Анатолий Оловинцов - Тюрки или монголы? Эпоха Чингисхана
Академик В.В. Бартольд еще в 1903 году отмечал то же самое: «Народ, который в первой половине XIII в. потряс своими походами все страны от Китая до Адриатического моря, во всех источниках того времени, как в китайских и мусульманских, так и в русских и западноевропейских, называется «татарами». По-видимому, действительно, еще до времен Чингисхана так они сами называли себя как народ (слово «татары», как название народа, появляется уже в орхонских надписях VIII в.) [136, с. 202].
Рашид ад-Дин в своем знаменитом «Сборнике летописей» поясняет: «В настоящее время, вследствие благоденствия Чингисхана и его рода, поскольку они суть монголы, – (разные) тюркские племена, подобны джалаирам, татарам, ойратам, онгутам, кереитам, найманам, тангутам и прочим, из которых каждое имело определенное имя и специальное прозвище, – все они из-за самовосхваления называют себя (тоже) монголами, несмотря на то, что в древности они не признавали этого имени» [по Рашид ад-Дину, т. 1, кн. 1, с. 103].
Но большинство современных историков с мнением Рашид ад-Дина и китайского посла Мэн Хуна (1221 г.) не согласны. Им, якобы, с высоты 20-го века виднее, так как «летописи могут ошибаться». Коль скоро существует Монголия, значит, должны быть и монголы. По их мнению, «монголы Чингисхана» говорили по-монгольски. Логично! И других мнений не примлют. Однако, многочисленные факты свидетельствуют – среди племен и народов, которыми управлял Чингисхан, племени под названием монгол не было. Его окружали тюркские племена: татары, жалаиры, кереиты, найманы, онгуты, меркиты, уйгуры и др. Все они говорили по-своему, на языках тюркской основы, как и их далекие предки, которые ранее входили в Тюркские каганаты.
Например, все мы совсем недавно гордо именовали себя «советским народом», а государственным был русский язык, но, при этом, каждый осознавал себя, прежде всего, русским, татарином, казахом и прочей нацией, к которой он принадлежал. А по-советски никто не говорил.
«По сути, речь шла о создании новой общности людей, новой нации по имени «монгол», где не было титульных и рабских родов, все народы, живущие в войлочных юртах, наделялись равными правами и обязанностями. Нелегко было забыть свои древние, родовые имена, к примеру, найманам, кереям, жалаирам, коныратам, каталанам или дулатам, но Чингисхан буквально заставил всех величать себя гордым именем «монгол».
Сегодня гражданин США не назовет себя потругальцем, испанцем, бельгийцем или французом, хотя таковыми они являются по крови – все они, напротив, гордятся званием американца, чего нельзя было сказать о жителях бывшего СССР, который и рухнул-то, в основном, по причине отсутствия чувства сопричастности к единой нации и все его граждане поспешили забыть имя «советский народ». Чингисхану же удалось создать новую монгольскую нацию» (по К. Закирьянову, 2013 г.).
«Мы считаем необходимым подчеркнуть, что определение mongghol и, соответственно, monggholjin использовалось в начале XIII в. для обозначения политической общности, которая в 1206 г. уже состояла из нескольких этнически и лингвистически разных групп. Кроме того, характерной чертой этой общности была искусственно созданная социально-военная структура» [Коллмар-Пауленц К. Новый взгляд на религиозную идентичность монголов/ Монгольская империя и кочевой мир Улан-Уде, 2004, с. 446].
«Имя монгол только при Чингисхане стало употребляться в качестве названия государства и династии, позже – и как название народа» [там же].
По-видимому, для общей ясности о взаимоотношениях между монголами и татарами, следует привести комментарии по этому вопросу исследователя А. Мелёхина: «В XII веке татары постоянно грабили и разоряли более слабые монгольские племена, пытаясь навязать им свое превосходство. После победы джурчженей над киданями и создания империи Цзинь Алтан-хана, татары в 1127 году заключили союз с последними. После чего татары стали главной и надежной силой осуществления реакционной государственной политики Алтан-хана «достижения власти над чужеземцами руками самих чужеземцев». Татары предали интересы всех монгольских племен, превратились в подлых, ненавистных предателей, сдавшихся на милость своих джурчженьских господ» [135, с. 241]. Отсюда и исходит ненависть Чингисхана к предводителям татарского племени, но ни в коем случае не к самому татарскому народу. Всем известно, что у Чингисхана две жены были татарки, а в его семье воспитывался татарский мальчик Шиги-Кутуку, который впоследствии стал главным судьёй и прокурором всей Монгольской империи.
Первый европейский путешественник монах Плано Карпини, который посетил ставку Великого хана в Монголии (1246–1247 гг.), писал: «Эта земля имела некогда четыре народа: один назывался Йека-Монгал, то есть великие Монгалы, второй назывался Су-Монгал, то есть водяные Монгалы, сами же себя они именовали Татарами от некой реки, которая течет через их страну и называется Татар; третий народ назывался Меркит, четвертый – Мекрит. Все эти народы имели одну форму лиц и один язык, хотя меж собой они разделялись по областям и государям» [100, с. 28]. Это весьма важное наблюдение францисканца возьмем на учет – разные племена в Монголии говорили на одном языке и, видимо, поэтому, по языку, он их называет одним общим словом – «татары». И отдельные главы своего сочинения озаглавил: «О хороших нравах Татар», «О начале державы Татар», «О князьях Татар», «О вероломстве Татар» и т. п.
Арабский летописец Ибн ал-Асир (1160–1233), т. е. современник Чингисхана, в своих повествованиях рассказывает о вторжении Татар в страны мусульманские частью из расспроса очевидцев, частью – из дошедших до него слухов. И всегда новых захватчиков именует только татарами. Другие арабские летописцы: Ибн’Абу аз-Захир, Ибн Васил, Рукн ад-дин Бейбарс и другие также в своих сочинениях говорят и пишут о татарах, имея в виду монгольские народы.
Француз Гильом де Рубрук в своей книге (1255 г.) писал: «Желая свое название, т. е. Моал (монголы), превознести выше всякого имени, не желают они называться и Татарами. Ибо Татары были другим народом, о котором я узнал следующее» [100, с. 145].
«Таким образом, часто враждовавшие между собой до Чингисхана монгольские племена при нем, в обстановке сплошных боевых успехов над внешними врагами, сливались в одну нацию, проникнутую национальным самосознанием и народной гордостью» [131, с. 89].
Исследователь Хасен Кожа-Ахмет считает, что слово «монгол» из китайских источников X–XI в.в. аналогично слову «бенгу» из древнетюркской письменности VIII в. Например, в малой надписи на памятнике Кюльтегину читаем: «Бұны көрұ – білің бенгу таш» – «Это смотрите, знайте вечный камень» (12 строка); «Сабым ерсер бенгу ташка ұртым» – «Имееще слово я высек на вечном камне» (11 строка).
И далее этот же автор приводит еще одно изречение из указанного памятника: «Өтүкен иыш олурсар бенгү ел тұта олыртачысын» – «Если будешь жить в Отукене сохраняя единение, то будешь иметь вечную страну». Отсюда вытекает важнейший постулат древних тюрков – если в государстве будет соблюдаться единство и согласие народов, то такое государство будет жить вечно.
И далее указанный автор ссылается на литературный памятник XI века М. Кашгари, где значится слово MENGY – вечность, бесконечность, с объяснением, что превращение буквы «б» на «М» – обычное явление. Например, в турецком словаре слово bengi – вечный [132, с. 17, 90].
Анализируя многочисленные переводы слова «менгу», автор склоняется, что правдоподобным переводом слова «менгу» является тюркское слово «вечный».
Еще Л.Н. Гумилев в своей книгах «Тысячелетие вокруг Каспия» и «Древние тюрки» говорил, что тюрки свою державу называли – Вечный Эль.
Историк из Татарстана Р.Н. Безертинов в своей книге «Татары, тюрки – потрясатели Вселенной» пишет: «Постепенно орда превращалась в государство, которое называлось у тюрков ханством. Ханства объединились в каганат. Своё государство тюрки назвали Эль или Иль. Оно было более постоянным, чем орда или конфедерация, поэтому тюрки своё государство назвали «Вечный Эль». Постоянная потребность объединения в орды и создания государств послужила основой идеологии тюрков. Эта идеология «стремления к Вечному элю» пронизывает своими лучами всю историю тюркского мира. Благодаря этой идеологии тюрки создали много десятков империй и ханств» [там же, с. 13].
«К. Салгара-улы в книге «Великий каганат» пишет: «Известно, что тюрки в 552 году победив жыужаньей, назвали своё государство «Мәнгi ел» («Вечный эль») (там же).
Далее Хасен Кожа Ахмет поясняет: «Если первоначальное название государства восточных тюрков, возглавляемое Чингисханом, было «Менгу-ель», то почему оно превратилось в слово «монгол» и забыто его значение «вечный»?
Думается, одной из причин было то, что первые летописи о государстве «Менгу-ел» были написаны иностранцами в Китае, Средней Азии, позже в Европе, где не знали смысла тюркского слова «менгу, мэнгi» (в чем можно убедиться по приведенным примерам из их трудов в настоящей главе нашей книги). Поэтому и получилось искажение при произношении её» [132, с. 25–26].
