Анатолий Корольченко - Битва за Кавказ
Для усиления фланга командир бригады полковник Бушев распорядился в течение ночи закрепить позиции и одновременно перебросил сюда 2-й батальон, усиленный артиллерийским дивизионом и ротой противотанковых ружей. Батальон занял оборону южнее Терской фронтом на запад.
Сапёрам была поставлена задача минировать в продолжение ночи танкоопасные направления.
Ночь на 3 сентября была ненастной и напряжённой. Отбивая контратаки наших войск, враг лихорадочно торопился перебросить на захваченный плацдарм живую силу и технику.
К утру ему удалось сосредоточить в районе Предмостного свыше полка пехоты и до двадцати танков. В районе Кизляра силы были несколько меньше, однако и здесь он начал наступать.
К полудню после напряжённого боя противнику удалось потеснить подразделения 8-й гвардейской бригады к югу, и левый фланг соседней, 10-й гвардейской бригады, оборонявшей Терскую, оказался открытым.
Несмотря на упорное сопротивление батальона, которым командовал капитан Диордица, враг захватил Терскую.
В силу сложившейся обстановки 10-я гвардейская бригада была вынуждена развернуть свой фронт обороны на запад, воспрещая распространение противника не только на восток, но и к югу, в направлении Терского хребта.
Овладев станицей Ищерской, враг повёл наступление на станицу Червлёную. Станица эта имела важное значение, так как являлась железнодорожным узлом. Кроме того, в этом районе находились мосты через Терек и Сунжу. Естественно, что подобное обстоятельство не могло не привлечь внимания врага.
И действительно, разведка донесла, что противник движется к Червлёной, в колонне сорок танков.
Располагавшаяся здесь стрелковая бригада выдвинулась и заняла боевые позиции. Сюда были направлены два бронепоезда: «Комсомолец Дагестана», имевший на вооружении 107-миллиметровое орудие, и поезд «НКВД» с 75-миллиметровой пушкой. Дивизиону бронепоездов поставили задачу не допустить прорыва через железнодорожное полотно танков противника.
На рассвете грозные машины выкатили в указанные места западнее Червлёной и заняли боевые позиции.
Железнодорожное полотно пролегало по лощине, и поезда в ней скрывались от наблюдения врага. Возвышались лишь башни.
Капитан Визирякин стал следить. Вдали параллельно железнодорожному полотну проходила дорога, по которой должны были выдвигаться танки. Но танков не было, только в сторону Червлёной пропылил бронетранспортёр. Капитан так и не понял, свой он или чужой, потому что было далеко и по-прежнему тихо.
«Уж не ложная ли тревога?» — подумал Визирякин. Но тут километрах в полутора от того места, где был бронетранспортёр, прогремело. В небо взлетела туча пыли. Наблюдатель на площадке доложил:
— Полотно взорвано!
А из лощины выкатил бронетранспортёр. Путь отхода бронепоезда был отрезан.
Послали разведку. Так и есть: рельсы перебиты.
— Восстановить путь, — распорядился капитан и приказал старшему машинисту Кириченко приблизиться к разрушенному участку.
Находившиеся в будке Пигарев и Поляниченко дали паровозу задний ход.
Но едва бронепоезд выкатил из укрытия, как вдали появились танки и открыли по бронепоезду огонь. Ремонтники, призванные в армию рабочие города Каспийска, на ходу соскочили с поезда и побежали вдоль полотна. Бронепоезд же покатил вновь на своё место.
Танки шли вначале колонной, потом их строй расчленился: одни продолжали путь к месту взрыва, другие развёрнутым строем направились на бронепоезда.
— Огонь! — скомандовал капитан Визирякин.
Орудие выстрелило, и на редкость точно. Удар пришёлся в головной танк, прямо в борт. Он остановился, густо задымил.
Танки сразу же стали расползаться, словно серые жуки на поле.
Ободрённые удачей артиллеристы работали сноровисто. Второй танк подбил расчёт орудия лёгкого бронепоезда.
Приблизившись, танки открыли по бронепоездам огонь. Несколько снарядов угодило в бронеплощадку, однако повреждения были не очень значительными.
Полтора часа продолжался бой. Потеряв шесть танков, противник отошёл...
Таким образом, и 3 сентября прошло в напряжённых боях. Попытки отбросить врага за реку были безуспешны. Но решение командующего на ликвидацию вражеского плацдарма не снималось. Более того, генерал Масленников решил в течение ночи на 4 сентября подтянуть ещё большие силы к угрожаемому участку и с утра контратаковать противника вновь.
Батальон отважных
Принимая решение на уничтожение вражеского плацдарма, генерал Масленников распорядился переправить на северный берег Терека батальон из 9-й стрелковой бригады.
Выбор пал на гвардейский батальон капитана Бабича, находившийся во втором эшелоне. Солдаты видели, как дерутся «братские» подразделения бригад, и с нетерпением ожидали, когда вступят в бой и они.
В полдень комбата срочно вызвали на наблюдательный пункт, откуда командир бригады руководил боем. Капитан Бабич появился в то время, когда гитлеровцы после короткого артиллерийского налёта снова перешли в атаку. Вблизи наблюдательного пункта то совсем рядом, то поодаль часто рвались снаряды и мины, но впереди, где располагались батальоны первого эшелона, разрывы и выстрелы слились в единый гул и треск.
Один из командиров батальонов, видимо, просил помощи, и подполковник Павловский, прикрыв рукой ухо, спокойно говорил:
— Помог бы, да нечем. Рассчитывайте на свои силы. Главное — без паники. Бейте танки бутылками и гранатами. Продержитесь четверть часа.
Он разговаривал с таким спокойствием и уверенностью, словно вёл разговор о будничном деле.
Это был Иван Григорьевич Павловский. Службу в армии он начал с красноармейца и последовательно прошёл все командные должности — командира взвода, роты, батальона. В оборонительных боях на Украине был начальником штаба полка и командиром полка. Летом 1942 года его выдвинули на должность командира гвардейской бригады.
В последующем Иван Григорьевич принял командование дивизией, с которой побывал во многих сражениях. Его имя отмечалось в приказах Верховного главнокомандующего семь раз. Он — Герой Советского Союза, награждён тремя орденами Ленина, шестью — Красного Знамени и многими другими.
Увидев комбата Бабича, подполковник Павловский подозвал его.
— Как стемнеет, переправить батальон сюда. — Он указал на противоположный берег Терека. — На рассвете Павлодольскую атаковать и удерживать до ночи. Держать, Бабич, любой ценой. Чем больше привлечёте на себя фрицев, тем лучше.
— Понял. Будут ли какие-то переправочные средства?
— Всё, что найдёте на берегу, ваше. Найдёте лодку — берите, попадётся пароход с трубой — тоже ваш. Но лучше всего используйте солому и плащ-палатки. И ещё, Бабич, советую захватить больше боеприпасов.
Для переправы нашли несколько лодок. Но о том, чтобы перевезти на них солдат, не могло быть и речи.
Комбат распорядился грузить в них тяжёлое стрелковое оружие — пулемёты, миномёты, бронебойные ружья, — а также боеприпасы. Личный же состав должен был перебираться на подручных средствах.
Не теряя времени, гвардейцы стали готовить переправочные средства: кто тащил бревно, кто пустую бочку, кто доски от забора.
— Пригодится всё, что плавает, — поясняли солдатам сапёры-инструкторы, — но лучше всего поплавки из сена или соломы.
Они показывали, как нужно паковать в плащ-палатки сено, чтобы получить надёжный поплавок.
— А если связать несколько поплавков да сверху настелить доски, то отделение переправится, не намочив ног, — гарантировали сапёры надёжность средств.
К вечеру тучи сгустились, начал сеять мелкий дождь. Над рекой поднялся туман, и вскоре густая молочная пелена плотно обволокла и реку, и её берега.
Первыми начали переправу разведчики во главе с младшим лейтенантом Буниятовым. Напутствуя их, командир батальона сказал:
— Переправитесь, сразу же разведать подходы к Павлодольской. Будет возможность — захватить «языка».
Разведчики тенями скользнули к реке, и ночная мгла накрыла их. В шорохе дождя несколько раз плеснуло в реке и стало тихо.
Вырвавшись из горных теснин, Терек здесь, на равнине, широко разлился и немного усмирил свой бешеный норов. Однако и при этом течение оставалось сильным. Прежде чем разведчики достигли противоположного берега, их отнесло едва ли не на километр.
Ещё с четверть часа ушло на то, чтобы собраться.
— А теперь к станице...
Вслед за разведчиками начали переправу стрелковые подразделения. Первой пошла рота старшего лейтенанта Богданова. Изредка в мутной от тумана высоте повисали ракеты, но туман надёжно укрыл переправляющихся.
К полуночи батальон был уже на противоположном берегу. Не успели роты, выстроившись в колонны, направиться к станице, чтобы, овладев ею, занять на окраине оборону, как разведчики доставили схваченного в станице «языка».
