Элоиза Энгл - СОВЕТСКО-ФИНСКАЯ ВОЙНА
Финляндии удалось избежать коммунизма, но она превратилась в государство с четко выраженной прогерманской политикой. У нее было множество нерешенных конституционных проблем, и на устранение существующих политических распрей требовались долгие годы. Заключенное в ноябре перемирие положило конец Первой мировой войне, и Финляндии вплотную пришлось столкнуться со столь желанной для нее в течение многих лет независимостью, перед которой она, наконец обретя ее, начала испытывать страх. В конце концов было достигнуто согласие о республиканской форме правления, и в июле первый президент Финляндии, профессор К. И. Штольберг, вступил в должность.
Тартуский договор официально положил конец господству России, родилась независимая Финляндия, хотя и «не с серебряной ложкой, но с кинжалом в зубах».
В России упорная и непреклонная борьба финнов за право жить собственной жизнью вызывала лютую ненависть коммунистов. Они постоянно сокрушались о «предоставлении» Финляндии независимости, а многие из них были убеждены, что умело проводимая подрывная деятельность, пропаганда и экономическое давление поставят финнов на колени.
В свою очередь, финны воспитали в себе почти фанатичную ненависть к коммунизму и чувство превосходства над русскими. Их знание менталитета русских являлось результатом длительного общения, а вовсе не объяснялось общностью образа жизни, взглядов или происхождения.
Вдобавок к расхождениям в общечеловеческом плане финны ощущали, что за последние 20 лет им удалось достичь более высокого уровня культуры и жизни, чем русским; им удалось ослабить бремя нищеты и добиться впечатляющих результатов в промышленности и торговле за счет одной из самых успешных в мире систем кооперации. Им вовсе не хотелось опускаться до уровня России, когда забрезжил свет новой жизни.
В силу географических особенностей своей страны и истории финны - крайне непростые по своему характеру люди, своенравные, упрямые и зачастую загадочные; корни их происхождения до конца неизвестны, у них собственный язык, масса наречий и лишь им одним присущих странностей. Различий в облике и складе характера среди них значительно больше, чем в странах, в десятки раз превосходящих их страну по численности населения, поэтому «светловолосых и голубоглазых финнов» из туристических проспектов вовсе нельзя рассматривать в качестве типичных представителей нации.
Несмотря на существование нескольких этнических групп финнов, которые разными путями достигли своей страны, обосновались на одной территории и остались здесь жить, все они обладали национальной чертой характера, именуемой по-фински sisu, что в вольном переводе означает «мужество», а также в неменьшей степени были наделены упорством. И то и другое достойно восхищения при воплощении в решимость преодолевать трудности, но способно вывести из себя, становясь очевидным проклятием. Данные качества помогали финнам преодолевать препятствия, возводимые на их пути историей и географией. А случись напасть на них врагу, эти черты становились главной опорой народа.
ПРОЛОГ
В ноябре 1939 года небо над Кремлем было холодным, серым и унылым. Люди в Москве, Ленинграде и других частях Советского Союза слегка недоумевали, но тем не менее их взволновал появившийся совсем недавно план «освобождения Финляндии». Мощь непобедимой Красной армии вскоре поможет финскому народу обрести свободу. Советские лидеры были уверены, что задача эта окажется несложной.
В ярко освещенном зале для совещаний стоял генерал К. А. Мерецков, командующий частями русских, выделенными для Финской кампании, и с улыбкой приветствовал Г. И. Кулика и Л. З. Мехлиса, заместителей народного комиссара обороны. Лишь Главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов сохранял серьезность.
Совещание началось, и Кулик обратился к Воронову:
– Вы пришли вовремя. Вам известно об опасном положении в Финляндии?
Воронов кивнул.
– Вы продумали, какое количество снарядов потребуется для возможных военных операций на Карельском перешейке и к северу от Ладожского озера? Какое артиллерийское вооружение необходимо для поддержки? На что мы можем рассчитывать?
Воронов оглядел горящие энтузиазмом лица своих товарищей и уклончиво ответил:
– По моему мнению, все зависит от ситуации. Вы собираетесь обороняться или наступать? Какими силами и на каких участках? Кстати, сколько времени отводится на операцию?
Последовала небольшая пауза.
– Дней десять-двенадцать.
– Я буду рад, если все удастся решить за два или три месяца, - сказал Воронов.
Все засмеялись.
– Маршал Воронов, - сурово произнес Кулик. - Вам приказано сделать все расчеты исходя из того, что операция продлится двенадцать дней[6].
ГЛАВА 1
«ВАМ В ФИНЛЯНДИИ НЕВОЗМОЖНО СОХРАНИТЬ НЕЙТРАЛИТЕТ»
Холодный ветер дул над заснеженными полями и лесами Карельского перешейка. Он поднимал поземку, и летевшие с земли и деревьев льдинки покалывали подставленные ветру лица людей. Но русские солдаты, сидя вокруг костров, согреваясь щедро выдаваемой лодкой и распевая песни под аккомпанемент аккордеонов и балалаек, были веселы и беззаботны. Через несколько дней они освободят Финляндию от ужасов капитализма; как только они перейдут границу и цели их станут известны, они станут героями.
Генерал Мерецков, 42-летний командующий 7-й армией, на которую возлагался главный удар, остался доволен проведенной днем проверкой. Покинув штабную машину, он подумал, что наброшенная меховая накидка, щеголевато облегавшая его зелено-коричневый китель из легкой ткани, пришлась очень кстати. Войска в летнем обмундировании, похоже, не испытывали никаких неудобств. Шинели не понадобятся, ибо кампания рассчитана всего на несколько дней.
Сотни танков стояли на обочинах дорог, ведущих в Финскую Карелию. Из-за наступивших холодов их двигатели периодически прогревали. Танки находились в полной готовности проложить путь крупным силам пехоты, когда Мерецков отдаст приказ начать движение. К сожалению, короткое светлое время суток в это время года помешает полномасштабному использованию авиации для поддержки начинающегося наступления, но базирующимся в Эстонии советским самолетам вполне хватит времени бомбардировками парализовать жизнь городов. 3 тысячи советских бомбардировщиков и истребителей нейтрализуют военно-воздушные силы Финляндии, имеющие на вооружении 162 устаревших биплана и «фоккера». К тому же за последние недели воздушная разведка проделала отличную работу. Дороги, порты, промышленные районы и укрепления были должным образом сфотографированы, несмотря на протесты финнов за нарушение их воздушного пространства. В докладах разведки указывалось, что финны имеют всего несколько устаревших легких танков и, вероятно, менее 100 противотанковых орудий небольшого калибра.
Стояла ночь 25 ноября 1939 года, и, хотя война официально не была объявлена, а фактически этого так никогда и не произойдет, оставалось ждать последнего слова для претворения в жизнь намеченных планов[7]. Ожидаемый «инцидент» должен произойти на следующий день, и четыре дня спустя непобедимые войска под командованием Мерецкова хлынут в Финляндию. Только на Карельском перешейке в переполненных казармах находилось 250 тысяч солдат. Вдоль всего 90-мильного фронта, куда ни кинь взгляд, были видны солдаты Красной армии. Здесь было сосредоточено столько войск, сколько способна отмобилизовать, включая стариков и подростков, вся Финляндия. Несмотря на то что двигающиеся в северном направлении к границе войска несли потери от холода и обморожений, генерал не предвидел настоящих трудностей в Финской кампании. Быстрая победа наверняка вызовет одобрение Сталина, Молотова и коммунистов во всем мире.
Мерецков прошел долгий путь от простого крестьянина до генерала. В мае 1917 года он, рабочий одного из московских заводов, стал секретарем РСДРП(б). В следующем году он уже стал комиссаром Красной армии. Он неуклонно поднимался по иерархической лестнице системы и к 1938 году занял пост командующего Ленинградским военным округом.
В этот важный вечер он изучал висящую на стене в его штабе карту. На всем протяжении 800-мильной советско-финской границы единственные серьезные фортификационные сооружения, которые ему придется штурмовать на линии фронта в 90 миль, находятся на Карельском перешейке между Финским заливом и Ладожским озером. Мерецков имел крайне смутные представления о мощи этой линии Маннергейма, но успешное выполнение задачи по ее прорыву представлялось ему весьма заманчивым. В прессе ее сравнивали с линией Мажино во Франции, и газеты наверняка раструбят о его победах здесь. 600-мильный фронт на всем протяжении к северу от Ладожского озера до Северного Ледовитого океана окажется практически беззащитным перед 20 мощными дивизиями, дислоцированными на этих ключевых участках.
