Армия короля Франции - Ксавье Элари
С прагматической точки зрения, лучшим решением было бы упрощение всей этой системы путем унификации обязательств всех сторон. Но для современников это было немыслимо. Более того, для короля и его советников это был не просто вопрос принуждения вассалов к службе в армии. Также важно было укрепить связь между великим, малым и средним рыцарством, прелатами, аббатами и королем. Это объясняет твердость, с которой королевское правительство преследовало не явившихся вассалов.
Людовик IX уже иногда рассматривал подобные дела в своем суде[173]. Но после похода в Фуа Парламенту неоднократно приходилось принимать решения по этому вопросу. Но эти решения далеко не всегда были благоприятны для короля. В День всех святых 1272 года епископ Макона, оштрафованный бальи, подал апелляцию и выиграл дело. Цистерцианское аббатство Оне было признано освобожденным от военной службы за деревню Ферьер. Дама де Ревенель также была объявлена освобожденной от военной службы предъявив в подтверждение своего заявления договор дарения Равенеля, который освобождал ее от этой обязанности. Штраф, наложенный на жителей Лорриса, Обиньи, Шато-Ландо, Ла-Шапель и Йевр-ле-Шатель, был отменен, когда они сослались на свой общинный устав, который гласил, что они обязаны идти служить в армию только тогда, когда они могут вернуться домой в тот же день. Парламент принял такое же решение в пользу жителей Вакмулена, Буакоммена, Буржа и Дён-ле-Руа. А вот, жители Жьена были приговорены к службе в королевской армии. Во всех этих случаях Парламент принимал решение после изучения дарованных ранее хартий и привилегий. Созыв армия для похода в Фуа часто служил поводом для разъяснений в последующих спорах, так жители Турню таким образом добились того, что король не мог требовать от них военной службы без предварительного обращения к аббату[174].
Очевидно, что именно в сенешальствах Юга королевские офицеры были наиболее требовательны, возможно, потому, что права короля на этих территориях появились относительно недавно и основывались на другой правовой традиции, чем на севере королевства. Однако споры возникали и раньше. Например, в 1255 году сенешаль Каркассона Пьер д'Отей, осадивший замок Керибюс (удерживаемый катарами), призвал на службу архиепископа Нарбонского и подчиненных ему епископов, как это делал Симон де Монфор, когда владел этой страной. Прелаты ответили, что они не обязаны следовать за королем или сенешалем в армию, и что каждый раз, когда они это делали в прошлом, это происходило по личной инициативе архиепископа Нарбона или по приказу легата — то есть в рамках крестового похода против альбигойцев. В тех случаях они согласились помочь сенешалю, не потому, что были обязаны это сделать, а потому что ими двигала любовь к королю и забота о благе Церкви. Сенешаль ответил двумя документами: письмом с печатью нескольких баронов сенешальства подтверждающим, что прелаты провинции Нарбон и сенешаль Каркассона и их вассалы несколько раз служили в войсках, возглавляемых сенешалями, а до этого графом Монфором. Другим документом был длинный меморандум, направленный Пьером д'Отей королю, часть которого касалась военной службы. В нем он сообщал, что объявил призыв в армию в обычном порядке, получив приказ короля. Аббаты уже собирались подчиниться, когда архиепископ Нарбонский запретил им это делать. Следуя их примеру, жители Альби, Агда и Нарбона также не проявили желания служить, как и некоторые светские сеньоры. Сенешаль предупредил короля, что если он не наведет порядок своей властью, то войска придется вводить с севера королевства, так как указанные прелаты и сеньоры были сюзеренами почти всех рыцарей в этом регионе. При Симоне де Монфоре, добавил сенешаль, епископы подчинялись, иначе их штрафовали[175].
Такая неисполнительность была бы немыслима на севере королевства. Причина этого проста: бальяжи, которые уже давно были введены в королевском домене, были знакомы с этой системой сбора армии, и широко ее практиковали. Хотя все еще существовала неопределенность, обязательства вассалов перед королем были более или менее четко регламентированы обычаем. В сенешальствах Юга традиция была другой. Отсутствие сильной политической власти приучило дворян и прелатов к меньшей степени подчинения, а служба в армии сократилась и когда в ней возникала необходимость, то она часто превращалась в уплату денег[176]. Став сюзереном значительной части Лангедока, Симон де Монфор наложил тяжелую военную обязанность, особенно на прелатов и крупных сеньоров. Но его внезапная и жестокая гибель, а также проблемы с преемственностью, ограничили масштабы предпринятых им мер.
Поэтому логично, что призыв в армию для Фуа вызвал наибольшие трудности у сенешалей. В своей хронике Пьер Кораль, монах из Сен-Марсьяль-де-Лимож, упрекает Филиппа III за то, что он призвал епископа Лиможа в армию, когда от него этого не требовалось[177]. Многие споры по этому вопросу рассматривались в Парламенте. За то, что они не явились в армию для Фуа, сенешаль Каркассона оштрафовал епископов Безье и Агда. В сентябре 1272 года оба епископа в сопровождении представителей всех остальных епископов церковной провинции Нарбон торжественно заявили сенешалю протест[178]. Поскольку сенешаль оставил свое решение в силе, епископ Агда отправился в Париж, где конфликтующие стороны столкнулись друг с другом при дворе короля. Епископ заявил, что он обязан королю службой только в пределах своей епархии. Он основывал свое утверждение на отсутствии прецедента и если он и мог служить королю в прошлом, то исключительно добровольно с его стороны. Сенешаль, с своей стороны, едва ли был более убедителен заявив, что экспедиция короля восстановила мир, и поэтому участие в ней тех, кто извлек из этого выгоду, было обязательным; кроме того, утверждал он, долг вассалов — прийти на помощь своему сюзерену; и, вообще все епископы в королевстве обязаны нести военную службу (предложение, в общем сомнительное, но прекрасно раскрывающее амбиции короля и его офицеров).
Неубедительность аргументов обеих сторон, вероятно, объясняет компромисс, достигнутый в Парламенте. Штраф, наложенный на епископа, был отменен на том основании, что он был обязан нести службу только в своей епархии; однако, его вассалам было приказано заплатить, что означало, прежде всего, то что они в будущем должны будут нести военную службу. В целом, это решение достаточно хорошо отражает сложность вопросов, связанных с феодальными обязательствами на территориях, которые относительно недавно перешли под прямое правление короля. Но, в конце концов, король оказался в выигрыше, так как, хотя они не были его прямыми вассалами, вассалы епископа Агда отныне были обязаны служить в его армии — под угрозой привлечения к суду Парламента[179].
Заслуживает рассмотрения еще один случай. Оспаривая утверждения агентов короля, Ги де Леви, сеньор де Мирепуа, "маршал крестового похода" (Альбигойского), утверждал, что только он должен нести военную службу, вместе с девятью другими рыцарями, а его вассалы свободны от этого. Парламент доказал его неправоту сославшись на то, что
