Алек Эпштейн - Израиль и (не)контролируемые территории. Уйти нельзя остаться
Эти инструкции вызвали острые разногласия среди самих членов комиссии. В частности, против них выступил министр обороны Эзер Вейцман, в прошлом – командующий военно-воздушными силами страны (спустя полтора десятилетия, в 1993 году, Э. Вейцман был избран президентом Израиля, однако к тому времени его политические взгляды претерпели значительные изменения). Он считал, что, только согласовав свои действия с Египтом, Израиль может добиться результатов на переговорах. Однако его мнение было проигнорировано. В мае 1979 года правительство Израиля одобрило тезисы М. Бегина как внутренние секретные инструкции для членов комиссии. Как представляется, центральным тезисом одобренных инструкций был следующий: «Израиль будет настаивать на предоставлении автономии людям [палестинским арабам], а не территории». Представляется, что спустя пятнадцать лет именно этот принцип лег в основу той карты зонального деления территорий Западного берега на районы с различным политическим статусом (от зоны «А», полностью переданной под контроль ПНА, до зоны «С», и гражданские и военные полномочия в которой Израиль сохранил за собой), который был выработан в ходе переговоров Осло. Под контроль Палестинской администрации передавался тот минимум территорий Западного берега, который позволял ПНА руководить жизнью почти всего арабского населения этих территорий; незаселенные же территории Израиль почти все оставил под своим контролем, хотя так и не распространил на них свой суверенитет (см. далее).
Когда группа переговорщиков во главе с Йосефом Бургом начала свои встречи с представителями Египта и США, стало очевидным, насколько разное восприятие и понимание тезисов «Рамочного соглашения» существует у представителей Египта и Израиля. В январе 1980 года египетские лидеры сформулировали свою позицию и свое понимание проблемы[185]. В документе, опубликованном египетской стороной, содержалось требование роспуска израильской военной администрации, хотя и выражалась готовность смириться с существованием израильских военных баз в определенных районах. Очень важным было требование распространить юрисдикцию властей предполагаемой палестинской автономии также и на Восточный Иерусалим. Египтяне возражали против выведения территорий, на которых были созданы еврейские поселения, из-под юрисдикции палестинской автономии. Кроме того, позиция Египта содержала требование предоставить властям автономии право законодательной деятельности, а также право самостоятельного контроля над въездом и выездом из автономии (включая право выдавать собственные удостоверения личности). В этом документе также оговаривался ряд технических вопросов функционирования будущей администрации автономии. Опубликование Египтом этой позиции, не имевшей шансов на согласование с позицией Израиля, означало, что переговоры зашли в тупик.
Таким образом, ключевыми пунктами, по которым обнаружились противоречия между Израилем и Египтом, были: характер автономии – «автономия для людей» или «автономия для территории»; проблема Восточного Иерусалима; проблема поселений; полномочия властей автономии.
Неудача переговоров стала одной из основных причин политического кризиса в работе правительства М. Бегина, из которого последовательно вышли два ключевых министра: Моше Даян (23 октября 1979 года) и Эзер Вейцман (26 мая 1980 года). В то же время на обсуждение кабинета были внесены несколько инициатив, исходивших от военных и призванных вывести переговорный процесс из тупика.
Первая инициатива, озвученная в марте 1980 года, исходила от советника министра обороны профессора Моше Маоза и командующего израильскими силами в секторе Газы Ицхака Сегева. Инициатива эта основывалась на стремлении максимально подключить Египет к переговорному процессу, усилив его влияние в секторе Газы в противовес влиянию ООП. Кроме того, предполагалось фактически отделить обсуждение будущего сектора Газы от обсуждения судьбы Западного берега, опять-таки с целью ослабить ООП. Однако исследовательский отдел военной разведки Израиля, чье мнение запросил министр обороны, не рекомендовал претворение этого предложения в жизнь как из-за опасения перед скоординированными действиями Египта и ООП, так и из-за твердого убеждения египтян, что сектор Газы и Западный берег должны представлять собой единое целое. Кроме того, как отмечает Ш. Газит, даже если бы это предложение легло на стол премьер-министру, М. Бегин никогда не поддержал бы его, однозначно восприняв как первый шаг на пути к отделению сектора Газы от Израиля[186].
Еще одна инициатива исходила от советника министра обороны Авраама Тамира[187]. По сути, она представляла собой предложение изменить формат и тактику ведения переговоров. Прежде всего, А. Тамир считал, что малопродуктивную команду переговорщиков из разных партий необходимо заменить всего тремя ключевыми министрами, с обязательным участием министров обороны и иностранных дел. Он также предлагал отложить решение всех принципиальных вопросов, по которым существуют разногласия, сосредоточившись на единственно достижимой, как казалось, на том этапе цели – создании местной Палестинской автономной администрации. Касаясь ключевых тем, А. Тамир предлагал компромиссные варианты:
– участие жителей Восточного Иерусалима в выборах администрации автономии без формального изменения статуса города (что, кстати, и имело место в январе 1996 года, когда ПНА таки была создана и прошли первые выборы в палестинский Законодательный совет);
– предоставление властям автономии права законодательной деятельности при сохранении за Израилем права вето (когда Законодательный совет ПНА почти два десятилетия спустя таки был создан, никакого права вето на его решения Израиль не получил);
– роспуск израильской военной администрации, но обеспечение интересов безопасности некими другими методами (израильская администрация на контролируемых территориях существует до сих пор).
Эти предложения А. Тамира исходили из того, что причина тупика в переговорах лежала в неверной тактике их ведения, а не в политико-идеологических взглядах М. Бегина, который едва ли согласился бы на какие-либо шаги, ведшие (пусть и в отдаленной временной перспективе) к образованию независимого палестинского государства. Вместе с тем на протяжении долгих лет М. Бегин не менее страстно отрицал возможность возвращения Синайского полуострова Египту, на что он в конечном счете пошел. Поэтому, несмотря на очевидные идеологические причины, препятствовавшие прогрессу на переговорах о создании палестинской автономии, значимость тактических факторов, относящихся к их ведению, не следует недооценивать.
В октябре 1979 года Моше Даян подал в отставку: «Ведущиеся сегодня переговоры никуда не ведут… я не согласен ни с манерой ведения переговоров, ни с нашей политикой на территориях…» В мае 1980 года в отставку подал министр обороны Эзер Вейцман, заявив на заседании кабинета: «Вместо того чтобы медленно, но двигаться к миру, мы топчемся на месте…»[188] Однако даже отставка двух ключевых министров не привела к изменению политики правительства.
Уйдя из правительства, М. Даян не оставил политическую деятельность и вскоре разработал собственный план создания автономии. Часть идей, на которых М. Даян основывал свой план, была не нова. Одним из центральных его тезисов было положение о необходимости экономической интеграции без аннексии Западного берега и Газы, но и без отступления с этих территорий. Кроме того, он полагал, что договориться с Египтом о создании автономии будет невозможно, поэтому важнее двигаться не в этом направлении, а попытаться найти решение проблемы палестинских беженцев[189]. Свои идеи М. Даян обсуждал с некоторыми наиболее авторитетными палестинскими лидерами, в частности с мэром города Газы Рашидом аш-Шауа. Р. аш-Шауа не высказал поддержки возможным односторонним действиям Израиля, а также предъявил ряд требований (в частности, создания свободного коридора между Западным берегом и сектором Газы), неприемлемых с военной точки зрения.
Несмотря на то что поддержки своим предложениям среди палестинских общественных деятелей М. Даян не нашел, он представил свой план на обсуждение в кнесет (членом правительства он, напомним, уже не был). Согласно этому плану, контроль над Западным берегом и сектором Газы должен был оставаться в руках Израиля, чтобы в случае необходимости израильское руководство могло вернуть в тех или иных местах прежний режим управления. Самоуправление и автономия предполагались для людей, но не для территорий (это была прямая уступка М. Бегину, сделанная с целью повысить привлекательность этого плана в его глазах и в глазах парламентского большинства). За обеспечение безопасности на этих территориях по-прежнему должна была отвечать израильская Общая служба безопасности (ШАБАК), а Армия обороны Израиля, как и прежде, должна была оставаться в стратегически важных местах на Западном берегу и в секторе Газы. Полномочия, передаваемые местным властям, должны были включать в себя сферы сельского хозяйства, здравоохранения, транспорта, финансов и поддержания общественного порядка (речь шла о создании палестинской полиции). Самые важные для Израиля темы – такие, как контроль над землями и источниками пресной воды, а также вопрос о статусе еврейских поселений – предлагалось обсуждать в ходе последующих переговоров уже после создания палестинской автономии и формирования ее администрации. Анализируя предложения скончавшегося в 1981 году Моше Даяна, невозможно не заметить, насколько они были практически тождественны тем договоренностям, которые были достигнуты в ходе процесса Осло.
