Наталья Думова - Кадетская контрреволюция и ее разгром
Во-первых, ввиду отсутствия Милюкова они не могли предложить на этот пост столь же авторитетную кандидатуру из своей среды. Во-вторых, что еще более важно, стоящая вне партий фигура, подобная Шипову, способствовала выполнению главной задачи кадетов на данном этапе — созданию надпартийного буржуазного объединения. Подпольщикам нужна была известная личность, пользовавшаяся в то же время несомненным авторитетом. «Стремление кадетов заполучить Шипова, — говорилось в показаниях одного из членов Национального центра в ВЧК, — вполне понятно: они надеялись, что благодаря его старому обаянию в общественных кругах Москвы за ним пойдут другие»81.
После того как большинство руководителей Национального центра летом 1918 г. бежало из Москвы на Юг, председателем правления стал М. М. Федоров — бывший министр торговли и промышленности царского правительства, после Февральской революции вступивший в кадетскую партию. Представляется, что избрание это было обусловлено не столько личными достоинствами или организаторскими талантами Федорова (в частной переписке многие кадеты оценивают его весьма невысоко), сколько его прочными связями с финансовыми и торгово-промышленными кругами. Всемерное укрепление этих связей было одной из насущнейших забот Национального центра.
Программа Национального центра формулировалась следующим образом: «борьба с Германией, борьба с большевизмом, восстановление единой и неделимой России, верность союзникам, поддержка Добровольческой армии как основной русской силы для восстановления России, образование Всероссийского правительства в тесной связи с Добровольческой армией и творческая работа для создания новой России, форму правления которой может установить сам русский народ через свободно избранное им народное собрание»82.
Хотя Национальный центр упоминается в большинстве работ о гражданской войне (как советских, так и зарубежных), ни в одной из них не дана сколько-нибудь полная характеристика его деятельности. Обычно в литературе эта организация фигурирует лишь в связи с описанием контрреволюционного подполья в Москве и Петрограде в 1918–1919 гг. Между тем шпионско-диверсионная деятельность московского и петроградского отделений и постоянная тесная связь их с армиями Деникина и Юденича были далеко не единственной сферой приложения сил Национального центра.
Следует выделить еще три направления его деятельности. Это, во-первых, руководство идейной борьбой белогвардейщины против Советской власти. Агитационно-пропагандистская работа являлась основной функцией всех многочисленных местных отделений этой организации. Второе направление обозначалось в программе термином «творческая работа для создания новой России». Под этим подразумевалась деятельность Национального центра по составлению «законодательных проектов по всем отраслям государственного управления». В сохранившихся в архиве журналах заседаний Национального центра зафиксировано обсуждение разработанных его членами программ по аграрному и продовольственному вопросам, по управлению внутренними делами в стране, железнодорожной программы и т.д. Национальный центр активно участвовал в выработке законодательства, действовавшего на оккупированной силами контрреволюции территории, в формировании внутренней политики белогвардейских режимов. И, наконец, последнее, мало освещенное в нашей литературе, но имевшее первостепенное значение направление — обработка общественного мнения за рубежом, регулярная связь с руководящими кругами стран Антанты, с организаторами военной интервенции в России. Эти задачи осуществлялись через постоянных представителей Национального центра в зарубежных странах и посылаемых туда специальных эмиссаров.
Деятельность Национального центра наглядно подтверждает ленинские слова о том, что «русская буржуазия, тотчас же после большевистского переворота, стала искать соглашения и заключать соглашения с буржуазией иностранной против рабочих и трудящихся своей страны»83. Едва образовавшись, Национальный центр установил непосредственные отношения с руководящими кругами держав Антанты. Связь с ними осуществлялась прежде всего через В. А. Маклакова, активно действовавшего в Париже. На всем протяжении существования Национального центра этот канал использовался им регулярно и во многих случаях весьма эффективно. Кадетская газета «Одесский листок» подчеркивала: важное значение в формировании враждебной позиции «держав согласия» к Советской власти имело выявление «национальных и политических интересов и запросов русского народа, которому мы обязаны видным русским государственным деятелям, находящимся за границей, как, например, В. А. Маклакову»84.
Немалую роль в установлении зарубежных контактов Национального центра и организации антисоветской пропаганды сыграли кадетские деятели, обосновавшиеся в Лондоне. Бурную деятельность развили Тыркова и Вильямс, перебравшиеся в Англию весной 1918 г.
Используя широкие связи Вильямса, они проникали в самые высокие сферы. Сын Тырковой А. Борман рассказывает, что они бывали гостями в домах премьер-министра Англии Д. Ллойд Джорджа, редактора влиятельной в то время газеты «Дейли кроникл» Роберта Дональда, а также «разных видных англичан» и везде вели энергичную агитацию в пользу интервенции. При их активном участии в английском министерстве пропаганды был создан комитет «для общих действий в русской политике», куда, кроме Вильямса, вошли бывший военный агент в России генерал Нокс (вскоре отправившийся с английскими интервенционистскими войсками на Дальний Восток и в Сибирь); член палаты общин С. Хор — будущий министр иностранных дел, ярый антикоммунист; чиновники министерства иностранных дел Питерс и Липпер; писатель Уолпол; профессор истории Б. Пэйрс — один из основателей реакционной зарубежной «россики». В качестве председателя комитета был приглашен бывший посол Англии в Петрограде Дж. Бьюкенен.
Все эти люди бывали в России и претендовали на знание этой страны и понимание ее проблем. Тыркова писала: «…они нашли себе поддержку в парламенте, где образовалась целая группа, дружественная нам. Военный министр В. Черчилль, опираясь на этих парламентариев, повел энергичную и практическую кампанию за поддержку русских государственных сил. В результате у Добровольческой армии появились и сапоги и танки»85.
О связях членов комитета в высших сферах можно судить по следующему отрывку из письма Милюкова в Екатеринодар: «Король сказал Пэйрсу, что большевизм надо сокрушить, иначе он придет сюда, а Пэйрс по этому поводу беседовал с Ллойд Джорджем и Черчиллем»86. Программой комитета была интервенция в Россию «для борьбы с немцами и большевиками». «От союзников хочу только пушек, танков и денег», — писала Тыркова в своем дневнике87.
Приехав в Англию, она сразу же принялась за книгу, вышедшую весной 1919 г. под названием «От свободы к Брест-Литовску». Целью этого опуса, рекламировавшегося как «первая документальная книга о русской революции», было любыми способами очернить, опорочить не только партию большевиков, но и весь трудовой народ России. Тыркова писала о «безумии социалистических экспериментов», о «жестокости русских масс», проявившейся в «уголовной форме»88, стремясь обеспечить тем самым в Англии психологическую почву для оправдания интервенции в Советскую Республику. Той же цели служили многочисленные выступления Вильямса, активно сотрудничавшего в английской прессе в качестве «эксперта» по русскому вопросу. В «Правде» подчеркивалось, что Вильямс, как и другие бывшие петроградские корреспонденты лондонских газет, специализировался на «большевистских ужасах», поскольку английское правительство поощряло всякое «мифотворчество» насчет большевиков в России: «чем кошмарнее, чем страшнее — тем лучше»89.
Тырковой удалось завязать контакты и в правительственных сферах Франции. В личном письме она сообщала о своих встречах с приехавшим в Лондон депутатом французского парламента социалистом Александром Варенном. «Он хочет, — писала Тыркова, — чтобы мы помогли ему подготовиться к борьбе с их большевиками и пацифистами на ближайшем конгрессе. От нас ему нужна вся аргументация против большевиков и за интервенцию»90.
Как использовалась Варенном эта аргументация, узнаем из информации, помещенной в «Правде». Все последнее время, сообщается там, комиссия по иностранным делам французской палаты депутатов беспрестанно созывается для заслушивания докладов и предположений по вопросу о вмешательстве «союзников» в политику России. «Социал-патриот Варенн» заявил, что взгляды и свидетельства эмигрантов из России, «основанные на личных наблюдениях и подтвержденные рядом убедительных фактов», срывают «маску с большевиков». В результате выступлений Варенна и его единомышленников комиссия по иностранным делам приняла решение потребовать от французского правительства «более активного ведения нашей внешней политики», иными словами, расширения масштабов интервенции в Россию91.
