Андрей Иванов - Повседневная жизнь французов при Наполеоне
Переход через пустыню был страшен. Некоторые, не выдержав его, сошли с ума или закончили жизнь самоубийством.
Утром 10 июля армия достигла Нила у Рахмании. Солдаты и генералы бросились в реку, не снимая одежды. Многие умерли от дизентерии: одни — напившись воды из Нила, другие — наевшись арбузов.
Между тем члены Комиссии по наукам и искусствам уже работали. Они находили предметы древности и брали их с собой.
Солдаты прозвали их ослами — но в этом больше грубого юмора, чем недоброжелательности. Скоро воины и ученые вместе сражались с врагом у Шубрахита. Пехота выдержала бой с конницей мамелюков, а на реке сошлись два флота.
«Монж, Бертолле, секретарь Бурьенн, находившиеся на флотилии, в момент опасности вели себя хладнокровно и безропотно», — отметил Наполеон. Бой перешел в рукопашную схватку и закончился победой французов.
Турецкий султан[27] уже знал о вторжении большой французской армии на периферию его империи, но выжидал. А в Каире готовились к встрече противника. Беи забыли о своих распрях и создали единое войско.
21 июля французы увидели высокие минареты египетской столицы. Мамелюки, которыми командовал богатырь Мурад-бей, и пехота Ибрагим-бея встретили врага у подножия Пирамид.
У Наполеона было мало кавалерии, но он победил за счет хорошо продуманной тактики. Его войска, в полном смысле слова «отборные» — главнокомандующий сам выбирал солдат для экспедиции, зная их личные качества, — построились в каре-четырехугольники.
Когда мамелюки бросились в атаку, французы отразили наскоки, а затем оттеснили всадников к реке. В водах Нила нашли свою смерть многие азиаты и африканцы. Их кавалерия была разбита, а пехота показала спину.
Бонапарт вошел в Каир и поселился во дворце Эльфи-бея. Вскоре соседний дом займет красавица Полина Фуре[28] — генерал сделает ее своей любовницей, узнав об изменах Жозефины.
Его не остановило и то, что муж Полины был рядом с ней. Начальник главного штаба Александр Бертье[29]просто отослал лейтенанта Фуре во Францию «со специальным заданием».
22 августа 1798 года был основан Институт в Египте. Он имел четыре отделения: математики, физики, политической экономии, литературы и изящных искусств. В каждом из них было 12 членов.
«Монж был сделан президентом; Бонапарте — вице-президентом, Фурье — секретарем, а Коста[30] — адъюнктом», — писал Бурьенн.
«Институт имел прекрасное помещение; ботанический сад, для оного заводимый, много обещал. Если бы время позволило, то намеревались устроить при оном зверинец и завести общественную библиотеку. Устроили бы также обсерваторию, с которой, при тамошнем безоблачном небе, можно бы с пользою для астрономии делать наблюдения над планетами, физический кабинет, химическую лабораторию и залы древностей.
Эти различные заведения, вероятно, опять бы водворили в сей древней стране науки, оттуда нами полученные и изгнанные невежеством.
Бонапарте предложил рассмотреть следующие вопросы:
1. Какие есть способы уменьшить расходы для топлива армии?
2. Есть ли средства заменить чем-либо хмель при варении пива?
3. Какими средствами можно освежить и очистить воду Нила?
4. Какие мельницы удобнее строить — ветряные или водяные?
5. Находятся ли в Египте способы для делания пороха?
6. В каком положении находится в Турции порядок судопроизводства и образование?
Особые комиссии были назначены для рассмотрения каждого из этих вопросов. И таковой же одной поручено представить план образования Института».
Условия жизни большинства ученых были ужасными. Недостаток питьевой воды, москиты, стесненность, заразные болезни — все это никак не повышало настроение. Когда исследователи занимались осмотрами, обмерами и зарисовками объектов, то нередко подвергались нападениям бедуинов.
Ученым были назначены денежные оклады. Вскоре они, сопровождаемые солдатами, разъехались по стране и приступили к выполнению намеченной программы исследований.
Гаспар Монж дал объяснение эффекту миражей. Бертолле исследовал свойства каустической соды, в древности используемой при мумификации. Этьен Жоффруа Сент-Илер исследовал местную фауну. Художник Редуте[31] рисовал растения и животных, а Мишель Риго[32] писал портреты шейхов[33]. Были сделаны замеры пирамид, больших и малых.
«Все ученые, сопровождавшие Бонапарта, были заняты работами, сходными с их талантом и знаниями, — писал Бертье. — Нуэ[34] и Мешен означили широту Александрии, Каира, Салихии, Дамиетты и Суэца.
Лефевр и Малю осмотрели канал… Первый сопровождал вместе с Бушаром генерала Андреосси[35] в его осмотре озера Мензале. Лепэр и Жирар[36] сняли план Александрии; Ланорей осмотрел Абу-Менедж; ему были поручены работы в Александрийском канале.
Жоффруа занимался животными озера Мензцалехи и рыбами Нила; Делиль[37] — растениями, находящимися в Нижнем Египте.
Арноле и Шампи-сыну поручены были наблюдения над минералами Красного моря и его осмотр. Жирару вверены работы во всех каналах Верхнего Египта.
Денон путешествовал по Файруму[38] и Верхнему Египту для срисовывания монументов. Страсть к наукам и искусствам преодолевала все препятствия, все опасности и бесчисленную усталость.
Конте занимался механическими искусствами, он построил ветровую машину и множество машин, неизвестных в Египте.
Савиньи[39] составил коллекцию насекомых пустыни и Сирии.
Бошам[40] и Нуэ издали альманах, заключавший пять календарей: Французской республики и церквей: Римской, Греческой, Коптской[41] и Мусульманской.
Коста сочинял журнал; Фурье, секретарь Института, был комиссаром Дивана.
Бертолле и Монж были главами всех этих работ, всех этих предприятий; они всегда находились там, где образовались полезные сведения, где делались важные открытия.
Во время приготовлений экспедиции в Сирию Бонапарт участвовал в занятиях ученых и присутствовал во всех собраниях Института, где каждый из них отдавал отчет в своих действиях. Он хотел сам посетить перешеек Суэцкий и тем разрешить одну из проблем, самых важных и самых темных в истории; он начертал уже план к этому интересному путешествию, как движение, досадное и неожиданное, остановило исполнение этих проектов».
«Движение, досадное и неожиданное» — одна из бед, обрушившихся на французов, столь быстро овладевших Нижним Египтом.
Вечером 1 августа Нельсон наконец обнаружил французскую эскадру. Это случилось у мыса Абукир, что в двадцати милях к востоку от Александрии. Он решил немедленно ее атаковать и одержал громкую победу. Когда взлетел на воздух флагман «Орион», то звук был слышен даже в Каире. Из тринадцати линейных кораблей у французов уцелело лишь два. Англия не потеряла ни одного!
Событие имело огромное политическое значение. Через месяц султан объявил войну Франции, разрушив планы Бонапарта.
Но тот не пал духом. В донесении Директории он изобразил потерю флота как рядовое дело, а офицерам и солдатам заявил, что «мы вынуждены совершать великие подвиги, и мы их совершим, основать великую империю — и она будет нами основана… Нас много, у нас не будет недостатка в людях для пополнения рядов».
И люди самоотверженно трудились, сочетая научную деятельность с практикой. Французы восстанавливали оросительную систему и строили новые мельницы, организовали управление территориями и финансами. Они конфисковали имущество феодалов, а в середине октября приступили к переписи имущества жителей Каира (домов, постоялых дворов, бань, лавок, закусочных, мельниц). Тогда же Бонапарт издал приказ, установивший единый поземельный налог, в который включил все налоги, что собирались при мамелюках.
Осознав, что они здесь надолго, некоторые солдаты и офицеры «омусульманиваются». 38-летний генерал Мену[42] принимает магометанство под именем Абдаллах Жак, женится на дочери местного цирюльника и посещает мечеть.
«Султан Кебир искренне подчинился всем формальностям, которых требовал обычай от правителя страны», — писал Наполеон, оценивая свои действия в Египте.
Новый государь — султан Кебир, или Великий султан, — созвал Большой Диван, орган местного самоуправления с неопределенными функциями. Он включил в его состав главных шейхов мечети Аль-Азхар, центра мусульманского богословия, а также купцов, представителей провинциальной администрации и деревенских шейхов. Такие же «диваны» были созваны в провинции.
Местная знать приобщилась к французской кухне. Образованные египтяне посещали дни открытых дверей в Институте и участвовали в публичных научных экспериментах. Знавшие французский язык читали газеты «Египетская декада» и «Курьер Египта».
