Борис Шапошников - Мозг армии. Том 1
Поэтому желательно обратиться к более близкой нам исторической эпохе, и таковой, конечно, будет пережитая империалистическая война, от начала которой нас отделяет уже двенадцать лет. Исследованием исторического примера из опыта мировой войны мы и должны заняться, дабы не вступить на путь отживших или ошибочных выводов. К этой войне генеральные штабы армий Европы усиленно готовились, десятилетиями ковали оружие и готовили инструмент-армию, и в ней же (в войне) генеральные штабы испытали и сладость победы, и горечь поражений, а некоторые нашли и свою смерть.
Двенадцать лет от начала мировой войны – еще небольшой промежуток времени, чтобы можно было получить достаточно полную историю войны, «историю различных органов управления и, в частности, историю генерального штаба. «Официальные истории» войны только еще начали выходить своими первыми томами, и еще далеко то время) когда по ним можно будет с достаточной полнотой исследовать историю генерального штаба. Архивы различных армий еще таят много драгоценного материала, и когда он будет раскрыт для широкого изучения – это сказать трудно. Живые свидетели гигантской работы в подготовке «величайшей судороги» Европы частично раскрывают в мемуарах тайники своей души, побуждаемые различными к тому причинами, – или самооправданием, или самовосхвалением и редко от чистого сердца. Многие деятели уже сошли с жизненной сцены, унося с собой и все обоснования своих подвигов или промахов. Историку остается лишь разбираться в оставленных ими манускриптах и строить догадки и предположения о тех страстях и волнениях, кои обуревали авторов момент фиксации на бумаге их предположений и указаний.
В частности, в опубликование документов из истории генеральных штабов вторгаются еще некоторые привходящие данные. Как бы ни была решительна мировая схватка 1914-18 годов, многие работы бывших генеральных штабов еще не потеряли своего актуального значения для наших дней, а потому и не опубликовываются участвовавшими в войне государствами. Мы указывали выше, что грядущее сулит нам войны) предвидение которых заставляет многие генеральные штабы быть сдержанными в опубликовании своих работ не только в идейной их части, но даже в исполнительной. За примером такой сдержанности ходить далеко не приходится. Достаточно указать, что в то время, как германский генеральный штаб задолго до мировой войны опубликовал работы Мольтке по войне 1870 года, не боясь раскрыть все его планы и предположения и даже детали работы на Западе Европы, тот же генеральный штаб хранил молчание о работах своего начальника по разработке плана войны с Россией. Во всей опубликованной переписке мы находим лишь краткое упоминание, что в 1860 году Мольтке работал над мемуарами о развертывании прусской армии в случае войны с Россией. Только впервые в 1920 году, т.е. спустя 60 лет, труд Куля – «Германский генеральный штаб» пролил некоторый свет на предположения Мольтке и других начальников генеральных штабов по плану войны с Россией.
Так было раньше, так оно происходит и ныне. Большинство генеральных штабов, участвовавших в мировой войне, хранят обет молчания и лишь побежденные, в порыве злобы и самооправдания, приподнимают завесу над тем, что делалось «за монастырской стеной».
Стертый Версальским договором с лица земли германский генеральный штаб в целях самооправдания частично публикует свою деятельность, но цельного и связного труда, кроме книги Куля о работе генерального штаба в период подготовки к мировой войне, мы не найдем. Что же касается труда Куля, то мудрый генерал в беллетристической форме пытается обрисовать нам деятельность «мозга армии», не раскрывая однако, вполне его функциональной работы. С тенденцией самооправдания перед нами проходит в труде Куля деятельность генерального штаба, набросанная одними мазками, получить из которых конкретные выводы о достоинствах работы германского генерального штаба рассчитывать не приходится. Непосвященный в работу генерального штаба в мирное время может поверить в подлинность тех методов, какими она, по описанию. Куля, велась в штабе Вильгельма, но сведущий в этой работе покачает только годовой и скажет: «Генерал, честнее было совсем не писать, чем рассказывать вымыслы». Только сопоставлением трудов других, 6олее откровенных сотоварищей Куля по мундиру, можно дополнить его описание работы германского генерального штаба.
Частично опубликованные документы работы германского генерального штаба перед мировой войной, история войны «Рейхсархива» и отрывки из мемуаров бывших деятелей, к сожалению, не дают нам возможности взять основным примером для изучения работу германского генерального штаба – этого высокоценного образца подобных учреждений.
Его счастливый противник – французский генеральный штаб, точно также молчит о своей работе перед мировой войной, и если его деятельность за этот период порою освещается, то лишь отрывочно, эпизодически, сравнительно мало документально и главным образом с критической стороны. Мы не намерены основывать свои суждения на безоговорочном согласии с теми или другими выводами критиков, нас тянет подойти поближе к подлинным документам и самому попытать свои силы в критическом анализе.
Аналогичную позицию с французским генеральным штабом занимает его союзник – английский генеральный штаб.
Что касается русского генерального штаба, то, не скроем, какой это благодарный пример для практического изучения военного дела. Нас сильно прельщает мысль углубиться по первоисточникам в изучение работы этого былого учреждения отошедшей в вечность военной системы.
Но, к сожалению, на это у нас нет времени. Практическая деятельность, С коей мы связаны, ограничивает нас в свободном использовании архивных материалов. Кроме того, мы питаем большую надежду и уверенность, что эту работу проделают за нас старшие по службе в бывшем генеральном штабе лица, к тому же непосредственно проходившие ее в главном управлении генерального штаба, составляя часть мозгового вещества бывшей старой армии. Наша же служба в бывшем генеральном штабе проходила на периферии, заключаясь лишь в передаче непосредственно в войска замыслов русского генерального штаба. Дать истинную, неприкрашенную историю русского генерального штаба – должно быть поставлено себе задачей его бывшими старшими представителями, работающими ныне в Красной армии, дабы последняя, познав все ошибки и промахи сошедшего в могилу генерального штаба старой армии, не повторила их, а, наоборот, учла для своего победоносного развития на мировой арене борьбы.
Частично такая работа уже выполнена Зайончковским в его труде «Подготовка России к мировой войне».
Мы пока еще ничего не сказали о другом покойнике – об австро-венгерском генеральном штабе, и сделали это отнюдь не по забывчивости, а из желания обрадовать немного нашего читателя. Если некоторые из покойников, как, например, германский генеральный штаб, питают надежду «снова пробудиться», то коллега германского генерального штаба, павший вместе с ним – австро-венгерский генеральный штаб, невидимому, потерял всякие виды когда-либо возродиться, как особое учреждение бывшей когда-то армии империи Габсбургов. Мировая война навсегда стерла с карты Европы это давно отжившее государственное образование, и каждому здравомыслящему человеку не приходится думать ни о былой Австро-Венгрии, ни о былой се армии, а тем более о генеральном штабе последней.
К такому выводу, очевидно, безапелляционно пришел бывший начальник австро-венгерского генерального штаба Конрад фон Гетцендорф, выпустивший перед смертью в свет классический труд о своей деятельности в роли начальника генерального штаба. «Из моей службы в 1914-1918 гг.» – так озаглавлены эти откровенные мемуары «бывшего» человека. Охваченный желанием самооправдаться, беспощадный не только к своим союзникам немцам, но и к деятелям Австро-Венгрии его дней, бывший начальник генерального штаба оставил нам свой труд во славу бывшей же австро-венгерской армии.
Конрад заявляет нам, что преследуемая им цель труда заключается в обрисовке событий в их истинном свете, так, как они ему рисовались, и оставляет широкий простор для критики. По заявлению бывшего начальника австро-венгерского генерального штаба, его труд отнюдь но история, а носит «биографический», как он выражается, характер. Иными словами, мы имеем дело снова с продуктом «мемуарной» литературы, однако, резко выделяющейся в положительную сторону теми документами, кои в нем приведены. В этом вся ценность труда Конрада, охарактеризованного германским рецензентом Кулем как «памятник».
С. Добророльский в своей рецензии на труд Конрада («Война и Мир», № 12) говорит: «Весь его труд в совокупности, пока в виде четырех томов, по солидности работы, по глубине военной мысли вполне достоин незаурядной репутации, которой пользовался фельдмаршал Конрад фон Хецендорф и за пределами своего отечества. Труд ею можно приравнять к военно-научным работам старика Мольтке и считать серьезным вкладом в военную литературу».
