Владислав Карнацевич - Средневековье

Большинство храмовников подтвердило свою вину. Многие умерли под пытками, некоторые повесились в камерах. Двое из руководителей ордена – Жерар де Виллье, командор Франции, и Бернар де Ла Рока, командор Прованса, – вероятно, сопротивлялись до конца. Командор Оверни Умбер Блан сумел скрыться, возможно, благодаря своим друзьям, судовладельцам из Марселя. Впоследствии он был схвачен в Англии и сыграл ведущую роль при защите своих братьев по ордену на процессе по делу английских рыцарей Храма.

16 октября 1307 года Филипп IV направил всем монархам христианского мира послание, в котором уведомлял о раскрытии ереси тамплиеров и просил принять против них соответствующие меры. Гийом де Ногаре мобилизовал даже трубадуров, которые стали выступать с песнями, разоблачавшими преступления тамплиеров.

Во всех бальяжах и сенешальствах королевства допросами занимались сборные комиссии, составленные из братьев-доминиканцев и рыцарей или сержантов короля. Храмовники путались в показаниях, вырываемых у них силой, вероятно, не могли правильно повторить то, что от них требовалось. Сумбура добавляло и то, что и сами следователи, включая их начальников, постоянно меняли сценарий. «Идол» тамплиеров принимал все более фантастические формы: голова человека, бородатого или безбородого, молодого или старого, с двумя или четырьмя лицами, стоящего на четвереньках, с телом человека, кошки, свиньи и т. д. За ним укрепилось наименование «Бафомет», что, возможно, является провансальской формой имени Магомет. Ногаре изменял и постепенно усиливал свои обвинения, добавив к ним содомию и черную магию. Отдельным пунктом шло обвинение ордена в том, что его Великий магистр, не будучи священнослужителем, исповедовал и давал отпущение грехов.

Пребывавший в полном неведении Климент V, узнав о начале арестов, направил королю довольно резкое послание: «Ты, мой дорогой сын… в наше отсутствие нарушил закон, подняв руку на орден Храма и его имущество. Ты даже арестовал его членов и, что гнетет меня сильнее всего, обошелся с ними без должной терпимости и снисходительности… усугубив и без того тяжелое положение заключенных дополнительными страданиями. Ты посягнул на людей и имущество, находящихся под прямой защитой римской Церкви… Для всех очевидно, что твои поспешные действия являются неуважением к нам лично и ко всей римской церкви». Впрочем, противостоять монарху, благодаря которому он и пришел к власти, папа не мог. 27 ноября папа Климент V разослал буллу, в которой приказывал арестовать тамплиеров и в других странах, однако в Германии, Англии и Испании с ними поступили не столь решительным образом. Да это было и не важно, ведь центр ордена, безусловно, находился во Франции. Так что, 13 октября

1307 года орден, по большому счету, прекратил свое существование. Его казну и большинство земельных владений во Франции присвоил себе Филипп, хотя и до сих пор ходят легенды, что золото храмовников в день облавы уплыло из Ла-Рошели в неизвестном направлении.

В начале декабря папа направил в Париж двух кардиналов, чтобы разъяснить королю, что тамплиеров, как монахов, следует передать в руки духовных лиц. Филипп передал их, но тем кардиналам, которые полностью находились под его контролем. Узников распределили между парижским Тамплем, замком Корбей, замком Море-сюр-Луэн и прочими укрепленными местами.

Пытаясь сохранить за собой право судить тамплиеров, в феврале 1308 года король задал семь вопросов теологам из Парижского университета. Первый вопрос – как следует поступить правителю государства, когда он и его министры слышат, что еретики поносят имя Божие и подрывают католическую веру: следует ли правителю воспользоваться своей законной властью и начать расследование, даже если церковь не давала ему на то разрешения, если для всех очевидно, что совершено преступление, вызвавшее возмущение всего народа? Во-вторых – может ли правитель начать процесс против тамплиеров, если среди них обнаружена ужасная, отвратительная ересь, если люди эти – члены религиозного братства? Нельзя ли рассматривать членов этого духовно-рыцарского ордена прежде всего как рыцарей, а уж потом как клириков? В-третьих, может ли быть осужден весь орден целиком, если его Великий магистр и другие руководители, а также еще более полусотни братьев признались в совершенных преступлениях и подобные признания были получены по всей стране, причем признававшиеся не знали ничего о показаниях друг друга и не имели возможности подождать и выяснить, признавался ли кто-нибудь еще в том, в чем признались они сами? В-четвертых, поскольку неофитов заставляли отрекаться от Бога и истинной веры на тайных церемониях, где присутствовали лишь два-три человека, которые ныне, по большей части, уже отошли в мир иной, а отрекшиеся от Бога тамплиеры продолжают упорствовать в своих заблуждениях и не желают признаваться в грехах, не стоит ли изгнать их из католичества? В-пятых, если некоторые тамплиеры ни в чем не признались, то сохранить ли орден или же распустить его на основании многочисленных свидетельств против него? В-шестых, имеет ли король право конфисковать имущество тамплиеров, если их владения расположены на его территории, или же имущество это должно отойти к церкви, или же оно должно быть передано для защиты Святой земли, ради чего изначально и создавался сам орден? В-седьмых, если будет принято решение использовать имущество тамплиеров для защиты Святой земли, то кто будет этим заниматься – церковь или светские правители, и прежде всего король Франции, на чьей территории тамплиеры проживали в течение долгих лет? Тем более что у французских королей имеется для охраны отторгаемого имущества и специальная стража, и хранилища…

Магистры богословия Сорбонны долго колебались – вероятно, опасаясь реакции Филиппа и одновременно не желая покушаться на права церкви. Наконец 25 марта от них поступил ответ. Магистры были вынуждены сказать следующее: во-первых, они считают, что монарх не может заключать в тюрьму, допрашивать или наказывать еретиков без санкций на то церкви. Во-вторых, тамплиеры являются клириками, а посему не подпадают под юрисдикцию светских властей, «ибо призыв рыцарей на защиту истинной веры с оружием в руках не противоречит законам христианского государства». Если же отдельные братья-рыцари не подчиняются законам духовного ордена и творят ересь, их, разумеется, нельзя считать клириками, но в таком случае только церковь должна решать, достойны ли они и далее выполнять свой долг. В-третьих, магистры согласны, что столь большого количества признаний достаточно для вынесения обвинительного приговора всему ордену или, по крайней мере, для проведения тщательного расследования. В-четвертых, если столь сильны подозрения против всего ордена в целом, тем, кто еще не сделал признаний, «следует обеспечить» возможность их сделать, иначе возникнет опасность заражения ересью и других членов ордена, хотя всех их записывать в еретики пока не следует. В ответ на пятый вопрос – о том, стоит ли сохранить статус тамплиера тем, кто отринул предъявленные обвинения, – богословы заявили, что все уже сказали по этому поводу, отвечая на третий и четвертый вопросы короля. По поводу шестого и седьмого вопроса теологи уклонились от прямого ответа. Дары, полученные тамплиерами, «вручались им скорее как защитникам веры и Святой земли», а потому для защиты Святой земли дары эти и должны быть использованы. С другой стороны, охрану имущества тамплиеров «следует осуществлять способом, который лучше соответствует избранной цели».

«Таким образом, наисветлейший государь, мы постарались как можно лучше изложить то, к чему пришли в согласии друг с другом, от всего сердца желая исполнить королевский указ и одновременно не изменить истине; если это нам удалось, то, как мы надеемся, наши ответы окажутся приемлемы для Вашего Королевского Величества, ибо мы составляли их со всем возможным тщанием. И пусть наказано будет преступное вероотступничество, вызвавшее бурю протеста во всем христианском мире, как о том печется наш христианнейший король, главный защитник истинной веры и справедливости».

По сути, парижские богословы ответили королю отказом. Он вынужден был довольствоваться их согласием с тем, что признания отдельных тамплиеров могут быть основанием для осуждения всего ордена. Поскольку Климент V не отменил своего решения о том, чтобы временно прервать процесс, несчастные осужденные получили передышку на полгода, когда их не допрашивали инквизиторы, а король и папа выясняли между собой, кому из них следует вести процесс. Представ перед лицом теперь уже папских следователей в самом конце 1307 года, Жак де Моле отказался от первоначальных признаний… чтобы позже опять согласиться с обвинением.

Чтобы заручиться поддержкой общества, Филипп приказал созвать Генеральные штаты. Королевские чиновники сделали все от них зависящее, чтобы обеспечить как можно более полную явку представителей городов, аристократии и духовенства на это всенародное собрание. Генеральные штаты заседали в Туре в начале мая 1308 года. Протоколов их работы не сохранилось, однако следует предположить, что советники короля ознакомили собравшихся с обвинениями в адрес тамплиеров и постарались убедить их в виновности ордена Храма. Значительную часть депутатов Филипп Красивый взял с собой в Пуатье, где находился тогда папский двор и где должна была состояться встреча монарха с понтификом.