Сергей Гусев-Оренбургский - Багровая книга. Погромы 1919-20 гг. на Украине.
В настоящее время она выпускается «Дальневосточный Еврейским Общественным Комитетом помощи сиротам-жертвам погромов» в Харбине, который приобрел право на одно издание.
С. ГУСЕВ-ОРЕНБУРГСКИЙ
14 июля 1922 г.
Пролог
История Украины — это летопись еврейских погромов. Мы знаем о свирепой Хмельничине середины XVII века. Мы слышали о долгой и страшной Гайдаматчине средней трети XVIII века. Многие из нас переживали погромы 1881–1882 годов. Отлично помним мы октябрьские деяния черносотенцев в 1905 году.
Теперь…
Проходит перед нашими глазами пятое по счету украинское массовое кровавое действо, — страшный кровавый разлив, оставивший за собой все ужасы протекших времен.
Никогда не падало такое количество жертв.
Никогда евреи не были так одиноки.
Никогда безысходность их положения не была так ужасающа.
В революционные эпохи 1881 и 1905 годов еврейские погромы были кратковременны, — они налетали как мгновенный шквал, как Самум в Сахаре. Теперь — это сплошное, непрерывное, перманентное бедствие. Во времена Хмельничины и Гайдаматчины евреи были между молотом и наковальней. Теперь по ним, распластанным по той же украинской наковальне, ударяет не молот, не два, а все молоты, какие только работают на этой дикой и злой почве. Они бьют по ним без устали, днем и ночью, летом и зимою. Наконец, прежние черные годины относятся к далекому прошлому. Может быть преувеличены бедствия, может быть цифры погибших ниже тех, о которых повествуют трогательные элегии. Теперь все происходит на наших глазах. Мы видим, правда, только часть картины, ибо другие части закрыты еще непроходимыми кордонами. Но, что доступно нашим глазам и ушам, мы видим и слышим…
Мы слышим и считаем.
И скорбные результаты подсчетов могут быть только безмерно ниже действительности.
Гражданская Война
Никто не станет теперь спрашивать — откуда несется этот страшный, грязный, разбойный и грабительски поток — всякий это видит и знает.
Он возник из гражданской войны.
Он течет из озер крови и слез, наполняющихся в гражданской войне. Он питается гражданской войною. И, по-видимому, он так и не кончится, — если он кончится, пока не придет конец гражданской войне.
9-го ноября 1918 года вспыхнула революция в Германии. И тогда пробил час не только Вильгельма II в Берлине, но и генерала Скоропадского в Киеве. Началось повстанческое движете против гетмана. В какой-нибудь месяц петлюровская Директория смыла его без остатка. Всего через пять недель после начала германской революции — 11-го декабря Киев был взят Петлюрой. Но еще до того, почти одновременно с петлюровским движением, началось беспрепятственное шествие большевиков против петлюровцев. Двигаясь с севера на юг, они занимают Гомель, Глухов, Купянск, Харьков, Екатеринослав, а 2-го февраля и самый Киев. Директория получает в спину удар за ударом. Она вынуждается очистить всю Киевскую губернию, не говоря уже о левобережной Украине. Она уходит, преследуемая по пятам, вглубь Волыни и Подолии. Она пробует в марте пробраться к Киеву с северо-запада через Сарны и Коростень. Она наступает с юго-запада на Жмеринку. Она двигается вперед. Она пятится и бежит назад. Полгода мечется она бесплодно туда и обратно.
Она озлоблена.
Она рассвирепела.
Свою злость изливает она, само собою, разумеется, на евреях…
Внутренний Фронт
Как река, спадающая после разлива, оставляет после себя ил — так петлюровские войска, откатываясь на запад, оставляют за собою повстанческие банды. Но они возникают и самостоятельно. Они вырастают везде и повсюду, где осуществляются коммунистически тенденции и где разгорается крестьянская ненависть к «коммуне».
Во главе банд стояли атаманы.
На севере от Киева, в Чернобыльском районе, оперировал Струк.
К западу, в районе Радомысльском и в соседней части Житомирского района — Соколовский.
К югу, в районе Триполья, у Днепра — Зеленый.
Между Зеленым и Соколовским в Таращенском районе, была территория Яценко, Голуба, полковника Нечая и многих других.
Вокруг Брусилова блуждал Мордылев.
В районе Липовца — Соколов.
В районе Умани — Клименко, Тютюнник, Попов.
В окрестностях Гайсина — Волынец.
Златополю угрожал Лопата.
Бахмачу — Ангел.
Переяслав объявил своей вотчиной Лопаткин.
…много, много их было…
Имя им — легион.
Внутренний фронт быстро усиливался.
Это уже не только ил, оставляемый отливом.
Прибывают новые атаманы, — из тех, которые шли до сих пор вместе с коммунистами, а теперь от них отпадают.
На первом месте — Григорьев.
Он восстал против «коммуны» в начале мая.
Но такими отщепенцами были и многие из выше перечисленных: Тютюнник, Соколовсюй, Зеленый, Струк, Лопаткин, Лопата — были раньше советскими командирами, прежде чем превратились в атаманов повстанческих отрядов. А советскими командирами они стали лишь после того, как изменили Директории. Григорьев был наибольший из таких хамелеонов-атаманов.
И его погромный район — самый крупный.
Он простирался от берегов Черного моря на юге до Черкасс на севере. Центром действий его была Александрия, его родина и место жительства, где он расположился штабом, где у него был собственный дом и где он лично произвел два погрома.
При этом он скакал верхом впереди всех.
И рядом с ним скакала его жена.
А в обозе сидели его ребята, которых он таскал за собой.
Именно там, в окрестностях Александрии, в Верблюжке, вербовал он преимущественно своих партизан. И именно там, в окрестностях, в Сентове, нашел он свою смерть от руки махновцев.
Вообще каждый атаман держится своей родины.
Для своей округи он свой местный человек, земляк.
Соколовский — уроженец села Горбылева, в 19 верстах от Радомысля, сын дьякона того же села.
Зеленый — житель местечка Триполья, сын известного столяра.
Струк — крестьянин деревни Грины, возле Горностайполя.
Мордылев — из села Заблочи, близ Брусилова.
Соколов — бывший мировой посредник г. Липовца.
Волынец — из деревни Караловки, близ Гайсина.
Махно — уроженец Гуляй Поля.
Все эти атаманы, большого и малого калибра, бывшие петлюровские командиры и самостоятельные партизаны, и советские отщепенцы — все они объявили войну:
— «Коммуне».
Но к ней неизменно пристегивался:
— «Жид».
И официальным лозунгом их стало:
— «Бей коммунистов и жидов».
Или:
— «Бей жидов, спасай Россию».
Начало погромов
Первые погромные действия начались как раз накануне нового 1919-го года. Ареной их был город Овруч, Волынской губернии, и окрестные села. Больше двух недель беззащитное еврейское население находилось во власти петлюровского атамана Козырь-Зырки. Беспрерывные убийства, вымогательства, грабежи, продолжались до 16 января и закончились расстрелом у вокзала 32 человек. В этот же период совершился первый Житомирский погром, 7-10 января, пострадал Черняхов, Бердичев и много окрестных мелких пунктов.
Таким образом, восточная часть Волынской губернии, где петлюровцев теснили напиравшие с севера большевики, послужила исходным пунктом для гайдаматчины XX века.
Развитие погромов
Январь.
Январские погромы имели еще локализованный характер, как это было указано выше.
Затем…
Словно холерная эпидемия они стали вспыхивать там и сям в различных местах.
Февраль.
Февральские погромы носили уже распространенный характер. К этому времени Киев был занят коммунистами. Петлюровцы очищали спешно Херсонскую, Полтавскую и Киевскую губернии. Погромы произошли в Елизаветграде, — 4–5 числа и Новомиргороде, в Пирятине и других пунктах Полтавщины.
На многих станциях железных дорог, как например Ромодан, Бобринская выбрасывали из вагонов и расстреливали евреев. В Лубнах погром был предотвращен только потому, что в самых петлюровских частях нашлось около сотни человек, которые выступили против громил с оружием в руках. И, потеряв из своей среды 4 человек, город от погрома спасли. В Кременчуге евреи откупились суммой в полтора миллиона рублей. Тогда же произошли погромы в Киевской губернии: в Василькове, — 7–8 числа, в Россаве 11–12, где наибольшее число жертв пало от советских частей; в Степанцах 14-го числа; в Радомысле 18-го; в Сквире в начале и конце месяца; на путях к Киеву в Вичне и Броварах Черниговской губернии. Однако самый страшный погром этого месяца произошел в глубоком петлюровском тылу, — в Проскурове, — 15-го числа, и в Фельштине. Были они вызваны попыткой большевиков в Проскурове поднять восстание.
