С. Ярославцева - Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом
Клада (небольшой сруб) сжигался вместе с телом. Кости в малой урне ставили на столпе у дороги. И они разрушались со временем, не оставляя следов в веках. Если бы вятичи не изменили этот погребальный обряд на курганный, то следов их существования на земле могло бы не остаться.
Летописец отмечает западное происхождение племени: «...Радимичи бо и Вятичи от Ляхов. Бяста бо два брата въ Лясех, Радим, а другий Вятъко; и пришедъша седоста, Радим на Сожю, прозвашася Радимичи, а Вятъко седе с родом своим по Оце, от него же прозвашася Вятичи».
«От Ляхов» могло означать, что прежнее место обитания племени, вернее, их предков, было по соседству с ляшскими племенами. Это подтверждают основные черты материальной культуры ранних вятичей (лепная посуда, жилища в виде прямоугольных в плане полуземлянок, погребальный обряд трупосожжения), имеющие много общего с раннеславянской культурой типа Корчак (или пражского типа), известной на территории Припятского Полесья.
Но существует и другое толкование, относящее вятичей еще западнее в более древние времена. Слова «Вятко», «Вятичи» в подлиннике летописей писались с буквой «юс малый» – я~. «Вя~тичи» и произносились с носовым звуком [ен] – [Вентко], [Вентичи]. Несомненна родственная связь этих слов с «венто» – древним общим названием славян, населявших в давние времена Европу. Римляне сделали из этого названия, как известно, «венедов» – так называл славян Тацит. Отсюда же племенное имя вендов, оставивших этот корень во множестве европейских топонимов. Отсюда естественный вывод: вятичи – основные носители культуры древних венедов, мигрировавших с западных территорий Европы на восточные: сначала – на верхнее Поочье, а позже – и к северу, в бассейн реки, которой они дали имя Вятка. В сплаве с местными финно-угорскими племенами и возникло новое стойкое этнообразование, оставшееся в истории как вятичи.
В IX в. вятичи платили дань могущественной волжской державе – Хазарскому каганату. В летописи под 6367 (859) г. написано: «Имаху дань.../// Козаре .../// на Полянех, и на Северех, и на Вятичех; имаху по беле и веверице от дыма».
Вятичи платили дань хазарам дольше всех племен, возможно, потому, что находились ближе всех к ним. И только Святослав освободил их от этой дани в 6472 (964) г. «И иде на Оку реку и на Волгу, и налезе Вятичи, и рече Вятичем: “Кому дань даете?” они же реша: “Козаром по щьлягу от рала даемъ”». А через два года, уничтожив Хазарский каганат, Святослав наложил на вятичей свою дань: «Вятичи победи Святослав, и дань на них возложи». Непокорные вятичи освободились от этой зависимости при Владимире. И он дважды с ними воюет, после чего берет с них дань. В 6489 (981) г. «...Вятичи победи и возложи на нь дань от плуга, якоже и отец его имаше».
Обращает внимание то, что по виду дани – «от рала», «от плуга» – виден земледельческий характер Земли вятичей.
Через год попытались вятичи освободиться от княжей опеки: «Заратишася Вятичи, и иде на ня Володимир, и победи е второе».
Победы эти были эфемерны и единовременны. Вятичи в своих непроходимых для чужаков лесах дольше всех сохраняли самостоятельность и независимость. Суздаль и Муром сообщались с Киевской Русью, огибая вятичские леса, – через верховья Волги и Смоленск. Потому и Суздальскую землю летописцы называли Залесской. Даже Владимир Мономах как об особом подвиге говорит о походе через вятичей в своем «Поучении...», помещенном в Лаврентьевской летописи под 1096 г.: «А се вы поведаю, дети моя, труд свой, оже ся есмь тружал пути дея и ловы 13 лет. Первое к Ростову идох, сквозе Вятиче, посла мя отец, а сам иде Курьску...» Недоступность для чужаков лесов в летнее время чувствуется и в другой фразе из «Поучения...»: «А в вятичи ходихом по две зиме, на Ходоту и на сына его...»
Это упоминание о племенных старшинах, какими были Ходота и его сын, объясняет столь долгое сопротивление Земли вятичей и сохранение самостоятельности до начала XII в. Сопротивление имело определенную организацию, что и укрепляло его. Мономах в своих фразах о войнах ведь не упоминает ни о покорении, ни об обложении данью.
На эту территорию претендовали не только киевские и черниговские князья, но и суздальские, смоленские, муромские, рязанские – владельцы всех окрестных княжеств. Князья в междоусобных войнах делили власть над этой землей, отнимали друг у друга право на владение то одной ее части, то другой. Десятки феодальных княжеств то возникали, то исчезали, раздирая между собой Землю вятичей на удельные, вотчинные владения. Вятичские города, прежде неведомые, где уже развивались ремесла и стали сидеть князья или их посадники, стали упоминаться в летописях только в XII в. К XIII в. территорию вятичей разделили несколько княжеств, в том числе удельное Московское. В XIV в. множество мелких удельных княжеств подпало под гегемонию крепнущей Москвы и частично Литвы.
А народ – вятичи – так и жил все века недвижимо в лесах своей жизнью. Б.А. Рыбаков отмечал, что височные семилопастные кольца – один из основных отличительных признаков вятичей – на протяжении XII–XIV вв. менялись по форме, но одновременно на всей вятичской территории. Около трех десятков городов на Земле вятичей занимались производством украшений в ремесленных мастерских, и это создавало «устойчивость и традиционность местных вкусов на протяжении нескольких столетий»[21].
В Зюзинских курганах на берегу реки Котловки, раскопанных в 1949 и 1950 гг., было найдено много вещей[22]. За два сезона археологи под руководством М.Г. Рабиновича раскопали тринадцать курганов из найденных двадцати двух, обозначив раскоп как курганный комплекс Зюзино-1. Курганы полушарной формы были сильно распаханы. Ведь прежде они находились на территории заповедной сосновой рощи Грачевники (в ХХ в. – Грачи). А в годы войны роща, относившаяся к Битцевскому лесопарку, была вырублена и использовалась жителями села под огороды. Археологи не без основания полагали, что курганов могло быть больше и некоторые ранее были просто уничтожены – жителями для огородов или зенитчиками при обороне Москвы (в этом месте в годы войны дислоцировалась четырехорудийная 15-я батарея 329-го зенитного артиллерийского полка ПВО). На вершине самого большого кургана на плане № 18 (диаметр 15 м, высота 2,3 м) археологи обнаружили врытый металлический колпак укрытия. В книге «Культура средневековой Москвы» эта группа курганов зафиксирована как два курганных комплекса – Зюзино-1 (насыпи 14–22) и Зюзино-2 (насыпи 1–13), раскопанные соответственно в 1949 и в 1950 гг. и расположенные в непосредственной близости друг от друга (по современным адресам соответственно ул. Болотниковская, д. 48 и д. 52, корп. 3).
Кстати, еще одна группа из семи курганов, в 150 м к югу от села Зюзина по дороге на Деревлево, была обследована тогда же М.Г. Рабиновичем. Эти курганы тоже были безвозвратно утеряны – пять из них разрушили в годы войны (там дислоцировалась четырехорудийная 22-я батарея того же полка). Современное обозначение этой группы курганов – Зюзино-3, на месте между домами 52–56 по Балаклавскому проспекту, в 150 м от круга, на пересечении Балаклавского и Севастопольского проспектов.
Во всех тринадцати курганах у Котловки, раскопанных в два сезона (1949 и 1950 гг.), обнаружены захоронения, мужские и женские. Костяк располагался на спине, головой на запад, или с небольшим поворотом на юго-запад, лицо повернуто влево или вправо.
В женских захоронениях найдено более ста предметов украшений около сорока наименований: ожерелье и отдельные бусины, сердоликовые и хрустальные, перстни – витые, решетчатые, пластинчатые, рубчатые, браслеты – витые и пластинчатые, кольцо поясное, крестик каменный, гривны и, конечно, височные кольца. Последние были разные: медные и серебряные, с орнаментом и без него.
Кольца с орнаментом нашлись, судя по описанию в отчете, только в кургане № 8 у женского погребения: «На правом виске – два височных семилопастных кольца большого размера из серебра, содержащего очень малый процент меди. Одно из колец имеет на средней лопасти так называемый книжный орнамент. Переплетающиеся эллипсы дают букву “О” – начертание характерное для XIII в., на других лопастях изображен крест с загнутыми концами».
Кольцо с «книжным орнаментом» было найдено и в раскопках А.В. Арциховского в Царицыне, но отличается по технике исполнения орнамента. В царицынском кольце он прочерчен, в зюзинском – нанесен зубчатым колесиком.
На левом виске найдены также два височных кольца, одно – высокопробного серебра, но с другим орнаментом. Другое височное кольцо – обыкновенное, характерное для всех вятичских погребений...»[23]
В области шеи найдена серебряная витая загнутоконечная гривна. А на кисти правой руки – медный браслет.
Два височных кольца с орнаментом из Зюзинского кургана № 8 можно увидеть только на предложенных рисунках. Одно – теперь уже в виде обломков: рассыпается от времени. Другое, «с книжным орнаментом», укреплено на манекене как часть реконструированного музеем женского вятичского костюма. Подобные височные кольца с орнаментом большого размера отнесены специалистами к семилопастным развитым и считаются позднейшими, то есть пришли к нам из XIII в.[24]
