Юрий Лубченков - 100 великих полководцев Второй мировой
Из-за угрозы бомбардировок с воздуха и возможных артиллерийских обстрелов пункт управления было рискованно оставлять в Кремле, и Ставку перенесли в центр стратегического управления вооруженными силами. Здесь были кабинеты Сталина и Шапошникова, комнаты для размещений сотрудников оперативной группы Генерального штаба и управлений Наркомата обороны. Здесь же проходили встречи Сталина с членами ГКО, Ставки и руководителями промышленности.
С самых первых дней после создания Ставки Верховного Главнокомандования перед Сталиным и начальником Генерального штаба Жуковым встал вопрос о наиболее приемлемых методах руководства войсками. События показали, что не всякая форма оказывалась удачной.
Постановлением ГКО № 83 СС от 10 июля 1941 года было создано три главных направления: Северо-Западное во главе с Ворошиловым, Западное во главе с Тимошенко и Юго-Западное во главе с Буденным. Но опыт показал, что эти направления охватывают слишком большое пространство театра военных действий и в условиях полного отступления советских войск контролировать события невозможно. К тому же скоро выяснилось, что большинство командующих направлениями не справляются со своими обязанностями и вообще оказались непригодными к руководству войсками в современной войне.
Сталин не мог не понимать, что военных знаний о современной войне ему явно не хватает. В области стратегии он быстро нашел себя как блестящий политик, но до постижения оперативно-тактического искусства ему было далеко. Когда в августе на своем докладе об общей обстановке Жуков предложил отвести за Днепр войска, обороняющие Киевский укрепрайон, во избежание их полного окружения, а следовательно оставить столицу Украины, Сталин пришел в ярость, оскорбил Жукова, а тот потребовал своей отставки с поста начальника Генерального штаба.
Отставка была дана, Жуков поехал командовать войсками Резервного фронта под Ельню, и его место занял маршал Шапошников, правой рукой которого был его заместитель Василевский. Сталин и к новому начальнику Генерального штаба первоначально относился, как и к Жукову.
Однако заместитель нового начальника Генерального штаба замечал, что события на фронтах все же заставляют Сталина учиться и менять собственные решения. Он наконец решился отвести войска за Днепр во избежание их полного окружения, однако новый рубеж обороны был расположен так близко от прежнего, что и он мог быть скоро захвачен противником. Василевский чувствовал, что его непосредственный начальник хорошо понимает это, но не решается говорить на эту тему Верховному. И тогда он сам сказал об этом Сталину, и тот, к удивлению Шапошникова, совершенно спокойно отнесся к словам Василевского, приняв его предложения за основу.
Но Сталин опоздал с принятием решения – огромная масса войск Юго-Западного фронта во главе с генерал-полковником Кирпоносом оказалась в окружении, погибла или попала в плен.
Создавая Ставку, Сталин, возможно, и сам не думал, что она будет лишь формально носить коллегиальную форму. В действительности она в целом никогда не собиралась.
Сталин предпочитал вызывать членов Ставки поодиночке, когда хотел выслушать мнение кого-нибудь из них. Впрочем, мнением некоторых из ее членов – Ворошилова и Буденного – Сталин вообще не интересовался. Молотов все время был в Наркомате иностранных дел, Шапошников оставался в Москве, а с Жуковым, особенно после назначения его командующим фронтом, Сталин поддерживал прямые отношения по телефону или в случае надобности вызывал к себе.
Таким образом, к концу осени 1941 года сформировался стиль руководства Сталина как Верховного главнокомандующего. Одной из главных особенностей руководства Сталина войсками стало его отсутствие на фронтах. Большинство командующих положительно оценивало это: он не мешал им своим авторитетом непосредственно в их штабах, как впоследствии делали некоторые представители Ставки.
Наиболее выгодным для фронта и для страны являлось его пребывание в Ставке, куда сходились все нити телефонной и телеграфной связи, и потоком шла разнообразная информация. Имеющаяся в то время инфраструктура руководства вооруженными силами и страной позволяла Верховному главнокомандующему иметь обширную информацию на каждый день, а иногда и на каждый час о ходе военных действий.
Наиболее характерным моментом в деятельности Сталина-полководца стала битва за Москву.
Как известно, разведка не сумела своевременно вскрыть подготовку командованием вермахта операции «Тайфун», и приказ о переходе к жесткой обороне был отдан лишь за 3—5 дней до начала гитлеровского наступления.
Уже ко 2 октября танковые группировки немцев стали охватывать главные силы войск Западного фронта в районе Вязьмы.
Вскоре войска Конева оказались в окружении, а войска вермахта – в непосредственной близости от Москвы. В штаб Западного фронта выехала комиссия ГКО во главе с Молотовым. В состав комиссии входили Ворошилов, Маленков, Булганин и Василевский. Официально комиссия выехала в штаб Западного фронта для выработки предложений по усилению обороны Москвы, но фактически она должна была решить, что делать с Коневым.
Конев мог разделить участь первого командующего войсками Западного фронта генерала Павлова и всего его штаба, расстрелянных по обвинению в дезорганизации фронтового управления. Вызванному из Ленинграда в Москву Жукову Сталин объявил, что Коневу нельзя прощать поражения его войск. Но Жуков стал решительно возражать, говоря, что такими мерами можно лишь усугубить положение, и напомнил Сталину о том, что расстрел Павлова все равно не смог остановить продвижения немцев.
Сталин предложил Жукову возглавить защиту Москвы, приняв командование войсками фронта. Но вскоре выяснилось, что этих войск нет, и образовавшуюся брешь огромного размера нужно закрывать любыми путями – бросить ополчение из рабочих, курсантов военных училищ, милицейские части. Сталин и Жуков считали, что необходимо выиграть время для прибытия войск из Сибири и Дальнего Востока.
Сталин понимал, в каком критическом положении оказалось государство. Он решил прибегнуть к крайним мерам. Было принято решение в случае подхода немецких войск к окраинам Москвы взорвать все предприятия, склады и электрооборудование метро.
В Москве создавались специальные группы из работников НКВД и партийных активистов для работы в подполье в случае захвата Москвы немецкими войсками. Готовился текст специального воззвания о временном оставлении Москвы.
В связи с эвакуацией центральных учреждений и части правительства из столицы Сталин должен был решить нелегкий для себя вопрос: оставаться ли ему самому в Москве? Для эвакуации Сталина из столицы на запасных путях стоял специальный поезд, а на центральном аэродроме – специальные самолеты, готовые принять на борт вождя и вывезти его в любую точку Советского Союза.
Но Сталин знал – в случае огласки это окончательно подорвет его авторитет как Верховного Главнокомандующего в народе и армии, и тогда Москву не удержать никакими чрезвычайными мерами.
И Сталин не только решил остаться в столице, но и принял все меры, чтоб об этом знало как можно большее число людей. Во время бомбардировок Москвы он находился на командном пункте 1-го корпуса ПВО, где наблюдал за отражением вражеских налетов. На вопрос солдата Кремлевского полка, будет ли он эвакуироваться вместе с полком или останется в Москве, Сталин ответил, что, если будет надо, он сам поведет полк в атаку. 6 ноября он выступил на торжественном заседании на станции метро «Маяковская».
И наконец, 7 ноября 1941 года Сталин выступил на параде на Красной площади перед войсками, отправляющимися на фронт.
Несомненно, такие меры повышали авторитет Сталина в армии и среди населения Москвы.
Выбор Сталиным Жукова в качестве командующего войсками главного направления оказался верным. Жесткость Жукова в управлении войсками достаточно хорошо известна. Но жесткостью обладали и другие военачальники, на первых порах импонирующие Сталину, – хотя бы генерал А.И.Еременко, обещавший Сталину в сентябре 1941 года разгромить «подлеца Гудериана». Однако их обещание оставалось лишь на словах, и со временем Сталин потерял к таким людям доверие, предпочитая, чтобы ему говорили правду, хотя, возможно, и не всю. Жуков же обладал блестящими оперативно-тактическими способностями – умением организовать удар в нужный момент. И он сумел вначале, до переброски из Сибири резервов, измотать противника в оборонительных боях, а затем 2 декабря перешел в контрнаступление.
Противник на некоторых направлениях был отброшен на 100 км. Жуков стремился продолжить наступление и гнать немецкие войска на линию Смоленска. Неожиданно он получил приказ передать ударные армии, данные ему перед началом контрнаступления, в состав других фронтов. Никакие просьбы Жукову не помогли, и после передачи войск наступление замедлилось, а затем и совсем остановилось. Основные войска группы армий «Центр» уцелели.
