Дмитрий Волкогонов - Сталин
Подлинной энциклопедией догматизма, сборником мумий полуистин и антиистин стал пресловутый учебник "История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). "Краткий курс", вышедший более чем 300 изданиями тиражом около 43 миллионов экземпляров! Этот сборник догматов-мумий стал таким же обязательным для взрослого населения страны, как Коран для мусульманских фундаменталистов. Однако историей уже давно доказано, что сознание является самой независимой от власти сферой. Ереси, сомнения, инакодумство рождаются в значительной мере в результате насилия над сознанием, попыток жестко управлять им или держать в заточении.
В 1891 году знаменитый (но по воле Сталина надолго вычеркнутый из истории отечественной общественной мысли) философ B.C. Соловьев опубликовал статью с красноречивым названием "Руководящие мысли...". В ней он подверг научной критике статьи профессора Петербургского университета Н.И. Кареева, напечатанные в сборнике "Историческое обозрение". Кареев пытался указать историкам не только, как следует писать историю, как ее изучать, но и как понимать. Соловьев с присущим ему интеллектуальным изяществом показал несостоятельность притязаний автора давать рекомендации, как понимать прошлое. Но куда Карееву до Сталина! Его "руководящие мысли" становились абсолютно обязательными для всех, по крайней мере на словах! Отмечу при этом, что подавляющая часть населения имела уже столь деформированное сознание, что слепо верила "вождю": понимать историю могли только по-сталински.
Я ниже постараюсь показать подлинную роль "Краткого курса" в жизни нашего общества. Хотелось бы напомнить, что догматический ум Сталина, абсолютизировав значение борьбы партии внутри страны с бесчисленными "врагами", создал искаженный облик прошлого. Конечно, борьба в партии была. И часто ожесточенная. Это закон диалектики. Но в истории страны и партии Сталин ничего не увидел, кроме борьбы и подлости: коварства меньшевиков, капитулянтства ликвидаторов, антисоветизма троцкистов, политического двурушничества своих бывших соратников. Можно даже подумать, по Сталину, что фактически, кроме него самого и группы его сторонников, вся старая партийная "гвардия", говоря его словами, - "изверги из бухаринско-троцкистской банды". Одни подзаголовки 12 глав "Краткого курса" говорят о многом. "Раскольнические действия меньшевистских лидеров", "Разложение в оппозиционных слоях интеллигенции", "Усиление активности троцкистов", "Разгром троцкистско-зиновьевского блока", "Политическое двурушничество", "Ликвидация кулачества как класса", "Ликвидация остатков бухаринско-троцкистских шпионов"... История, по мысли "вождя", - это бесконечные враждебные вылазки одних и решительные, мудрые действия других, ведомых Сталиным.
Группа историков - Кнорин (правда, дело он не закончил - был арестован), Поспелов, Ярославский - в соответствии с решением Политбюро от 16 апреля 1937 года всецело сосредоточилась на написании книги. В ее основе лежала разработанная Сталиным схема периодизации истории партии, а также определение им ее сути как "борьбы большевиков с антибольшевистскими фракциями"1093. Сталину последовательно направлялись отдельные главы, несколько макетов книги. Почти каждую главу "вождь" решительно "доворачивал" в сторону основной идеи: история партии - это история ее внутрипартийной борьбы. Во главе ее стоял верный соратник и продолжатель дела Ленина - Сталин. Несмотря на большую занятость другими делами, Сталин, судя по замечаниям в различных вариантах будущей книги, долго сам сидел над "историей". Он хорошо знал: это будет один из самых важных механизмов его длительного влияния на сознание миллионов людей.
Сталин, прочитав очередной переработанный текст "Краткого курса" (а их было несколько, пока он одобрил тот, который впоследствии и изучали десятки миллионов людей), и сам не мог не заметить, что история партии выглядит как рыцарское ристалище, где не прекращаются батальные схватки его "ордена" с несметными полчищами врагов. Подумав и решив обезопасить свою концепцию партийной истории от возможной критики в будущем (в настоящем это было исключено), Сталин продиктовал ряд положений, которые после редактирования стали выглядеть так:
"Может показаться, что большевики слишком много времени уделяли делу борьбы с оппортунистическими элементами в партии, что они переоценивали их значение. Но это совершенно неверно. Нельзя терпеть в своей среде оппортунизм, как нельзя терпеть язву в здоровом организме. Партия есть руководящий отряд рабочего класса, его передовая крепость, его боевой штаб. Нельзя допускать, чтобы в руководящем штабе рабочего класса сидели маловеры, оппортунисты, капитулянты, предатели. Вести смертельную борьбу с буржуазией, имея капитулянтов и предателей в своем собственном штабе, в своей собственной крепости, - это значит попасть в положение людей, обстреливаемых и с фронта и с тыла. Не трудно понять, что такая борьба может кончиться лишь поражением. Крепости легче всего берутся изнутри"1094. Такова "фронтовая" точка зрения Сталина и сугубо военная терминология.
За заголовками "Курса" стоит мумифицированная история, длинный перечень догм. В конечном счете все они должны подчеркнуть одну из главных идей сталинизма: все решается "наверху". Привычные слова - "указание товарища Сталина", затем Хрущева, Брежнева - означали: не сомневаясь исполнять распоряжение "сверху". Власть всегда права. Вождь не ошибается. Даже самодержцы не требовали такого бездумия.
Реальные события и факты в "Кратком курсе" сплошь и рядом перемежаются высохшими мумиями сталинских представлений. Вот лишь некоторые из них.
Одна из таких мумий догматизма - абсолютизация революционных скачков и отрицание роли реформ. "Чтобы не ошибиться в политике, надо быть революционером, а не реформатором". Такая глубоко ошибочная методологическая установка оправдывала волюнтаризм, силовые решения, заранее давала право "вождю" на любые радикальные шаги, которые он считал нужными. Такой, например, как переход "к политике ликвидации, к политике уничтожения кулачества как класса". "Революционный", скачкообразный волюнтаризм Сталина был освящен "Кратким курсом" как высшая марксистская истина. Сами слова "реформа", "эволюция" были синонимами враждебного, чуждого, уцененного историей.
Еще одна мумия догматизма - утверждение о том, что экономика СССР - это вершина совершенства в сегодняшнем мире. В нашей стране, провозглашал "Краткий курс", производственные отношения "находятся в полном соответствии с состоянием производительных сил... поэтому социалистическое производство в СССР не знает периодических кризисов перепроизводства и связанных с ним нелепостей". Что касается "нелепостей" перепроизводства, то, действительно, Сталин приложил свою руку к тому, чтобы этого никогда у нас не было. Однако перманентное состояние нехваток, унизительного товарного дефицита, низкого качества продукции, производства, ориентированного лишь на количественные показатели, возводились в ранг закономерности.
Можно перечислить множество подобных мумий догматизма, но я назову еще лишь одну. Сталину удалось (и это неоднократно подчеркивалось в "Кратком курсе") создать устойчивое впечатление, нет, скажу сильнее - сформировать мировоззренческую установку у советских людей, что все неудачи, провалы, трудности связаны лишь с деятельностью многочисленных "врагов народа", от которых наконец начали решительно и широко избавляться с 1937 года. "Краткий курс" не скупится на эпитеты в адрес старых коммунистов, "ленинской гвардии", творцов Октября: "банда врагов", "подонки человеческого рода", "троцкистско-бухаринские изверги", "белогвардейские пигмеи и козявки", "ничтожные лакеи фашистов" и т.д. Обязательный для всех учебник наставлял миллионы большевиков и беспартийных: "Нужно, чтобы члены партии были знакомы не только с тем, как партия боролась и преодолевала кадетов, эсеров, меньшевиков, анархистов, но и с тем, как партия боролась и преодолевала троцкистов, "демократических централистов", "рабочую оппозицию", зиновьевцев, правых уклонистов, право-левацких уродов и т.п. Нельзя забывать, что знание и понимание истории нашей партии является важнейшим средством, необходимым для того, чтобы обеспечить революционную бдительность членов партии"1095. Главному творцу "энциклопедии марксистских знаний" требовалось, чтобы все жили в напряжении, ожидании вылазок врага, постоянной настороженности по отношению к окружающим, сослуживцам, коллегам: "Враг не дремлет!"
Помимо тех общих параметров, которые были заданы авторам "Краткого курса" в 1937 году в письме "Об учебнике истории ВКП(б)"1096, Сталин позаботился и о максимальной антитроцкистской направленности "труда". Где только можно в текст "внедрялся" Троцкий. Например, в фрагменте: "Как установлено теперь процессом антисоветского "правотроцкистского блока" в 1938 году, мятеж "левых" эсеров был поднят с ведома и согласия Бухарина и Троцкого и являлся частью общего плана контрреволюционного заговора бухаринцев, троцкистов и "левых" эсеров против Советской власти" - выделенные слова вписаны сталинской рукой1097.
