Россия или Московия? Геополитическое измерение истории России - Леонид Григорьевич Ивашов
В общем виде Александр I свою позицию по кавказскому вопросу озвучил словами: «Стоять на Кавказе твердо»[118]. Реализации этой программы более всего соответствовал А. П. Ермолов, и поэтому, невзирая на ряд личностных качеств и близость его к либеральным кругам офицерского корпуса, а также репутацию мятежного генерала, он все же был назначен командующим Грузинским корпусом. И более того, значимость задач, стоявших перед генералом А. П. Ермоловым, предопределила степень его ответственности и полномочия, которыми наместник был наделен Александром I. Среди полномочий наместника, например, были и такие, как принятие кавказскими народами подданства Российской империи, ведение вопросов войны и мира вплоть до объявления войны и начала военных действий, будь то в Закавказье, на Северном Кавказе или же в приграничных России регионах Персии и Турции и т. д. В руках наместника была сконцентрирована огромная власть – командира Отдельного кавказского корпуса и главноуправляющего Грузией, ему подчинялись Каспийская флотилия, Черноморское казачье войско, Астраханская и Кавказская губернии. Общая численность всех войск, сосредоточенных у наместника, составляла более 50 тыс. человек. Все это свидетельствовало о значимости кавказской политики для официального Петербурга.
В соответствии с вышеназванной программой Александра I и строилась в последующем вся кавказская политика. В этой программе Россия, по существу, продекларировала свою военно-политическую экспансию в регион. И именно в период наместничества на Кавказе генерала А. П. Ермолова военная политика и, соответственно, геополитическая экспансия России в регионе приобретает целенаправленный характер и качественно новое содержание, основная специфика которого заключалась в разделении горских народов на лояльных и нелояльных России (мирных и немирных – по терминологии XIX века), подавлении открытых вооруженных выступлений в регионе против России и предотвращении возможных аналогичных возмущений. Важнейшим фактором, определившим суть его политики, явилось то, что «проконсул Кавказа» не представлял себе, что какой-то владетель отказывает в покорности императору России, власть которого была, по его мнению, более справедливой. И поэтому усилия наместника были направлены на ограничение суверенной власти кавказских владетелей, а там, где это было возможно, и полное ее прекращение.
В более широком смысле свою задачу А. П. Ермолов видел в продолжении начавшегося задолго до него процесса собирания земель. Поэтому к окончанию его правления большинство государственных и этнотерриториальных образований Кавказа находилось в полном владении Российской империи.
Исходя из анализа сложившейся военно-политической обстановки, Ермоловым были выработаны основные принципы и направления военной политики России на Северном Кавказе, изложенные им в рапорте императору Александру I от 12 февраля 1819 года: «Государь! Внешней войны опасаться не можно… Внутренние беспокойства гораздо для нас опаснее! Горские народы примером независимости своей в самых подданных вашего императорского величества порождают дух мятежный и любовь к независимости. Теперь средствами малыми можно отвратить худые следствия; несколько позднее и умноженных будет недостаточно»[119]. На основании данного видения им целей и задач военной политики России в регионе, еще в 1818 году Ермоловым была предложена Александру I программа действий, которая предусматривала создание на Северном Кавказе, и особенно в Чечне, расширенной сети оборонительных сооружений, ограничивавших свободное передвижение мобильных формирований горцев, направлявшихся для осуществления набегов в равнинные районы[120].
В соответствии с данной программой Ермоловым был составлен последовательный и систематический план наступательных действий. Показательна в этой связи сама стратегия Ермолова по реализации задачи установления власти России в регионе. «Кавказ, – говорил Ермолов, – это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Надо или штурмовать ее, или овладеть траншеями. Штурм будет стоить дорого, так поведем же осаду»[121]. Не спуская горцам ни одного грабежа, не оставляя безнаказанным ни одного набега, в то же время он, по мнению А. Керсновского, «положил никогда не делать второго шага, не сделав первого, – не начинать решительных действий, не оборудовав предварительно их баз, не создав раньше наступательных плацдармов. Существенную часть плана составляла постройка дорог и просек, возведение укреплений (топору и заступу Ермолов отводил место наравне с ружьем) и, наконец, широкая колонизация края казаками и образование «прослоек» между враждебными России племенами путем переселения туда «преданных нам племен»[122]. Характерна в этом плане военно-политическая прозорливость Ермолова, поскольку последующее развитие событий в регионе подтвердило опасения главнокомандующего. Уже весной 1818 года все внимание русской военной администрации было обращено на восстание в Чечне. Понимая всю значимость данного восстания, а также возможные его последствия, Ермолов лично возглавил экспедицию в Чечню, «рядом коротких ударов привел в повиновение всю местность между Тереком и Сунжей, построил крепость Грозную». Обезопасив аналогичным образом левый фланг со стороны Дагестана, Ермолов пошел в Аварию на Дженгутай, где в этот период также происходило восстание, возглавляемое аварским владетелем Аслан-ханом. После подавления восстания Аварское ханство вновь было приведено в подданство России, а для предупреждения аналогичных выступлений в 1819 году здесь была построена крепость Внезапная. В следующем, 1820 году Ермоловым предпринимались экспедиции в Каракайтаг, Акушу, Казикумык и другие районы Дагестана, расширившие зону влияния русской администрации. Постройкой в 1821 году крепости Бурной был закончен на левом фланге треугольник опорных пунктов, поставивших фактически под полный контроль русской военной администрации развитие военно-политической обстановки в регионе и, самое главное, передвижение различных мобильных военизированных формирований горцев, предупреждая тем самым их дерзкие и внезапные набеги. Обеспечив таким образом левый фланг, Ермолов в 1822 году обратил внимание на центр Кавказской линии, где постройкой новых линий и укреплений были подавлены и предотвращены последующие антироссийские вооруженные выступления в Кабарде.
Стратегия действий Ермолова оказалась единственно верной, и именно она не позволила уже в середине 20-х гг. XIX столетия разрозненным вооруженным выступлениям в регионе слиться в одно целое и тем самым уберегла народы Северного Кавказа от опустошительных войн. Это тем более важно, поскольку значительная часть антироссийских вооруженных выступлений носила ярко выраженный инспирированный характер и не отражала по своей сути интересы всего населения региона или даже какого-то определенного народа.
В 1827 году сменивший А. П. Ермолова на должности наместника генерал И. Ф. Паскевич,
