Терри Джонс - Варвары против Рима
Через два года Децебал обнаружил у себя эмиссаров императора, доставивших просьбу о перемирии. Царь варваров был умелым переговорщиком и, учитывая, что Домициан потерпел неудачу в недавней кампании против германского племени свевов, не колеблясь воспользовался преимуществами своего положения. По условиям договора Децебал получал от Домициана большую сумму денег, а также «мастеровых всякого ремесла, относящегося к войне и миру» и гарантии будущих платежей. В обмен Децебалу предлагалось вернуть пленных и оружие и засвидетельствовать свое почтение императору. Однако Децебал был слишком осторожен, чтобы лично представляться сумасшедшему Домициану. Взамен себя он отправил в Рим в качестве своего представителя некоего Диегиса, вместе с несколькими пленниками и каким-то оружием, «якобы это было все, что у него имелось»[193]. Фактически он выразил полное презрение к римскому императору, поскольку его посланник даже не принадлежал к знатным дакам, отличительным признаком которых был головной убор. У него были длинные волосы, что в Дакии указывало на принадлежность к низшим классам. Возможно, Домициан не понял оскорбительного выпада, а может, ему было выгодней этот «наезд» проигнорировать. Так или иначе, но обычно самолюбивый император не стал качать права и подписал соглашение.
Дело в том, что Домициан намеревался представить это судорожное примирение как великую победу. Он уже устраивал «липовый» праздник в ознаменование победы над Германией в 83 г., когда, как полагают, он переодел рабов, чтобы они выглядели пленными германцами. Теперь Домициан закатил триумф в таком же духе в связи с победой над даками. Он короновал эмиссара Диегиса как царя Дакии, «так, словно он (Домициан) был вправду завоевателем и мог давать дакам в цари кого пожелает», наградил почестями и деньгами солдат и вытащил из имперских кладовых барахло, представленное как военная добыча. Затем были устроены триумфальные игры, на которых, как сообщает нам бесспорно необъективный Дион Кассий, «не было ничего заслуживающего внесения в анналы истории, за исключением соревнований в беге среди девушек»! Однако было еще разыграно шутейное морское сражение на новой арене, во время которого «практически все участники, а также многие зрители погибли». Неистовый шторм с проливным дождем затопили мероприятие, но император не позволил никому снять или сменить одежду. Хотя, разумеется, сделал это сам. В результате «немалое число заболело и умерло». Дион Кассий также добавляет, что карлики и женщины частенько сражались друг с другом, однако не вполне ясно: то ли сражались карлики с карликами, то ли женщины с женщинами, то ли команда карликов с командой женщин[194].
А в шестистах милях отсюда, в Дакии, Децебал сцепился с новым римским командующим, Юлианом. Юлиан привел римскую армию в чувство и одержал победу над даками, и снова у Тапе. Децебал вынужден был перейти к обороне и все же опять сумел поменяться ролями с римлянами. На этот раз с помощью хитрости. Опасаясь, что Юлиан будет штурмовать его царскую резиденцию, Децебал вырубил все деревья в округе, а затем расставил стволы воинскими порядками и навесил на них доспехи, «чтобы римляне приняли их за солдат, испугались и отступили», — пишет Дион Кассий[195]. Именно так, очевидно, и случилось.
Это причудливое боевое столкновение положило конец контактам Децебала с Домицианом. Децебал теоретически еще оставался вассалом Рима, а Рим платил ему за эту привилегию. Такое положение дел устраивало дакского царя, но ни один другой римский император не был готов это терпеть. Домициана убили — к всеобщему облегчению — и в 96 г. на смену ему пришел пожилой Нерва, который провластвовал всего два года, но зато мудро избрал своим преемником в высшей степени благоразумного испанца — Траяна.
ДЕЦЕБАЛ И ТРАЯНТраян был настолько же разумным, насколько Домициан сумасшедшим, и он был твердо намерен показать дакам, кто в доме хозяин. Можно даже сказать, что завоевание Дакии было у него чем-то вроде навязчивой идеи. Рассказывали, когда он хотел особо что-то подчеркнуть, его божбой было: «чтоб мне не видеть, как Дакия станет провинцией» или «чтоб мне не пересечь Дунай и Евфрат по мостам»[196].
Децебал должен был понимать, что ему предстоят нелегкие деньки сразу же, как Траян станет во главе самой большой армии в мире. Традицией для каждого нового императора было раскочегаривать свое правление небольшой победоносной войной, и Траян отходить от этой традиции не собирался. Пара славных дел на границах помогали императору утвердить свою власть в империи, подправить себе репутацию и обеспечить армию делом. Кроме того, Траян получал «удовольствие от войны»[197].
Децебал должен был понимать и то, что империя, когда явился Траян, находилась в состоянии экономического банкротства. Требовались денежные вливания, и довольно скоро. А в Дакии у Децебала в буквальном смысле была золотая жила. Но, вместо того чтобы разрабатывать ее к вящей выгоде Рима, Децебал ухитрился выторговать себе у Рима огромные ежегодные выплаты. Это, пишет Дион Кассий, было главной причиной, по которой Траян двинулся на Дакию: «он горевал по деньгам, которые те ежегодно получали, а также видел, что их мощь и их гордыня все разрастались»[198].
Когда Траян выступил в поход, Децебал забеспокоился. Он знал, что в лице новой империи приобрел врага, который находится на вершине своего могущества и, в отличие от Домициана, пользуется определенным уважением у своих солдат. «Децебал… знал, что в предыдущем случае он победил не римлян, а Домициана, тогда как теперь он будет сражаться и с римлянами, и с Траяном, их императором»[199]. Царь даков в отчаянии наблюдал, как компетентно и тщательно Траян готовится к наступлению. Шпионы Децебала докладывали, что император построил давно обещанный мост через Дунай (а может, и два) и теперь ведет дороги по территории Дакии.
Но Децебал был не из тех, кто мочится в штаны со страху, и продемонстрировал присутствие духа, посмеявшись над римлянами. Когда Траян дошел до Железных Ворот, Децебал отправил ему предостережение, выцарапанное, как пишет Дион Кассий, «на огромном грибе». Возможно, это было грибовидное ритуальное блюдо, тогда, как ни жаль, данный случай нельзя считать единственным в истории примером ведения дипломатической переписки на грибах. Надпись рекомендовала Траяну повернуть назад и «сохранить мир»[200].
Децебал, конечно, не рассчитывал, что Траян примет его совет. Да и был бы крайне удивлен, если бы такое случилось. В результате римские войска достигли столицы даков, Сармизегетузы. Они захватили несколько горных крепостей, а также отыскали несколько катапульт и даже штандарт, захваченные у Фуска. А еще они взяли в плен сестру Децебала.
Вождь даков был разбит. Он явился к Траяну, пал ниц и выразил свое почтение императору. Согласно условиям перемирия Децебал соглашался стать союзником Рима, отдать римлянам захваченную ими территорию, разрушить крепости, перестать вербовать римских солдат и мастеров, а завербованных вернуть Траяну. Он также направил послов в римский сенат для ратификации перемирия. Там, в сенате, эти варварские чиновники, возможно, еще носившие шапочки, «сложили свое оружие, сомкнули руки в позе пленников и произнесли умоляющие слова»[201]. Договор был ратифицирован, и им вернули оружие.
Децебал, однако, собирался выполнять мирные условия, которые он подписал, не больше, чем Траян был намерен оставить все золото дакам. Децебал должен был понимать, что Траян не получит «удовольствия от войны», пока полностью не подчинит себе Дакию. Царь варваров мог видеть, как римляне усиливают укрепления вдоль Дуная, и он знал, что они готовятся к полному завоеванию его страны. В это же время Траян заменил деревянный мост через Дунай каменным. Было ясно, что римляне решили остаться в Дакии.
Децебал сделал единственное, что мог. Он перехватил инициативу и напал на римскую Мёзию, захватив контроль над крепостями. Сенат объявил его врагом Рима, и Траян немедленно двинулся войной на него. На этот раз исход был очевиден, поэтому многие даки стали переходить на сторону римлян.
Децебал запросил мира, но в этот раз не явился для капитуляции лично. Он был слишком занят, чтобы участвовать в дипломатических приемах, поскольку отчаянно пытался поднять варварскую армию против Траяна. Он также попытался организовать покушение на императора, когда тот находился в Мёзии. Несколько римских дезертиров были направлены проверить, можно ли что-нибудь сделать с Траяном, который, согласно Диону Кассию, стал слишком доступным для всех и «в условиях военного времени допускал на совещания абсолютно любого, кто пожелает»[202]. Но один из заговорщиков был схвачен и под пытками выдал остальных.
