Александр Леонтьев - Неведомые земли и народы Севера

Название города Джинтийар, как установил О. Талльгрен-Туулио, является искаженным Хулмкар от древнескандинавского наименования Новгорода — Хольмгард. Таким образом, информацию о Новгороде аль-Идриси получил, скорее всего, от купца-скандинава, бывавшего в этом городе. О его хорошем знакомстве с Новгородом свидетельствует указание на возвышенный и укрепленный участок города, в котором исследовательница сочинения араба увидела располагавшийся на восточной торговой стороне города «Славенский конец», «Славенский холм» или просто «Холм».

И в заключение вернемся к границам Руси, представленным арабским географом. Аль-Идриси северной границей Руси считал море Мрака, под которым имелись в виду моря Северного Ледовитого океана. Эти сведения, как упоминалось выше, он мог получить от скандинавских осведомителей.

Поэтому, полагая, что сообщение аль-Идриси опирается на скандинавские источники, И. Г. Коновалова пришла к окончательному выводу, что приморскими русскими землями в данном районе были те области Европейского Севера, с которыми скандинавы вели торговлю и которые в древнескандинавской географической традиции назывались Биармией. О большом интересе новгородских купцов XII века к богатым пушниной северным территориям свидетельствуют и археологические материалы. Они же говорят о том, что в XII веке Северный морской путь играл определенную роль в торговле между Северной Русью и Финнмарком Норвегии.

Более того, известия о даннической зависимости Биармии от Руси (?), считают ученые, имеются в исландских географических трактатах «Описание Земли I» и «Грипла». Поэтому сведения аль-Идриси о том, что северной границей Руси были моря Северного Ледовитого океана, можно рассматривать в одном ряду со сведениями древнескандинавских источников о зависимости Биармии от Руси и считать, по мнению исследовательницы, сообщение аль-Идриси хронологически первым свидетельством о существовании такой зависимости149. Только вот от Руси ли?

Западноевропейские писатели о северных землях

Около 1485 года папе римскому Иннокентию Восьмому доставили важное сообщение об очень значительном открытии на Севере. Два старых приятеля по Римской академии, Филлипо Каллимах и Юлий Помпоний Лэт, почти в один голос заявили об огромном северном острове. Записка Каллимаха не сохранилась, однако известный далматинский историк Мавро Орбини (? — 1614) знал ее содержание:

«Руссы из Биармии, как повествует Карл Вагрийский (II), плавая по Северному Океану, около 107 лет назад обнаружили в тех морях неизвестный доселе остров, обитаемый славянами. На этом острове, как говорит Филиппо Каллимах в послании к папе Иннокентию VIII, вечные холода и льды. Называется он Филоподия и величиной превосходит Кипр, на современных же картах мира его называют Новая Земля».

Оставим на совести информаторов странное название острова, но тем не менее, возможно, они дали первое сообщение об открытии русскими действительно Новой Земли или Груманта (Шпицбергена). Каллимах, находившийся в Польше, вероятно, получил эти сведения от русских послов и тут же не замедлил с отправкой в Италию очень важной информации.

Римский гуманист и эрудит Юлий Помпоний Лэт (1425–1498) путешествовал по южным областям Руси в 1479 году и позднее восторженно рассказывал о «Скифии и Сарматии». Он беседовал, по его словам, «с людьми, живущими у истоков Танаиса», то есть Дона, записывал их рассказы. Очевидно, Помпоний Лэт встречался с промышленниками или купцами, прибывшими с далекого Севера для торговли пушниной. Вот они-то могли сообщить ему много интересного о далеких полярных странах, откуда привозятся дорогие меха соболей, куниц, лисиц, белых медведей и бобров. В своих лекциях по Вергилию или «Скифских заметках» Помпоний Лэт упоминает «большой остров на крайнем севере недалеко от материка: там редко, почти никогда не загорается день; все животные там белые, особенно медведи»150. Вероятно, здесь северные гости впервые рассказали итальянскому эрудиту о Новой Земле.

Помпоний Лэт поведал в своих записках об уграх, ведущих торговлю с жителями Заволочья, пермяках, о необыкновенно крепких «змеиных зубах», принадлежащих, вероятно, вымершим мамонтам, о Рифейских горах. Это еще раз говорит о том, что информаторами у Лэта были московиты.

«Вблизи берегов Ледовитого Океана живут лесные люди, называемые Угры (Ugari sive Ugri); это, несомненно, скифы, очень отдаленные от остальных людей. Они не знают ни золота, ни серебра, ни других металлов; с ближайшими народами ведут меновую торговлю, а также с жителями Заволочья (заволочанами — cum Zauolocensibus). Так рассказывали мне люди, живущие у истоков Танаиса. <…>

Там, где живут древние Угры и Заволочане, нет царей. Этот народ очень счастлив, хотя и терпит сильные морозы. Летом, ко времени солнцестояния, у них непрерывный день. <…>

В Скифии находят змеиные зубы, по виду вроде слоновых клыков, но тяжелые и твердые. Их поверхность жестка; находят их в глубине земли; самих змей нигде не видали. <…>

От Борисфена Скифия тянется до Рифейских гор, которые замыкают ее с востока и простираются на север вплоть до Ледовитого океана. Эти горы столь же высоки, как и Альпы, которые оканчиваются у моря, простирающегося в Туле (Thyle). В отдаленнейших пределах их живут Угры. <…> Немного ниже, на восточном склоне [Рифейских гор], на расстоянии двухмесячного пути, живут Пермяки (Parmii) и Заволочане (Zauolozences)».

Во времена открытия Америки Колумбом в тиши своей огромной библиотеки в Кракове трудился астролог, историк и писатель Матвей Меховский (1457–1523), досконально изучая доступные ему географические и исторические материалы о Руси, снежной «Скифии». Через два года в краковской типографии вышла небольшая по объему, насчитывающая не более тридцати страниц, но очень интересная по содержанию книга Меховского «Трактат о двух Сарматиях».

Известно, что сам он в России никогда не был, а получал сведения от русских, находившихся в плену в Польше. Гремя кандалами, носившие их с 1514 года узники поведали седому королевскому звездочету Матвею из Мехова о Кореле, Югре и Перми, покоренных Великим князем московским. В польском плену томились тогда Иван Пронский, Дмитрий Булгаков, Иван Челядин и другие знатные воины, взятые в полон под Оршей. Их воеводой, когда-то в походе на Югру, был тот самый князь Семен Курбский, летописный покоритель Зауралья151. Кому, как не этим достойным людям, было знать Север.

Со слов пленников Меховский записал рассказы об Югре и Кореле, занимающихся морскими промыслами, о продаже ими моржовых клыков московитам. Польский каноник уточнил местоположение истоков известных рек — Дона, Днепра и Волги, отвергнув устоявшееся мнение, известное еще с античных времен, что эти реки берут начало в Гиперборейских или Рифейских горах. Но, к сожалению, мы опять не найдем у Матвея Меховского упоминания о Биармии, так как источниками всех сведений о Севере были только люди из Московии.

«За Московией находятся к северо-востоку племена и области в конце северной Азии, именуемые собственно Скифией, подвластные московскому князю, и покоренные первоначально Иваном, князем Московским, а именно Пермь, Башкирия, Черемиссия, Югра, Корела; эти области упорно остаются в языческой вере и идолопоклонстве. Здесь почитают солнце, луну, звезды, лесных зверей и что придется; жители имеют собственные языки и наречия. В земле пермской собственный язык, в башкирской — свой, в Югре — свой, и в Кореле также свой. В этих областях не пашут, не сеют, не имеют ни хлеба, ни денег, питаются лесной дичью, которая у них водится в изобилии, и пьют только воду; живут в густых лесах, в шалашах из хвороста. И поскольку леса заполняют эти земли, люди стали одичалыми и озверелыми. Они подобны неразумным животным, не имеют одежд из шерсти, покрываются грубо и нескладно шкурами, употребляя вместе шкуры разных животных — волка, оленя, медведя, соболей, белок, куниц, смотря по тому, как придется. И так как в их земле не открыто ценных металлов, то платят они дань московскому князю не ими, а шкурами лесных животных, которых имеют в изобилии.

Те, которые живут вблизи северного океана, как-то: югры и корелы, ловят рыбу и китов, либо морских коров (вероятно, морских зайцев. — Авт.) и собак [тюленей], которых [жир] они называют ворвань и из кожи их делают повозки, мешки и одежды, а жир, если заблагорассудится, хранят и продают».

Матвей Меховский отправил свое сочинение австрийскому эрцгерцогу, императору Священной Римской империи Максимилиану I, кстати, большому любителю географической науки, где содержались новые сведения, которые поляк сообщал о «Скифии» и, в частности, о Гиперборейских и Рифейских горах. В своем сочинении он, ниспровергая авторитет античных географов, указывал на их ошибки. Император решил поручить своим послам, отправлявшимся в Москву, проверить удивительные сообщения Матвея.