Александр Черных - Традиционная кукла народов Пермского края
Таким образом, глиняные изделия, обнаруженные на средневековых памятниках Пермского Предуралья, вполне могли быть куклами, поскольку мы наблюдаем в них все характерные черты: предельную стилизацию человеческой фигуры, отсутствие изображения головы и лица; клювовидный выступ на части предметов можно сопоставить с использованием клюва птиц для воспроизведения лица куклы. То, что для изготовления этих предметов выбрана глина, объяснимо широким употреблением этого материала, который в Сибири со временем перестал использоваться. По свидетельству этнографов, куклы акань делились по одежде и размерам на детей, женщин и мужчин. Возможно, именно с этим связаны различия в оформлении верхней части и разные размеры глиняных предметов из Пермского Предуралья. По этнографическим материалам известно, что к игре в куклы относился целый комплекс других предметов: маленькие сумочки и мешочки для хранения кукольного имущества, подушки и одеяльца, разнообразная утварь, кукольные платки. В быту взрослых все эти предметы делали женщины, которые с раннего детства прививали своим дочерям навыки изготовления одежды и утвари[18]. А. Н. Рейнсон-Правдин писал, что «по игрушкам девочки, по качеству её ранних работ жених судил об умении невесты. Считалось, что девочка, умеющая хорошо делать игрушки, будет в будущем хорошей хозяйкой и мастерицей»[19].
Характерно, что на тех же участках раскопов, где были встречены глиняные «статуэтки», обнаружено и довольно много игрушечной посуды, изготовленной детьми[20], которая могла использоваться вместе с куклами во время игры в «дочки-матери». Это миниатюрные сосудики (диаметром по венчику 2–7 см, высотой 2–5 см), которые являются копией реальных бытовых сосудов, причём дети в основном воспроизводили наиболее значимые формы сосудов, которые, к примеру, встречаются в погребальном инвентаре, что свидетельствует об их особом статусе. Это сосудики, подражающие по форме типичным круглодонным горшкам и мискам Пермского Предуралья, которые бытовали на протяжении всей эпохи средневековья; котлообразные сосудики, воспроизводящие форму нового типа кухонной посуды, распространившейся с XI–XII вв. и обладавшей особой значимостью, что подтверждается наличием такой посуды в богатых мужских погребениях XII–XIV вв.; миниатюрная кружечка с обломком петлевидной ручки и ковшичек со сливом и с обломком рукояти.
Представить практическое назначение данных предметов в быту древнего населения довольно сложно. Они явно изготовлены неопытной рукой – неровные, несимметричные, глина из заготовки вытянута неравномерно по изделию: большая её часть осталась в области дна, за счёт чего днище обычно несоразмерно толстое, а стенки слишком тонкие; внутренняя ёмкость сосудов почти не проработана и представляет собой лишь небольшое коническое углубление, выдавленное пальцем. Опытному человеку, которому не раз приходилось лепить посуду, понадобилось бы сделать всего несколько точных движений, и в результате, несомненно, получилось бы симметричное изделие правильной формы. На всех сосудах имеются более или менее чёткие отпечатки пальцев, принадлежащие детям 5–6 лет. Диаметр внутренней ёмкости сосудов зачастую настолько мал, что палец взрослого человека туда не поместится. Все эти факты свидетельствуют о том, что найденные миниатюрные сосудики были изготовлены детьми и могли использоваться в качестве кукольной утвари.
Важно, что эти предметы не только демонстрируют, в какие игры могли играть дети в прошлом, но и отражают процесс их обучения и воспитания. При изготовлении игрушечной «посудки» девочки получали все те полезные знания и навыки, которые использовали позднее на протяжении всей жизни, возобновляя запасы необходимой в хозяйстве домашней утвари. Вряд ли для детей проводились какие-то специальные занятия. Скорее всего, они приобретали знания, наблюдая за работой взрослых и по мере сил помогая им. Не ограничиваясь простым наблюдением, они пытались подражать старшим, делая свои поделки. Подобное наблюдают и в наше время большинство матерей, когда их маленькие дочки пытаются стряпать вместе с ними пирожки, а затем сажают свои неказистые произведения в печь и с нетерпением дожидаются результата. То, что обжиг игрушечных сосудиков ничем не отличается от той же обработки огнём обычной бытовой посуды, показывает, что и в старину всё происходило примерно так же. Примечательно, что кроме игрушечных сосудиков изготавливались и иные поделки, которые сохранились за счёт того, что были подвергнуты обжигу: «лепёшки», шарики, кубики.
Наличие нагара на внешней, а иногда и на внутренней стороне игрушечных сосудиков позволяет предположить, что в процессе игры девочки пытались готовить пищу не понарошку, а в настоящем очаге, ставя в него своё кукольное варево рядом с горшками, где готовилась пища для семьи.
Таким образом, наличие в коллекциях средневековых памятников детских игрушек позволяет нам представить, каким путём в прошлом мог происходить процесс обучения детей и передачи накопленной в обществе информации.
М. Ф. Косарев в своё время отмечал, что найти игрушку-человека (куклу), даже если она существовала в древности, археологически почти невозможно, так как лицо её было лишено человеческих черт, равно как и тело, а сама она изготавливалась из быстро разрушающихся мягких органических материалов[21]. Нам же, вполне вероятно, удалось зафиксировать эту категорию игрушек, что имеет важное значение не только для археологии, но и для этнопедагогики.
Очерк 2
Традиционные куклы русских
Традиционная игрушка русского населения Пермского края, в том числе и традиционная кукла, почти не исследована этнографами[22]. Основу настоящего раздела, как и других очерков книги, составили полевые материалы авторов, полученные в разных районах Пермского Прикамья.
Русские составляют большую часть населения Пермского Прикамья, расселены на значительной территории, представлены разными этнотерриториальными и локальными группами. Отчасти этим объясняется многообразие технологий и конструкций куклы, множество вариантов её оформления, использования в игре.
Диалектная лексика, связанная с наименованием детских игрушек-кукол, не представляется в пермских говорах развёрнутой. Термин «кукла» для обозначения антропоморфной игрушки известен повсеместно, кроме него единично фиксируются такие номинации, как куклёнок, куклёнка: «Эту куклёнку-то в зыбку кладут и качают» (Октябрьский район, с. Русский Сарс); «Куклу клали в пирог, вот маленькой куклёнок, поднесут – и всё, давайте режьте. А чё, начнуть резать, а там куклёнок запечатанный, чтобы пирога ломали молодые…» (Кунгурский район, с. Троицк)[23].
Неизвестны в диалектной лексике Пермского Прикамья наименования для отдельных видов кукол, отличающихся по материалу, технологии изготовления, конструктивным особенностям, функциям, характерные для других регионов проживания русских[24]. Исключением является термин завертуха, обозначающий куклу, выполненную из свёрнутого платка: «Баловались, сряжались мы всяко. Вместо ребёнка куклу сделала, мешок повесила. Приду, говорю: „Чё-то подайте, исть ребёнок хочет“. А там не ребёнок, завертуха. Напутаю платок да и всё, вот и кукла, и хожу» (Суксунский район, д. Осинцево)[25].
Пермские куклы русских изготавливались из разных материалов с использованием разных конструкций и технологий. К наиболее простым можно отнести сезонные летние куклы, выполненные из листьев и травы, информация о которых эпизодически встречается в Пермском Прикамье. В деревне Кашка Куединского района, например, такие куклы свёртывали из листа репейника и перевязывали травой: «Из попушок куклу сворачивали и платья шили, перевязывали травой»[26]. В Куединском районе отмечена также традиция изготовления кукольных атрибутов из соцветий репейника. Прикрепляя их друг к другу, формировали ковры для кукольного домика, а иногда выполняли и платья для кукол.
Куклы из соломы в качестве детской игрушки бытовали в Прикамье повсеместно. Изготовление их было предельно простым, они выполнялись из согнутого пополам пучка соломы: «Солому возьмут, согнут вдвое, перевяжут, руки не делают. С руку сделают [речь идёт о размере, имеется в виду расстояние от кисти до локтя], такой вот и обрезают» (Чайковский район, д. Маракуши). Особенными были и некоторые способы игры с соломенными куклами. В деревне Красная Горка Куединского района обычно делали несколько таких кукол и играли ими на столе, заставляя плясать, для чего кукол выставляли на столешнице, а под столом в такт ударяли кулаком по столешнице. От равномерных ударов куклы начинали «плясать», ходить по кругу или двигаться хаотично[27]. Другим вариантом было проведение «кукольной пляски» на половице: «Ходит по половице-то, ходит. Она [ребёнок] половицу качает, она [кукла] ходит» (Чайковский район, д. Маракуши)[28]. В селе Буб Сивинского района при игре соломенных кукол ставили вверх на наклонную доску, с которой они также спускались, наплясывая[29]. Соломенные куклы схожей конструкции, как и забава с кукольными плясками, не являются исключительно пермской традицией, они и звес тны и в др угих регионах России[30].
