Ремесло древней Руси - Борис Александрович Рыбаков
В результате нагнетания воздуха в домницу там и происходит процесс восстановления железа. Восстановленное железо сползает по углам вниз, собираясь на дне домницы в виде ноздреватой, мягкой и вязкой массы, так называемой «крицы», «кричного железа»[294].
Отходы сыродутного процесса называются шлаками («сок», «жужелица», «жужло»). Чем тяжелее шлак, тем меньше переплавлено из него железа. Наличие шлаков на городищах всегда является признаком местной выработки металла. По окончании «варки» железа, для того чтобы получить крицу, необходимо было разломать домницу и удалить все посторонние примеси. Крицу из печи извлекали ломом или пешней. Горячая крица захватывалась клещами и тщательно проковывалась. Без проковки крица не могла идти в дело, так как полученный металл был слишком порист. Проковка удаляла с поверхности крицы частицы шлака и устраняла пористости. После проковки крицу снова нагревали и снова клали под молот. Эта операция повторялась несколько раз. Крицу иногда дробили на куски, и каждый кусок проковывался отдельно или же проковывали всю массу железа. В первом случае получались небольшие продолговатые болванки весом около 200 г (Банцеровское городище близ Минска VIII–IX вв.), а во втором — массивные куски железа весом в несколько килограммов. Так, например, найденная в Райковецком городище прокованная крица весила 5 кг. В Вышгороде под Киевом при моих раскопках в 1935 г. были найдены 2 крицы, имевшие форму приплюснутого шара, разрубленного еще в горячем состоянии по радиусу от середины к краю (рис. 17). Рубили, очевидно, для того, чтобы посмотреть качество проковки[295].
Рис. 17. Крица из Вышгорода.
Для новой плавки необходимо было опять достраивать верхнюю часть домницы, а иногда создавать заново все сооружение, так как при извлечении крицы печь ломали. На городищах находят по нескольку разобранных печей. Дальнейшая эволюция домницы шла по пути вытягивания печей вверх для улучшения тяги, увеличения количества сопел и нахождения наиболее выгодного профиля внутренней части печи. Кроме того, впоследствии была изобретена такая конструкция, у которой передняя часть домницы — ее чело — разбиралась и позволяла вынимать крицы, не разрушая всей домницы. Иногда на под домницы ставили глиняные сосуды, в которые стекала кричная масса, или делались углубления около печи. Но все эти усовершенствования относятся уже к городскому доменному делу.
Одновременно с ремесленным производством железа в специальных горнах с довольно сложным оборудованием существовало и домашнее производство железа в обычных варистых печах. Крицы в горшках найдены П.П. Ефименко в землянках Боршевского городища VIII–IX вв., затем на селище XI–XII вв. близ Торопца Н.П. Милоновым были обнаружены остатки избы с полом, промазанным глиной. В печи плавилась железная руда в глиняных сосудах; около печи было найдено 50 криц. В данном случае можно допустить ремесленное производство, рассчитанное не только на домашнее потребление. На такую мысль наводит обилие криц, но причины, побудившие обходиться без сыродутного горна, — неясны.
Академиком С.Г. Струмилиным высказано предположение, что такой тигельный способ выплавки железа является простейшим и древнейшим[296]; он основывался при этом на находках горшков-тиглей в так называемых «чудских копях».
Большой интерес для истории ремесла представляет вопрос о соотношении количества поселков и мест выработки железа. На каждом ли городище выплавлялось железо? Массовое обследование городищ Белоруссии именно в этом направлении доказало, что, несмотря на широкое распространение сырья, выплавка железа производилась далеко не на каждом городище[297]. Очевидно, определенные роды, а потом отдельные семьи специализировались на этом сложном деле и обслуживали не только своих ближайших соседей по городищу, но и обитателей других городищ. Для очень ранней эпохи IV–V вв. это доказано раскопками городища Березняки[298].
Громоздкое оборудование домницы, необходимость большого производственного опыта при «варке» железа, длительность этого процесса — все это убеждает в том, что металлургия очень рано потребовала выделения металлургов из среды общины, постепенного отрыва их от земледелия и превращения их в ремесленников.
Труднее решить вопрос о разделении домников и кузнецов. Судя по сезонному (зимнему) характеру доменной работы, можно думать, что доменное и кузнечное дело находились в древнерусской деревне в руках одних и тех же мастеров. Для завершения плавки домник должен был иметь наковальню, молот, клещи, горн (для нагрева крицы), а, следовательно, у него был весь ассортимент орудий, необходимых для последующих ковочных работ.
Техника ручной ковки очень мало изменилась со времени Киевской Руси до XIX в. Поэтому сведения о деревенских кузнецах недавнего прошлого можно почти полностью переносить на кузнецов XI–XII вв., а может быть, даже и более раннего периода. В этом убеждает сравнение как инструментов, так и готовой продукции кузнецов обеих эпох.
Подлинных древних кузниц археологической науке известно еще меньше, чем домниц. В тех случаях, когда их обнаруживали, они оказывались или на краю городища у самого вала или даже выносились за пределы вала (в последнем случае — ближе к воротам городка)[299].
Интересна кузница, обнаруженная на городище Гать под Орлом. Городище лишено культурного слоя и, очевидно, являлось убежищем. На всей площади имеется только одна изба (в углу городища), датированная стеклянными браслетами XI–XIII вв. Изба представляет собой большое сооружение из двух срубов, разделенных сенями. В большом срубе находилось жилище кузнеца с обычной печью в углу, а в меньшем — кузница с каменным полом и кузнечным горном[300].
Известно несколько погребений кузнецов с их инструментами (клещи, молот, наковальня, литейные принадлежности)[301]. Кроме того, целый ряд вещей происходит из различных городищ и курганов. Все эти материалы помогают определить как оборудование кузниц, так, отчасти, и технику. Для более полного воссоздания кузнечной техники необходимо обратиться к многочисленным кованым железным вещам, сохраненным для нас городищами и курганами, и изучить способы их изготовления. Древнерусская терминология дает обширный список терминов, связанных с кузнечным делом[302].
Кузнец. В этой форме обозначение кузнеца встречено неоднократно в древнейших памятниках. Но ряд соображений заставляет воздержаться от присвоения этому термину современного нам значения ковача железа. Слово «кузнь», т. е. изделия кузнеца, обычно понималось в древности как совокупность металлических изделий вообще или же тонких ювелирных изделий из золота и серебра[303].
Иногда даже встречается выражение «стеклянная кузнь». В этом случае слово «кузнь» употреблено в смысле изделия.
В связи с таким расширительным пониманием функций кузнеца становится понятным постепенное добавление в более поздних памятниках узкого определения специальности: «кузнец железу», «кузнец меди», «кузнец
