Карл VII. Жизнь и политика (ЛП) - Контамин Филипп
Надо сказать, что у Ришмона, нового зятя Филиппа Доброго, за плечами было довольно бурное и весьма неоднозначное прошлое. Попав в плен при Азенкуре, он вернулся во Францию в сентябре 1420 года, не заплатив выкуп. Исключительный случай. Затем он принес оммаж Генриху V и получил от него, как от герцога Нормандии, графство Иври. После смерти короля Англии и Карла VI, он некоторое время сохранял верность Бедфорду и много сделал для разрыва между своим братом, Иоанном V и Дофином Карлом.
По случаю своей женитьбы Бедфорд подарил супруге сохранившийся до нашего времени часослов, на одной из миниатюр которого, изображен Божий дар герба Франции Хлодвигу I переданный ангелом, в присутствии отшельника из Жуанвеля и бургундской принцессы Клотильды. Однако, возможно, это был подарок не Бедфорда Анне, а Филиппа Доброго своей сестре и зятю[189]. В том же 1423 году, Бедфорд поручил королевскому секретарю и нотариусу, магистру Лорану Кало, сочинить поэму, в которой молодой король Генрих, потомок Людовика Святого по отцу и матери, должен был быть изображен в королевстве Франция не как иностранец. Известно, что копии этой поэмы, сопровождаемые генеалогическими таблицами, призванными ее проиллюстрировать, должны были быть распространены в различных общественных местах, в частности в Нотр-Дам. Перевод поэмы на английский был сделан по инициативе графа Уорика Джоном Лидгейтом в 1426 году.
21 июня 1424 года Бедфорд, чтобы теснее привязать к себе герцога Бургундского, уступил ему, в обмен на оммаж королю Генриху, графства Макон, Осер и шателению Бар-сюр-Сен и таким образом, по тем же политическим причинам, что и Карл VII, он без колебаний приступил к отчуждению земель королевского домена.
На следующий день после Амьенского договора, 18 апреля 1423 года, состоялся Большой Совет под председательством Бедфорда, на котором присутствовали герцоги Бургундский, Бретонский и Туреньский (Артур де Ришмон), канцлер Франции (Жан ле Клерк, мэтр Палаты прошений королевского двора), латинский патриарх Константинополя (Жан де ла Роштелье, будущий архиепископ Руана), епископы Турне (Жан де Туази), Теруана (Луи де Люксембург, 7 февраля 1425 года сменивший Жана ле Клерка на посту канцлера Франции), Нанта (Жан де Шатожирон), Амьена (Жан д'Аркур) и Бове (Пьер Кошон). Совет решил от имени Генриха VI, что его дорогой и верный кузен Жан, граф де Фуа, губернатор Лангедока, принесет "клятву соблюдать мир, заключенный между королями Франции и Англии"[190]. В тот же день Бедфорд поручил капталю де Бюшу, графу Лонгвилю, Джону Рэдклиффу, сенешалю Гиени, и секретарю, мэтру Пьеру Жино, провести инспекцию войск графа де Фуа, насчитывавших тогда 1.000 латников и 1.000 пехотинцев[191].
Союз герцогов Бедфорда, Бургундского, Бретонского, графов Фуа и Ришмона казался очень грозным, почти непобедимым, при условии, что он продлится долго и не распадется из-за противоречий.
В архиве Уильяма Вустера, английского автора, близкого к Джону Фастольфу, находится документ на латыни под названием Декларация лордов Королевства Франции, находящихся в повиновении лорда Джона, регента, герцога Бедфорда, во времена упомянутого короля Генриха VI (Déclaration des seigneurs du royaume de France sous l'obéissance du seigneur Jean, régent, duc de Bedford, au temps du dit seigneur roi Henri VI). Она включает имена сеньора Л'Иль-Адама, маршала Франции, "очень известного рыцаря" Жана де Люксембург (бастарда графа де Сен-Поль), Ги Ле Бютеллье, "одного из четырех сенешалей двора упомянутого лорда-регента", Антуана де Вержи, "рыцаря, губернатора Шампани и Бри, с пенсионом и манором", Юга де Ланнуа, сеньора де Шатийон и др. И далее следует такой текст: "Иоанн, герцог Бретани, союзник лорда-регента поклялся вместе с господином регентом и Филиппом, герцогом Бургундским, на таинстве Евхаристии, в соборной церкви города Амьена в Пикардии, в верности, дружбе и союзе с Джоном, регентом, герцогом Бедфордом, в первый год, когда он стал регентом королевства Франции, в присутствии Уильяма де Ла Поля, графа Саффолка, и нескольких других лордов и дворян, а также Джона Фастольфа, рыцаря, Жиля де Кламеси, великого советника регента в Париже, с великими дворянами и господами, повинующимися упомянутым трем герцогам, 17 апреля 1423 года"[192].
В декабре 1423 года Бедфорд предусмотрел суровые наказания для тех, кто называл арманьяков французами и упоминал Карла VII не иначе как "так называемый Дофин". Эта мера выявила определенный разброд во мнения людей, для многих из которых конфликт был не гражданской войной (легалисты против мятежников), а внешней войной (англичане против французов).
Победа под Вернёем должна была обеспечить Бедфорду триумф. Но этого не произошло, возможно, потому, что этот триумф был для многих пугающим, а возможно, потому, что, несмотря ни на что, Карл VII обладал большей легитимностью.
Граф де Фуа
Как бы то ни было, но королю, хоть и не без труда, удалось склонить на свою сторону Жана, графа де Фуа. 9 октября 1423 года Карл отправил из Тура письмо своим верным турнезийцам, которые всегда были "тверды и непоколебимы в отношении короны Франции". Смысл послания состоял в том, чтобы напомнить о себе "нашим исконным подданным, которые не видя нашу персону, не признают нас своим сувереном и естественным господином и не оказывают должного повиновения". "Мы возьмем под контроль нашу страну Нормандию" куда был направлен граф д'Омаль, который, получил от короля (еще не отвоеванное) графство Мант, а также земли и сеньорию Мортен[193]. На границе Нормандии, в районе Лаваля, граф д'Омаль столкнулся с более чем 2.000 англичан под командованием брата графа Саффолка, Джона де ла Поль. В воскресенье 26 сентября у крепости Ла-Гравель произошла битва. Англичане потерпели сокрушительное поражение потеряв на поле боя от 1.200 до 1.400 человек, еще 100–120 были убиты во время преследования, в плен попали 80–100 включая самого английского командующего. С французской стороны сожалеть приходилось лишь о гибели нескольких боевых слуг и восьми или десяти оруженосцев. В том же письме Карл VII объявил и о крупной победе адмирала Луи де Кюлана над бургундцами на границе Маконне. Среди взятых в плен были Жан де Тулонжон, маршал Бургундии, бальи Шароле и несколько других капитанов и рыцарей в количестве 300 человек.
Далее Карл VII обещает, что в начале сезона (1424 года) со "всеми силами" двинется на Реймс "чтобы быть там быть коронованным и помазанным" и усмирить всех мятежных подданных. Планировалось, что граф де Фуа приведет 1.000 рыцарей и оруженосцев, 1.000 стрелков и 1.000 таргонов[194].
Так и произошло. Окончательное соглашение, достигнутое при посредничестве Гийома де Шампо, епископа Лаона, состоялось в январе 1425 года, во время ассамблеи Штатов в Эспали, недалеко от Ле-Пюи-ан-Веле, куда король прибыл лично. Это стало поворотным моментом: Жан де Грайи, граф де Фуа, 14 февраля принес королю оммаж и был назначен губернатором Лангедока и Гиени. Он занимал этот пост до своей смерти 4 мая 1436 года. Таким образом, после долгих колебаний Лангедок окончательно перешел под руку Буржского короля.
Дом Бурбонов
Другой проблемой было герцогство Бурбонское, основная часть владений дома Бурбонов. Герцог Иоанн I, как мы помним, после Азенкура был пленником в Англии и был готов пойти на любые уступки, чтобы добиться своего освобождения. С другой стороны, его сын Карл, граф Клермонский (но его графство находилось в завоеванной англичанами Франции), номинально был лоялен Карлу VII. Фактически же, власть в Бурбонне находилась в руках жена герцога Иоанн, Марии Беррийской, которая стремилась не допустить своего участия в войне, что можно рассматривать как двойную игру.
