относительно старшинства: каждый член каждой линии мог быть старшим в целом роде, смотря по своему физическому старшинству. Следовательно, одна какая-нибудь линия не могла выдвинуться вперед пред другими, как скоро родовая связь между ними рушилась; никогда линия не могла получить большого значения по своему богатству, потому чтопри родовой связи имение было общее; как же скоро эта связь рушилась, то имущество разделялось поровну между равными в правах своих линиями: ясно, следовательно, что боярские роды не могли произойти от прежних славянских старшин, родоначальников, по ненаследственности этого звания в одной линии. Из этого ясно видно, что бояре наших первых князей не происходили от старинных родоначальников, но имели происхождение дружинное.
Таково было значение князя, таковы были отношения его к подчиненному народонаселению. Само собою разумеется, что эти отношения устанавливались не вдруг, но постепенно — у одних племенпрежде, у других после: прежде — у племен, участвующих в призвании князя, после — у племен, подчинившихся позднее преемникам Рюрика и более отдаленныхот главного места действия, то есть от водного пути между Новгородом и Киевом. Не вдруг, но мало-помалу обнаруживались и перемены в быту племен вследствие подчинения их одной общей власти: дань, за которою сам князь ходил, была первоначальным видом этого подчинения, связи с другими соподчиненными племенами. Но при таком виде подчиненности сознание этой связи, разумеется, было еще очень слабо. Гораздо важнее для общей связи племен и для скрепления связи каждого племени с общим средоточием была обязанность, вследствие которой сами племена должны были доставлять дань в определенное князем место, потому что с этим участие племен в общей жизни принимало более деятельный характер. Но еще более способствовала сознанию о единстве та обязанность племен, по которой они должны были участвовать в походах княжеских на другие племена, на чужие народы: здесь члены различных племен, находившихся до того времени в весьма слабом соприкосновении друг с другом, участвовали в одной общей деятельности, составляли одну дружину под знаменами Русского князя. Здесь наглядным образом приобретали они понятие о своем единстве и, возвратясь домой, передавали это понятие своим родичам, рассказывая им о том, что они сделали вместе с другими племенами под предводительством Русского князя. Наконец, выходу племен из особного, родового быта, сосредоточению каждого из них около известных центров и более крепкой связи всех их с единым, общим для всей Земли средоточием способствовали построение городов князьями, умножение народонаселения, перевод его с севера на юг.
Мы коснулись непосредственного влияния княжеской власти на образование юного общества; но это влияние сильно обнаружилось еще посредством дружины, явившейся вместе с князьями. С самого начала мы видим около князя людей, которые сопровождают его на войну, во время мира составляют его Совет, исполняют его приказания, в виде посадников заступают его место в областях. Эти приближенные к князю люди, эта дружина княжеская, могущественно действуют на образование нового общества тем, что вносят в среду его новое начало, сословное, в противоположность прежнему, родовому. Является общество, члены которого связаны между собою не родовою связью, но товариществом; дружина, пришедшая с первыми князьями, состоит преимущественно из варягов;но в нее открыт доступ храбрым людям из всех стран и народов, преимущественно, разумеется, по самой близости туземцам. С появлением дружины среди славянских племен для их членов открылся свободный и почетный выход из родового быта в быт, основанный на других, новых началах; они получали возможность развивать свои силы, обнаруживать свои личные достоинства; получали возможность личною доблестью приобретать значение, тогда как в роде значение давалось известною степенью по родовой лествице. В дружине члены родов получали возможность ценить себя и других по степени личной доблести, по степени той пользы, которую они доставляли князю и Земле. С появлением дружины должно было явиться понятие о лучших, храбрейших людях, которые выделились из толпы людей темных, неизвестных, черных; явилось новое жизненное начало, средство к возбуждению сил в народе и к выходу их; темный, безразличный мир был встревожен, начали обозначаться формы, отдельные образы, разграничительные линии.
Обозначив влияние дружины вообще, мы должны обратиться к вопросу: в каком отношении находилась она к князю и Земле. Для легчайшего решения этого вопроса сравним отношения дружины к князю и Земле в Западной Европе и те же самые отношения у нас на Руси. На Западе около доблестного вождя собиралась толпа отважных людей с целью завоевания какой-нибудь страны, приобретения земель во владение. Здесь вождь зависел более от дружины, чем дружина от него; дружина не находилась к вождю в служебных отношениях; вождь был только первый между равными. «Мы избираем тебя в вожди, — говорила ему дружина, — и, куда поведет тебя твоя судьба, туда пойдем и мы за тобою; но, что будет приобретено общими нашими силами, то должно быть разделено между всеми нами, смотря по достоинству каждого». И действительно, когда дружина овладевала какою-нибудь страною, то каждый член варварского ополчения приобретал участок земли и нужное количество рабов для его обработания.
Но подобные отношения могли ли иметь место у нас на Руси с призванием князей? Мы видели, что князь был призван северными племенами как нарядник Земли; в значении князя этих племен, в значении князя известной страны, он расширяет свои владения. Около него видим дружину, которая постоянно пополняется новыми членами, пришлецами и туземцами, но ясно, что этидружинники не могут иметь значения дружинников западных: они не могли явиться для того, чтобы делить Землю, ими не завоеванную, они могли явиться только для того, чтобы служить князю известных племен, известной страны. С другой стороны, если князь с дружиной покорил новые племена, то это покорение было особого рода: во-первых, князь покорял их не с одною дружиною, но соединенными силами всех, прежде подчинившихся племен; во-вторых, покоренные племена были рассеяны на огромном пустынном пространстве; на них налагалась дань — и только; но их не делили между членами дружины. Земли было много у Русского князя; он мог, если хотел, раздавать ее своим дружинникам; но дело в том, выгодно ли было дружинникам брать ее без народонаселения; им гораздо выгоднее было оставаться при князе, ходить с ним за добычею на войну к народам, еще не покоренным, за данью к племенам подчи-ненным, продавать эту дань чужим народам — одним словом, получать от князя содержание непосредственно.
