Юрий Евстигнеев - Кыпчаки / половцы / куманы и их потомки: к проблеме этнической преемственности

Литература: Востров В.В., Муканов М.С. Родо-племенной состав и расселение казахов (конец XIX– начало XX вв.). Алма-Ата, 1968. Гумилёв Л.Н. Тюргеши // Ритмы Евразии. СПб., 2003. С. 366–371. Зуев Ю.А. К этнической истории усуней // Труды ин-та истории, археологии этнографии АН Казах. ССР, 1960, № 8. Худяков Ю.С. Проблема генезиса древнетюркской культуры //Altaica. Вып. III. М., 1999, с. 130–138.

УЙГУРЫ древние. Древние уйгуры известны в древнетюркских (орхонских) надписях и в китайских династийных хрониках «Суйттти (581–618 гг.), Танши (618–907 гг.) и в сочинениях арабо-персидских авторов под разными названиями: вэйху, хойху, токуз-огузы, тогуз-гузы. Длительное время, особенно в арабо-персидских источниках, они были известны как тогуз-гузы (токуз-огуз, т. е. «9 родов или племён»: йологэ или яглакар, гэса, аучжай, йовугэ, кюйлоу, мокэсигие, хасиеву, хувиньсо, худугэ по китайским хроникам) пока Махмуд аль Кашгари не назвал уйгуров по их самоназванию. В составе племён теле («тележники» – собирательное наименование кочевых, примущественно тюркских, племён в китайских источниках V–IX вв.) хойху и сеяньто были самыми многочисленными племенами и соперничали в борьбе за лидерство в степях Центральной Азии. Племена теле были в составе Тюркских каганатов (552–744 гг.), но, будучи беспокойными вассалами тюркских каганов, часто восставали и в союзе с китайцами разгромили последний Тюркский каганат. Став во главе восставших племён уйгуры создали свой Уйгурский каганат (745–840 гг.), в котором телесские племена, в том числе и куны, получили равные с уйгурами права. Другие кочевые племена, например, карлуки и басмылы, покорённые в 755 году, были вынуждены уйгурам поставлять «пушечное мясо», идя в бой впереди уйгурских воинов и получая меньшую часть добычи.

Будучи кочевниками уйгуры, создав своё государство, строят города, в частности, на левом берегу Орхона была построена столица Кара-Балгасун или Орду-Балык, на месте которой спустя почти пять веков Чингиз-хан построил свою. Они постепенно переходят к оседлости, осваивают ремесла, а главное, в чём добились успеха, торговлю. Уйгуры дружат с Китаем, принимают буддизм и манихейство (последнее в 763–779 и 795–840 гг. было государственной религией Уйгурии), не ведут захватнических войн. Однако покорённые раньше племена, удерживаемые под властью кагана и привилегированных племён, не проявляли покорности, в 820 году восставшие енисейские киргизы 20 лет боролись за независимость и, наконец, сокрушили Уйгурский каганат (840 г.). Уцелевшие уйгуры бежали на юг, юго-запад, на запад. На новых местах были основаны государства с правителями из рода кагана (в 745–795 гг. правили каганы из рода яглакар, в 795–840 гг. – из рода эдиз). Основанные в 847 году государства просуществовали: в Ганьсу до 1036 года (разгромлено тангутами), в Турфане до 1209 года (оно в качестве вассала монголов было до 1369 года).

Расовая принадлежность уйгуров, ввиду отсутствия палеоантропологического материала, не известна. На китайском рисунке уйгурский мужчина изображён «с толстым носом, большими глазами и сильно развитой растительностью на лице и на всём теле и с бородой, начинавшейся под нижней губой, с пышными усами и густыми бровями» (Грумм-Гржимайло, 1926, с. 18). Описание человека явно европеоидной расы. Но автор рисунка китаец, человек монголоидной расы, а потому его изображение расовых черт несколько преувеличены, утрированы, притом нет описания такого важного показателя расы как выступание скул. Более объективным в определении расовой принадлежности этого народа является предположение о расово-смешанном, европеоидно-монголоидном, облике древних уйгуров, которые, подобно гуннам характеризовались сочетанием выступающего большого носа, европеоидный признак, с широким скуластым, монголоидным, лицом (Гумилёв, 2003, с. 387). Говорили уйгуры на диалекте восточного наречия тюркского языка (М.Кашгари). В результате тесных контактов с иранскими и согдийскими купцами и проповедниками (манихейства, несторианства), уйгуры создали свою письменность и оригинальную литературу, а также оказали заметное влияние на культуру скульптурных изображений. Прямыми потомками древних уйгуров, сохранивших древний язык, культуру и самоназвание являются юйгу (китайский экивалент тюркского «уйгур»), проживающие в провинции Ганьсу, турфанцы также потомки древних уйгуров, но они говорят на новоуйгурском языке, исповедуют ислам и ещё в начале XX века называли себя «турпанлык (турфанцы)». Древние уйгуры являются одним из этнических компонентов в сложении современных уйгур Кашгарии, однако главными компонентами в этногенезе «новых» уйгур были: местное ираноязычное население края и пришедшие тюркские племена, главным образом, карлуки. Первые определили расовую основу их физического типа (европеоиды с небольшой примесью монголоидных черт), вторые – язык, карлукской (по Баскакову Н.Н.) подгруппы тюркской группы языков. А самоназвание «уйгуры» было принято представителями тюркского населения Восточного Туркестана (Синьцзян, Китай) на их съезде в Ташкенте (1921 г.) по предложению известного тюрколога С.Е.Малова.

ЯБАКУ. Этнос, известный в арабо-персидских источниках XI–XII вв. под тюркским прозвищем «ябаку», т. е. человек с длинными и взлохмаченными волосами, тем самым отличавшихся от тюрков, заплетавших волосы в косы. Кроме внешнего вида ябаку отличались от тюрков «своим», по свидетельству Махмуда аль-Кашгари, языком, но владели и тюркским. Известно также, что по степи ябаку протекала большая река Ямар, которые исследователи отождествляют с Обью (и сейчас тюркские народы, живущие по берегам Оби, называют её Юмар, Омар). Их этническое происхождение и история и даже этноним не известны. Предположение, что под названием «ябаку» были известны куны, противоречит тому, что куны– «одно из древнейших тюркских племён» (Кляшторный, Султанов, 2004, с. 136). Если куны – тюрки, то они носят «тюркскую причёску», а ябаку получили свой этноним-прозвище именно за свою «причёску». Указание на то, что у ябаку «свой» (нетюркский) язык и их этническая территория служат убедительным аргументом в пользу их «нетюркости». Верховье реки Обь (Северный Алтай) в средневековье населяли, главным образом, угорские племена, занимавшиеся кочевым скотоводством и рано вступившие в контакт с тюрками (туда, кстати, бежали в VIII веке сеяньто, предки кыпчаков). Если Ямар, река ябаку, это Обь, то ябаку – одно из угорских племён. И в этом случае, их нетюркские причёска и язык прекрасно подтверждают эту гипотезу. Этноним ябаку исчезает с исторической сцены так же внезапно и загадочно, как и появился. Литература: Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Государства и народы евразийских степей. СПб., 2004.

Карта примерного маршрута миграции кунов, шары и куманов.

Карта современного (XX век) расселения этнических групп кыпчаков (К.)

Изваяние женщины с девочкой (Луганская обл., XII век). Рисунок из статьи С.А. Плетневой «Женская половецкая статуя с ребенком». Советская археология. 1974, № 3, с. 258–264.

Приход половцев в Венгрию, вторая половина XIII в. (Венгерская Иллюстрированная хроника, 1358).

Двор венгерского короля Людовика (Лайоша) Великого. Куны справа (Венгерская Иллюстрированная хроника, 1358).

Реконструкция мужского костюма, выполненная на основе каменных половецких изваяний (по С.А. Плетневой). Из книги: Доде З.В. Средневековый костюм народов Северного Кавказа. М., 2001.

Реконструкция женского костюма, выполненная на основе каменных половецких изваяний (по С.А. Плетневой)

Половецкое жилище («терме», в летописи – «вежи»). Рисунки из Радзивиловской летописи

Святилище кипчакского времени из Центрального Казахстана (из книги: Ермоленко Л.М. Средневековые каменные изваяния казахстанских степей. Новосибирск, 2004).

Автор с новым знакомым – куном, г. Карцаг, 2008.

Кунская девушка из города Карцаг (Венгрия, Надъкуншаг)

Примечания

1

Коня почитали настолько, что со смертью хозяина (обычно им был воин) его боевого коня убивали и хоронили рядом (слева от трупа).

2

Напр., Б. Кумекова в статье «К кыпчакско-мадьярским связям» // Культура кочевников на рубеже веков (XIX–XX., XX–XXI вв.): проблемы генезиса и трансформации. Алматы, 1995. – С. 71.