Славянские колдуны и ведьмы - Александр Николаевич Афанасьев
Все исчисленные дарования исстари признавались за существенные, необходимые признаки божественных и демонических существ, управлявших дождевыми тучами, ветрами и грозою. Как возжигатель молниеносного пламени, как устроитель семейного очага, бог-громовник почитался верховным жрецом; с тем же жреческим характером должны были представляться и сопутствующие ему духи и нимфы. Как обладатели небесных источников, духи эти и нимфы пили «живую воду» и в ней обретали силу поэтического вдохновения, мудрости, пророчества и целений – словом, становились вещими: ведунами и ведьмами. Но те же самые прозвания были приличны и людям, одаренным особенными талантами и сведениями в деле вероучения и культа; таковы служители богов, гадатели, ворожеи, врачи, лекарки и поэты как хранители мифических сказаний.
Вёльва. Восковая фигура в Музее саги в Исландии
В отдаленную эпоху язычества ведение понималось как чудесный дар, ниспосылаемый человеку свыше; оно по преимуществу заключалось в умении понимать таинственный язык обожествленной природы, наблюдать и истолковывать ее явления и приметы, молить и заклинать ее стихийных деятелей; на всех знаниях, доступных язычнику, лежало религиозное освящение: и древний суд, и медицина, и поэзия – все это принадлежало религии и вместе с нею составляло единое целое. «Волсви и еретицы и богомерские бабы-кудесницы и иная множайшая волшебствуют», – замечает одна старинная рукопись, исчислив разнообразные суеверия[347].
Колдуны и колдуньи, знахари и знахарки до сих пор еще занимаются по деревням и селам врачеваниями. Болезнь рассматривается народом как злой дух, который после очищения огнем и водою покидает свою добычу и спешит удалиться. Народное лечение главнейшим образом основывается на окуривании, сбрызгивании и умывании, с произнесением на болезнь страшных заклятий[348]. По общему убеждению, знахари и знахарки заживляют раны, останавливают кровь, выгоняют червей, помогают от укушения змеи и бешеной собаки, вылечивают ушибы, вывихи, переломы костей и всякие другие недуги[349]; они знают свойства как спасительных, так и зловредных (ядовитых) трав и кореньев, умеют приготовлять целебные мази и снадобья, почему в церковном уставе Ярослава[350] наряду с чародейками поставлена зеленица (от зелье – злак, трава, лекарство, озелить – обворожить, околдовать, стар. зелейничество – волшебство)[351]; в областном словаре: травовед – колдун (Калужская губ.), травница и кореньщица – знахарка, колдунья (Нижегородская губ.)[352].
В травах, по народному поверью, скрывается могучая сила, ведомая только чародеям; травы и цветы могут говорить, но понимать их дано одним знахарям, которым и открывают, на что бывают пригодны и против каких болезней обладают целебными свойствами. Колдуны и ведьмы бродят по полям и лесам, собирают травы, копают коренья и потом употребляют их частью на лекарства, частью для иных целей; некоторые зелья помогают им при розыске кладов, другие наделяют их способностью предвидения, третьи необходимы для совершения волшебных чар[353]. Сбор трав и корений главным образом совершается в середине лета, на Ивановскую ночь, когда невидимо зреют в них целебные и ядовитые свойства. Грамота игумена Памфила 1505 года восстает против этого обычая в следующих выражениях: «…исходят обавници, мужи и жены-чаровници по лугам и по болотам, в пути же и в дубравы, ищуще смертные травы и привета чревоотравного зелиа, на пагубу человечеству и скотом; ту же и дивиа копают корениа на потворение и на безумие мужем; сиа вся творят с приговоры действом дияволим»[354].
Заговоры и заклятия, эти обломки древнеязыческих молитвенных возношений, доныне составляют тайную науку колдунов, знахарей и знахарок; силою заповедного слова они насылают и прогоняют болезни, соделывают тело неуязвимым для неприятельского оружия, изменяют злобу врагов на кроткое чувство любви, умиряют сердечную тоску, ревность и гнев и, наоборот, разжигают самые пылкие страсти – словом, овладевают всем нравственным миром человека[355].
Лечебные заговоры большею частью произносятся над болящим шепотом, почему глагол «шептать» получил значение «колдовать»; шептун – колдун, наговорщик, шептунья или шептуха – колдунья[356], у южных славян лекарь называется «мумлавец» от мумлати – нашептывать[357]; рожбит – колдун, знахарь[358]. В народной медицине и волшебных чарах играют значительную роль наузы, узлы, навязки – амулеты. Старинный проповедник, исчисляя мытарства, по которым шествует грешная душа по смерти, говорит: «Тринадцатое мытарство – волхование, потворы, наузы»[359].
Софийская летопись под 1044 годом рассказывает о Всеславе: «…матери бо родивши его, бе ему на главе знамя язвено – яма на главе его; рекоша волсви матери его: се язвеи»[360]. По свидетельству Святославова «Изборника», «проклят бо имей надеждж на человека: егда бо ти детищь болить, то ты чародеиць иштеши и облишьная писания на выя детьм налагавши»[361].
В вопросах Кирика, обращенных к новгородскому епископу Нифонту, упоминается о женах, которые приносили больных детей к волхвам, «а не к попови на молитву»[362]. В слове о злых дусех, приписанном святому Кириллу, читаем: «…а мы суще истинные християне прельщены есмы скверными бабами… оны прокляты и скверны и злокозньны (бабы) наузы (наузами) много верные прельщают: начнеть на дети наузы класти, смеривати, плююще на землю, рекше – беса проклинасть, а она его боле призываеть творится, дети врачующе» – и несколько ниже: «…а мы ныня хотя мало поболим, или жена, или детя, то оставльше Бога – ищем проклятых баб-чародеиць, наузов и слов прелестных слушаем»[363].
В Азбуковнике, или Алфавите, сказано: «…а бесовска нарицапия толкованы сего ради, понеже мнози от человек приходя щи к волхвам и чародеем, и приемлют от них некакая бесовская обояния наюзы и носят их на собе; а иная бесовская имена призываху волхвы и чародеи над ествою и над питием и дают вкушати простой чади, и тем губят душа человеческая; и того ради та зде писаны, да всякому православному християнину яве будет имя волчье, да нехто неведы имя волчие вместо агнечя при и мет неразумием, мня то агнечье быти»[364].
Митрополит Фотий в послании своем к новгородцам (1410) дает такое наставление церковным властям: «…учите (прихожан), чтобы басней не слушали, лихих баб не приимали, ни узлов, ни примовленья, ни зелиа, ни вороженья»[365]. Но обычай был сильнее этих запретов, и долго еще «мнози от человек, приходя щи к волхвам и чародеям, принимали от них некая бесовская наюзы и носили их на себе»[366]. В рукописных сборниках поучительных слов XVI столетия встречаем упреки: «…немощ волшбою лечат и назы
