Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах - Евгений Юрьевич Спицын
Между тем, пока шла бурная дискуссия и обсуждались различные проекты реформ, состоялся октябрьский Пленум ЦК, приведший на вершины власти новое коллективное руководство страны. А. Н. Косыгин, находившийся тогда «над схваткой», не только внимательно следил за ходом самой дискуссии, но и изучал реформаторский опыт других стран. Как уверяют ряд специалистов по истории экономических теорий (Ю. Я. Ольсевич, Р. А. Белоусов, Г. В. Будкевич[205]), посещение с рабочим визитом Великобритании летом 1963 года, а также детальное изучение рыночных реформ в Югославии, где в рамках «само-управленческого социализма» было установлено дуалистичное планирование — общественное (народнохозяйственное) и производственное, окончательно убедили главу советского правительства в необходимости реформирования всей «сталинской» модели экономики. Однако, как уверяет многолетний косыгинский помощник Юрий Васильевич Фирсов[206], отдавая себе отчет в том, что либермановская концепция «сырая», он принял решение «дорабатывать» ее на ходу.
Вместе с тем, как вспоминали тот же Ю. В. Фирсов и один из ближайших косыгинских соратников Николай Константинович Байбаков, который почти все годы его премьерства занимал ключевые посты его заместителя и председателя Госплана СССР, практики-управленцы, которым теперь предстояло пройти между «Сциллой (рынком) и Харибдой (директивным планированием)», не надеялись на помощь теоретиков, поскольку «в то время наша экономическая наука ничего, кроме общих рассуждений о необходимости реорганизации управления народным хозяйством, не предлагала», а сам А. Н. Косыгин имел одну «слабость» — «он отдавал предпочтение профессионалам, занимавшим государственные должности, резонно считая, что такие подходят к делу более ответственно, чем представители «чистой» науки». Более того, видимо, сам того не сознавая, «он «оградил себя от участия» в схоластическом диспуте о «превращенной» категории стоимости и других абстракциях политэкономии социализма»[207].
Между тем уже в начале 1965 года под руководством самого А. Н. Косыгина началась реальная работа над конкретным проектом новой экономической реформы группой специалистов, которые были хорошо знакомы «с практикой планирования, финансов и трудовых отношений в промышленности». Хотя надо сказать, что в профессиональном сообществе экономистов до сих пор нет единства в том, кто же конкретно работал в команде советского премьера над проектом этой реформы. Так, Я. Н. Дубенецкий и В. В. Ивантер в своей статье для «Большой российской энциклопедии»[208] не совсем верно указали на то, что в разработке этого проекта приняли участие Н. К. Байбаков, А. В. Бачурин, А. И. Анчишкин, Л. И. Абалкин, Л. М. Батовский, Р. А. Белоусов, В. С. Немчинов, Л. В. Канторович и С. С. Шаталин. Но дело в то, что целый ряд из указанных персон, в том числе будущие академики Л. И. Абалкин и С. С. Шаталин, которых автор этих строк знал лично, были в тот период слишком молоды и занимали скромные посты, чтобы попасть в состав столь представительной команды реальных реформаторов. Профессор Р. А. Белоусов, автор фундаментального научного исследования «Экономическая история России: XX век», уверяет в том, что ядро авторов данной реформы, «которые детально обсуждали у А. Н. Косыгина принципиальные вопросы, определявшие общую концепцию реформы управления промышленностью», составляли теоретики прикладного направления»: руководитель группы — бывший Управделами Совмина СССР, заместитель председателя Госплана СССР Анатолий Васильевич Коробов, первый заместитель министра финансов, а затем председатель Государственного комитета цен при Госплане СССР Владимир Ксенофонтович Ситнин, заместитель председателя Госкомитета по труду и заработной плате Борис Михайлович Сухаревский и первый заместитель главы ЦСУ СССР Иван Степанович Малышев[209]. Многолетний помощник советского премьера Ю. В. Фирсов пишет о том, что А. Н. Косыгин, «проявляя заметную осторожность в отношении к ученым-обществоведам, особо если таковые работали в ЦК», отобрал сравнительно небольшую группу ученых, «близких к конкретной экономике, которая под опекой Анатолия Георгиевича Карпова и приступила в Совете Министров СССР к разработке концепции реформы»[210]. Насколько он помнит, «главными действующими лицами» в этой группе были заместитель председателя Госплана СССР Александр Васильевич Бачурин, директор Института экономики АН СССР член-корреспондент Лев Маркович Гатовский, директор НИИ экономики Госплана СССР член-корреспондент Анатолий Николаевич Ефимов, заместитель председателя Госкомитета СССР по труду и заработной плате д.э.н. Борис Михайлович Сухаревский, заместитель академика-секретаря Отделения экономики АН СССР член-корреспондент Кирилл Никандрович Плотников и директор Института экономики мировой социалистической системы АН СССР, член-корреспондент Геннадий Михайлович Сорокин. По его образному выражению, именно эта «группа «генералов» и одновременно грамотных марксистов, не склонных к упражнениям в схоластике», работала в тесном контакте с параллельной группой, организованной в Госплане СССР для подготовки конкретных предложений и документов по реформе». Наконец, известный спец по истории советской экономики профессор Г. И. Ханин[211], ссылаясь на воспоминания И. Я. Бирмана «Я — экономист (о себе любимом)» и В. К. Ситнина «Из опыта кредитно-финансовых реформ в СССР»[212], утверждает, что «на начальном этапе подготовки реформы в различных комиссиях», которые определяли само ее содержание, участвовали немногие сторонники радикальной для той поры «реформы экономической системы рыночной направленности», в частности Л. А. Вааг, И. Я. Бирман и В. Д. Белкин. Однако уже «окончательный ее вариант формировался сторонниками несущественных изменений» существующей экономической системы, «убежденных противников рыночной экономики при социализме и ветеранов командной системы», в том числе А. В. Коробовым, И. С. Малышевым и А. В. Бачуриным. При этом, как подчеркивает Г. И. Ханин, «эти проницательные авторы отмечают пассивную роль А. Н. Косыгина в процессе подготовки реформы», а И. Я. Бирман пишет «о его посредственном интеллектуальном уровне». Более того, тот же В. Д. Белкин, который работал тогда над различными моделями планового ценообразования и выпустил в свет свою классическую монографию «Цены единого уровня и экономические измерения на их основе», гораздо позже утверждал, что первоначально именно А. Н. Косыгин негласно тормозил подготовку «либермановской реформы» и только после отставки Н. С. Хрущева дал ей ход, создав Комиссию во главе с А. В. Коробовым. Причем эта Комиссия во многом взяла за основу наработки упраздненного Государственного научно-экономического совета, который в хрущевский период возглавлял знаменитый сталинский нарком Александр Федорович Засядько, в частности проект одного из членов этого совета, профессора Л. А. Ваага, который затем и воплотился в серии конкретных решений двух ближайших Пленумов ЦК[213].
Забегая несколько вперед, скажем, что в самом начале реализации реформы, 24 ноября 1965 года, Президиум Совета Министров СССР принял решение о создании Междуведомственной комиссии при Госплане СССР (далее МВК)[214], о которой в советской историографии практически не писали. Исключение составили лишь несколько работ (Е. Э. Бейлина, В. С. Лельчук, Н. Ф. Воробьев[215]), где есть только упоминания о факте ее существования. Между тем, как следует из новейшей диссертации Н. М. Бабкиной, защищенной
