Илья Деревянко - Русская разведка и контрразведка в войне 1904—1905 гг.
По словам Гайдиса, он лично известен нашему военному агенту в Тяньцзине полковнику Огородникову, у которого исполнял поручение по делам тайной агентуры. Весьма вероятно, что по роду своей деятельности, как наш разведчик, Гайдис и внушил подозрение консулу Лаптеву.
Я неоднократно запрашивал полковника Огородникова и консула Лаптева о причинах ареста Гайдиса, но ни от одного из них ответа не получил.
Наконец, после 3-месячного тюремного заключения Гайдиса генерал-квартирмейстер штаба Главнокомандующего на запрос мой, что делать с арестованным, уведомил меня телеграммой от 2-го апреля с. г. за № 3771, что в случае невиновности Гайдиса, препятствий к его освобождению и выселению через Сибирь и Европейскую Россию на родину не имеется.
Принимая все вышеизложенное во внимание, главный начальник тыла Маньчжурских армий признал возможным изъявить свое согласие на выселение Гайдиса с театра военных действий, что и было исполнено 15-го сего июня, когда Гайдис, распоряжением заведующего полицейским надзором, был выслан этапным порядком в распоряжение иркутского генерал-губернатора для отправления его под надзором за границу.
Где находится Гайдис в настоящее время, штабу тыла неизвестно.
Подписал:Начальник штаба тыла генерал-майор Глинский
Скрепил:Старший адъютант подполковник Аносов
Верно:Генерального штаба подполковник Бугунко
* * *Копия с копии
3/16 ноября 1905 г.
ШИФРОВАННАЯ ТЕЛЕГРАММА[61]
Петербург, генералу ПАЛИЦЫНУ
8065 «...» Гидис доставлял негласные сведения также агентов-японцев. Его считали португальцем по документам нашего консула Лаптева, который также португальский консул. Решение выслать установлено с Лаптевым, ибо были серьезные подозрения, что Гидис выдал одного агента-японца, но следствие не установило этого, его освободили, об английском паспорте мне ничего не известно. Вообще словам Гидиса надо относиться крайне осторожно. Подлинную подписал: Огородников 1450.
Сверял:И. о. секретаря №
С копией верно:Генерального штаба подполковник князь Волконский
* * *КОПИЯ ТЕЛЕГРАММЫ КОНСУЛА Н. ЛАПТЕВА ГЕНЕРАЛУ ОРАНОВСКОМУ[62]
от 19 декабря 1905 г.
(Получено 28-го декабря 1905 г.)
Похлопочите, пожалуйста, чтобы выпустили португальца (Guedes) из варшавской тюрьмы, где он, будто бы, задержан по настоянию генерала Надарова. Здешние португальские агенты очень хлопочут за этого мошенника, который, по-моему, уже достаточно наказан. Передают, что здоровье [Гидиса] внушает опасение.
Подписал: Н. Л. (Н. Лаптев) 19-го декабря 1905 г.
Сообщено генералу Орановскому 28-го декабря 1905 г.
* * *Секретно – Срочно
ЧИНОВНИК
по дипломатической части при Главнокомандующем[63]
Начальнику штаба тыла
В декабре прошлого года, по указанию консула нашего в Тяньцзине, был арестован в Мукдене, для содержания под строгим надзором, португальский подданный Гайдис (Guedes).
Иностранец этот, служивший негласным агентом военному агенту полковнику Огородникову и консулу коллежскому советнику Лаптеву, был заподозрен ими в целом ряде недобросовестных действий, в присвоении доверенных ему сумм и в тайных сношениях с японцами.
Согласно предписанию начальника этапов 1-й армии, комендант Мукденского этапа отправил Гайдиса коменданту г. Харбин, при надписи от 7-го января за № 273.
Вследствие поступившего ныне ходатайства г-на Лаптева о содействии возвращению Гайдиса в Тяньцзинь, ввиду того, что отец Гайдиса и португальский консул в Шанхае обещают покрыть присвоенные Гайдисом деньги, имею честь просить Вашего Превосходительства не отказать уведомить меня: 1) где содержится в настоящее время Гайдис, 2) чьим распоряжением он может быть освобожден и 3) куда можно его выслать; наиболее удобным было бы доставить его в распоряжение нашего пограничного комиссара в Кяхте.
По получении Вашего уведомления я снесусь немедленно по телеграфу с г-м Лаптевым и о последующем не премину сообщить Вашему Превосходительству.
Подписал: Чиновник по дипломатической части А. Грушецкий
Верно:Генерального штаба подполковник Березин
* * *М. В.
В штаб войск Дальнего Востока[64]
Главное Управление
Генерального Штаба,
Управление генерал-квартирмейстера
Часть 3-го обер-квартирмейстера
19 мая 1906 г.
№ 278
В декабре 1904 г. по указанию российского консула в Тяньцзине и по соглашению с нашим 1-м военным агентом в Китае полковником Огородниковым из Тяньцзиня был выслан английский подданный Иосиф Годдес, выдававший себя за португальца Хозе Гайдиса. В Мукдене Годдес был арестован русскими военными властями, затем отправлен в харбинскую тюрьму, а оттуда этапным порядком выслан в Варшаву.
Вследствие запроса великобританского посольства Министерство иностранных дел обратилось в Главное управление Генерального штаба за выяснением обстоятельств дела. На запрос начальника Генерального штаба получены были прилагаемые при сем в копиях телеграммы: 1) полковника Огородникова от 3 ноября 1905 г. № 1450 и 2) начальника штаба тыла Маньчжурских армий генерал-майора Глинского от 7 декабря № 8061. Содержание этих ответов было Министерством иностранных дел сообщено великобританскому посольству.
Тем не менее Британское правительство ныне вновь обратилось в министерство иностранных дел по тому же вопросу, настаивая на компенсации Годдеса значительной суммою (до 100 000 руб.) и прося о производстве нового тщательного расследования.
Препровождая при сем перевод с заявления г-на Годдеса, сообщающего новые данные по обстоятельствам дела, Главное управление Генерального штаба просит о производстве дополнительного расследования,
Соответственное отношение одновременно с сим отправлено и в канцелярию иркутского генерал-губернатора.
ПРИЛОЖЕНИЕ: телеграммы №№ 1450 и 8061, заявление г-на Годдеса.
За генерал-квартирмейстера генерал-майор [неразборчиво]
За обер-квартирмейстера подполковник князь Волконский
* * *Перевод
ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ ЗАЯВЛЕНИЯ ИОСИФА ГЕДДЕСА В АНГЛИЙСКОЕ МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ[65]
Лондон, 23 декабря 1905 г.
«Приблизительно в конце октября 1904 г. генерал Огородников просил меня купить небольшой корабль „...“ Через несколько дней я купил.
10 декабря 1904 г. генерал Огородников просил меня отправиться в Мукден, чтобы показать в Главной Квартире план купленного корабля, а также потому, что штаб имеет купить нечто, что может принести мне хорошие комиссионные. Генерал Огородников дал мне тогда русский военный паспорт и другие документы для моей безопасности. 12 декабря 1904 г. я выехал из Тяньцзиня в Мукден. На пути между Тяньцзинем и Мукденом я познакомился с одним господином по имени доктор Персиц[5] (Persitz), который, как я потом узнал, был русским офицером. По приезде я был арестован капитаном Персицем и другим офицером, причем мои бумаги были отняты и разорваны капитаном в клочки.
Оба офицера приказали часовому держать меня в запертой комнате (в обществе японца, обвинявшегося в шпионстве) и осмотреть мою одежду.
На следующий день вечером комендант Мукдена вошел вместе с другим капитаном и расспросил меня обо мне и моих родителях, когда все было записано, мне объявили, что «на следующее утро в 6 часов я буду расстрелян». На вопрос, в чем его обвиняют, комендант ответил Геддесу: «Вы сами знаете лучше меня». Далее комендант сказал мне, что он очень жалеет (меня), и спросил, не хочу ли я написать письмо или завещание «...» Комендант приказал принести бумаги, и в его же присутствии я написал лишь 2 слова: «Прощай, отец» – и подписался. На следующее утро в 6 ч. никто не пришел, я попросил стражу пригласить коменданта, который и пришел часа через 2 «...» Я спросил его, почему же я не был расстрелян, как было приказано генералом Куропаткиным, ибо это ожидание крайне тяжко. Он ответил, что приказ еще не подписан. Вечером он опять пришел и сказал, что я буду расстрелян на следующее утро, но, как и накануне, никто не явился и так повторялось изо дня в день в течение 10 дней.
На третий день моего ареста пришел капитан Персиц и предложил мне подписать заявление, что я продал японцам план П. —Артура. Я ответил, что если бы я подписал такое заявление, то это было бы совершенною ложью, и отказал. Услыхав это, он приказал караульным обнажить и высечь меня. Двое из караульных дали мне несколько ударов по спине, а 4-й несколько раз меня ударил ногой. В то же время капитан сказал, что, пока я не подпишу документа, солдаты не перестанут меня сечь. Я ответил, что пусть меня засекут до смерти, я никогда документа не подпишу «...» После этого он объявил, что будет в отсутствии в течение 2—3 дней и что он оставляет мне бумагу для подписания в любое время и что, пока я не подпишу, мне не дадут есть. Два дня меня держали без пищи, на 3-й капитан Персиц пришел и сказал: « „...“Было бы гораздо лучше, если бы Вы подписали, я имею приказание генерала Куропаткина расстрелять Вас во всякое время, когда пожелаю». Я ответил, что он может расстрелять меня хоть сейчас «...» Но что я бумаги не подпишу. Тогда капитан ушел, и я его никогда больше не видал.
