Андрей Сахаров - Дипломатия Святослава
Позднее эти события были изложены византийскими хронистами XI-XII веков Скилицей и Зонарой, однако эти авторы привнесли в изложение некоторые новые детали, отсутствовавшие у Льва Дьякона, которые помогают полнее понять смысл политических событий, происходивших в Восточной Европе во второй половине 60 - начале 70-х годов X в.
Скилица начинает историю зарождения болгаро-византино-русского конфликта с известия о направлении Никифором II письма болгарскому царю Петру с требованием, чтобы «тот не разрешал туркам (уграм. - А. С.) переправляться через Петр (Дунай. - А. С.) и не причинять вреда ромеям». Так версия Льва Дьякона получает развитие и дополнение в хронике Скилицы. Здесь на первый план выступают угры, их постоянные набеги на границы империи через территорию Болгарии. Скилица пишет о том, что Петр не обращал внимания на эту просьбу и всячески обманывал греков. Далее следует сообщение о направлении Калокира к Святославу, мало чем отличающееся от данных Льва Дьякона. Подобно своему предшественнику, Скилица считал, что именно посольство Калокира побудило русского князя подняться в поход против болгар в августе 968 года. Руссы во время первого похода Святослава в Болгарию «многие города и селения болгар разрушили до основания. Захваченную огромную добычу обратили в свою собственность»15. Далее автор сообщает, что руссы «покорили Болгарию», «пленили двух сыновей царя Петра - Бориса и Романа» и решили навсегда остаться в Болгарии «вопреки договору, заключенному ими с Никифором»16. И вновь это решение руссов хронист связывает с происками Калокира. Скилица приводит некоторые сведения о союзниках Святослава во время второго его появления в Болгарии и русско-византийской войны. Против греков Святослав действовал «сообща с подчиными ему болгарами, призвав на помощь печенегов и живших западнее, в Паинонии, безобразных турок (угров А. С.)»17. О действиях объединенных русско-болгаро-печенего-венгерских сил под Аркадиополем против войск Варды Склира Скилица сообщает, что «варвары были разделены на три части: болгары и руссы составляли первую часть, турки - вторую и печенеги - третью»18. Печенеги были опрокинуты византийской армией в первую очередь.
Следует отметить и сообщения Скилицы о посольстве Святослава к Цимисхию на второй год правления нового императора, что соответствует, по-видимому, 970 году, так как в 971 году Цимисхий ранней весной уже осуществил прорыв своих войск через Балканы. В греческом лагере это посольство оценили как разведку (руссы пришли с целью «выведать дела ромеев»)19.
Рассказав о захвате греками Преславы, хронист повторил известие Льва Дьякона о захвате болгарского царя в тот момент, когда на нем были царские знаки отличия. Цимисхий отпустил всех захваченных болгар и объявил, что не они являются его врагами, а руссы. Тем самым Скилица подтвердил данные Льва Дьякона о декларировании Цимисхием византино-болгарской дружбы20. В свою очередь он повторил сведения и о казни Святославом в Доростоле 300 болгар, «которых он подозревал», и о заточении около 20 тыс. пленных, восстания которых он опасался21.
Для понимания истинных болгаро-византийских отношений этого времени важное значение имеет, с одной стороны, сообщение Скилицы о том, что к Цимисхию под Доростол прибывали ходатаи из болгарских городов с просьбой о помиловании, а с другой - о том, что он отдал на разграбление своему войску захваченные «многие города и крепости»22. Это соответствует и данным Льва Дьякона.
Интересно сообщение хрониста о ночной вылазке русского отряда в 2 тыс. человек, который по Дунаю ушел в поисках пищи и благополучно вернулся с провизией обратно, разгромив по пути греческие аванпосты23. Скилица указал и на факт распада коалиции, организованной Святославом: «Собственная их страна находилась очень далеко, а соседние варварские народы, боясь ромеев, не соглашались помогать им»24.
Рассказывая о мирных переговорах руссов с греками под Доростолом, хронист отметил, что Святослав просил «принять его в число друзей и союзников ромеев». По его просьбе Цимисхий направил послов к печенегам с предложением союза и с просьбой не переходить через Дунай, не разорять Болгарии и «позволить руссам пройти через их землю в свое отечество». Печенеги согласились на все условия, кроме последнего25. Этих данных нет у Льва Дьякона. Скилица также повторил коротко сведения Льва Дьякона о детронизации Бориса II26.
Несколько десятилетий спустя Иоанн Зонара вновь привел в своей хронике описание русско-византийской войны, упомянув, что конфликт между Византией и Болгарией начался с разграбления уграми Фракии27, что в ходе первого похода на Болгарию Святослав подверг опустошению болтарские земли, а в дальнейшем, в период борьбы с Цимисхием, «позвал на помощь» болгар в качестве «союзников»28. Сообщает он и о казнях и других репрессиях в Доростоле и отмечает, что Святослав пошел на эти меры против болгар, «боясь, как бы они не восстали против пего»29. Сообщил он и о просьбе Святослава во время мирных переговоров с Цимисхием под Доростолом принять её в состав «друзей и союзников» империи, на чем стороны и согласились30, этот византийский автор, как и Скияица, повторил известия о детронизации Бориса II31.
Данные византийских хронистов дополняются сведениями русских летописей.
«Повесть временных лет» содержит ряд фактов но внешнеполитической истории Восточной Европы 60 - начала 70-х годов X в., которых нет пи у Льва Дьякона, ни у позднейших византийских хронистов. Так, под 964 год она сообщает о начале крупных завоевательных походов Руси: Святослав осуществил поход на Оку и Волгу и вторгся в землю вятичей, а затем, в 965 году, повернул на хазар, разгромил их войско и захватил их города, в том числе Белую Вежу (Саркел). После этого он направился на Северный Кавказ, где одержал победу над ясами и касогами32. Новгородская I летопись уточняет, что он и ясов, и касогов «приведе Киеву»33.
Под 966 год «Повесть временных лет» приводит сведения о вторичном походе Святослава на вятичей и обложении их данью, что подтверждают и другие летописи, восходящие к древнейшим сводам34.
Русские летописи ничего не знают о болгаро-византийском конфликте, о посольстве Калокира и сразу же сообщают под 967 год о походе Святослава «на Дунай на яры» о разгроме болгарской армии, захвате городов "по Дунаеви" и о том, что русский великий князь «седе княжа ту въ Переяславци, емля дань на грьцех»35.
Однако далее русская летопись приводит сведения, орые оказались неизвестными византийским хронистам, упоминающим о событиях, происшедших между первым и вторым походами Святослава в Болгарию. Русская летопись говорит о том, что в 968 году под Киев пришли печенеги и Святославу пришлось срочно отправляться на выручку своего стольного города. Причем киевляне послали к нему гонцов со словами: «Ты, княже чюжея земли ищеши и блюдеши, а своея ся охабивъ...»36.
Летописец далее сооощает, что Святослав вернулся в Киев, а затем «собра вой, и прогна печенеги в поли, и бысть миръ»37.
Летопись содержит и другие сведения относительно намерений Святослава в Болгарии. Заслуживают внимания еще два важных и несомненно связанных друг с другом свидетельства. Первое - это известная фраза, приписываемая Святославу и сказанная им своей матери в ответ на укоры: «Не любо ми есть в Киеве быти, хочю жити в Переяславци на Дунай, яко то есть середа земли моей, яко ту вся благая сходятся: отъ Грекъ злато, поволоки, вина и овощеве разноличныя, изъ Чехъ же, из Угорь сребро и комони, из Руси же скора и воскъ, медъ и челядь»38. Второе - это сведения о разделе Святославом своей Киевской земли между сыновья га, когда он Киев отдал старшему Ярополку, в Древлянской земле посадил Олега, а новгородцам отдал на княжение по их просьбе Владимира39. Произошло это, по данным летописи, в 970 году.
Под 971 год «Повесть временных лет» сообщает, что Святослав вновь пришел в Болгарию, взял Переяславль штурмом, а затем объявил грекам: «Хочю на вы ити и взяти градъ вашь, яко и сей»40. Византийские хроники не знают факта вторичного прихода русской рати в Болгарию, зато Лев Дьякон сохранил сведения о переговорах Святослава с послами Цимисхия, во время которых русский князь также заявил, что оп намерен взять Константинополь. Таким образом, о намерениях руссов овладеть лонстантинополем речь идет как в византийском, так и в русском источниках.
Факт этих переговоров, приводимый летописью, соответствует сведениям Льва Дьякона о нервом посольстве Цимисхия к руссам, когда византийский император, столкнувшись с трудностями, решил заключить со Святославом мир. Летопись сообщает, что во время этих первых переговоров греки согласились дать руссам дань («но возми дань на насъ, и на дружину свою»41).
Русский летописец видит причину провала переговоров в том, что греки якобы не собирались выплачивать дань, а лишь старались выяснить количество русских воинов, но в конечном итоге и он сообщает те же сведения, что и византийский хронист: «... и не даша дани»42. «И поиде Святославъ на греки», - рассказывает далее летопись. Она повествует о битве, состоявшейся между руссами, возглавляемыми своим князем, и греками, передает речь Святослава перед боем, обращенную к воинам, сообщает, что «бысть сеча велика», но, в отличие от Льва Дьякона, который также говорит о битве между руссами и греками, предводительствуемыми Вардой Склиром, летописец изображает совершенно иной исход дела: «...и одоле Святославъ, и бежаша грьци. И поиде Святославъ ко граду, воюя и грады разбивая»43. Затем рассказывается о втором посольстве греков к руссам, испытании Святослава золотом и оружием и т. д. Факт второго посольства вновь находит отражение в «Истории» Льва Дьякона. Однако известия о посольствах следуют одно за другим, а потом уже сообщается о начале отчаянной борьбы греков с руссами: походе пат-рикия Петра и Варды Склира в 970 году и битве под Аркадиополем. Русская летопись разделяет эти посольства битвой и дальнейшим движением Святослава «ко граду». Лев Дьякон также сообщает, что после ухода Варды Склира на подавление восстания Варды Фоки в военных действиях наступила пауза.
