Коллектив авторов - Королевский двор в Англии XV–XVII веков
Традиционно одной из важнейших функций двора являлось обеспечение безопасности монарха. Эта задача актуализировалась во время конфликтов между королем и знатью, приводивших иногда к военным столкновениям, а также во время войн. В эти моменты двор превращался в полувоенную организацию, члены которой были обязаны носить оружие и быть готовыми в любой момент отразить нападение неприятеля и защитить короля. Во время военных кампаний двор становился ядром королевского войска[418]. Военные службы двора прошли длительную эволюцию на протяжении средневековья и раннего Нового времени. В XVI-начале XVII в. функция по обеспечению безопасности двора несколько трансформировалась. Основной задачей его военных служб стало не активное участие в военных действиях и защита короля на поле боя, а охрана короля от возможных посягательств на его жизнь со стороны заговорщиков и ограничение доступа подданных к монарху. Военные слуги двора должны были охранять границы двора и поддерживать мир и порядок внутри него.
Наиболее престижной военной службой двора была королевская гвардия (The Band оf Gentlemen Pensioners). Она была создана Тюдорами по образцу гвардейцев Франциска I. Великолепие последних восхитило в свое время английского короля, который решил создать собственную охрану из знати. Впервые chambellans pensionnares из высшей знати появились при бургундском дворе[419].
В состав английской королевской гвардии входило 50 человек. Ее возглавляли капитан и лейтенант. Особое место занимали знаменосец (standardbearer), секретарь (clerk of the Chequer), который хранил список всех допущенных ко двору (chequer), и квартирмейстер гвардейцев (gentleman harbinger). Многие знатные фамилии стремились получить места гвардейцев для своих отпрысков, так что даже пришлось создать своего рода дополнительную группу из Gentlemenat-Arms[420]. Места в королевской гвардии предоставлялись пожизненными патентами и иногда, по королевскому соизволению, передавались по наследству. При этом королевская гвардия как охранная структура двора едва ли могла реально обеспечить безопасность монарха.
Популярность гвардейской службы среди английской знати объясняется несколькими моментами. Во-первых, королевские гвардейцы входили в постоянный штат (ordinary) королевской палаты и получали таким образом свободный доступ ко двору и лично к монарху. Во-вторых, их служба была необременительна. Они не были обязаны постоянно находиться при дворе, а только по специальным случаям или во время квартального дежурства по 10–12 человек в смену, выполняя при этом чисто церемониальные функции. В основном их использовали в качестве почетного эскорта и торжественной столовой прислуги[421]. В-третьих, гвардейцы получали стабильное жалование, содержание и размещение при дворе. Средства на содержание королевской гвардии всегда выделялись особой строкой в королевских расходах. Наконец, это было чрезвычайно почетное и престижное место, которое давало возможность аристократической молодежи успешно начать или продолжить придворную и государственную карьеру. Последнее обстоятельство особенно подчеркивал лорд Ханздон, капитан королевской гвардии Елизаветы, в своем письме к новому королю. Ханздон просил сохранить за ним руководство гвардейцами и информировал Якова I об этом придворном институте[422].
В письме лорд Хадсон подчеркивает, что все гвардейцы выбирались из самых лучших и древних английских фамилий. Главными основаниями для включения в королевскую гвардию ее капитан называет достоинство, достаток, честь и чистоту крови. Ханздон обращает внимание нового монарха на то, что его предшественники рассматривали гвардейцев не только как охрану, но и как «питомник» для воспитания «наместников Ирландии, послов… военачальников…», поэтому они часто использовались «как в гражданских, так и в военных» делах[423]. В глазах тюдоровской знати королевская гвардия являлась гарантом сохранения и преемственности аристократических традиций и ценностей при королевском дворе, одним из механизмов привлечения выходцев из благородного сословия к государственному управлению.
Пользуясь своими привилегиями, гвардейцы пытались играть достаточно активную роль в политической и придворной борьбе. Гвардия стала тем местом, куда лидеры придворных группировок стремились протолкнуть своих сторонников, родственников и клиентов. В силу этого состав гвардии всегда был неоднороден. Она никогда не выступала как единое целое.
Придворное положение гвардейцев заметно изменилось с восшествием на престол Якова I Стюарта. Возможно, Яков I быстро осознал социальное значение королевской гвардии. Отношение короля к гвардии было тесно связано с его общей политикой по отношению к английской аристократии. Яков I Стюарт стремился ослабить влияние тюдоровской аристократии на государственное управление за счет лишения ее властных привилегий, размывая социальный состав английского дворянства.
Подобным же образом Яков I старался сократить значение королевской гвардии. Гвардия окончательно потеряла контроль над доступом ко двору, когда из ее штата был выведен секретарь, ведущий список всех лиц, допущенных ко двору. Также в состав гвардии были включены представители незнатных английских семей, стремившихся к аноблированию и вряд ли соответствовавших требованиям, которые предъявлял лорд Ханздон[424].
Джон Хоулз, бывший гвардеец и неудачливый претендент на многие придворные посты, сокрушался, что во время правления Якова I королевские гвардейцы потеряли «многое из прежнего достоинства». Прежде всего, по мнению Хоулза, это связано с их имущественным измельчанием. Когда он был гвардейцем Елизаветы, то «считался самым бедным из них, хотя все знали, что он унаследовал 4000 фунтов»[425]. Если при Тюдорах благосостояние большинства гвардейцев не зависело от их придворного жалования, то при Якове I многие из них уже мало чем отличались от слуг, находившихся на придворном содержании и зависевших от финансового благополучия двора[426]. Кроме того, половину штата королевской гвардии постепенно по мере возникновения вакансий стали составлять шотландцы, хотя капитаном гвардии продолжал оставаться англичанин. Скорее всего, это была просто уступка нового короля в соответствии с принципом равного представительства наций, поскольку во главе[427] другой военной службы – королевской стражи был поставлен шотландец.
Несмотря на просьбу Ханздона, Яков I не сохранил за ним поста капитана королевской гвардии. Им был назначен Генри Перси, лорд Нортумберленд, который получил приказ взять у гвардейцев клятву о супрематии[428]. Нортумберленд был католиком и надеялся на смягчение антикатолических законов с приходом к власти Якова I. Первоначально новый король своими действиями подпитывал эти надежды, включив опального при Елизавете Нортумберленда в Тайный совет и назначив его на почетный пост капитана гвардии. Некоторые другие знатные католики также получили придворные и государственные посты. Но, скорее всего, это диктовалось не религиозными предпочтениями нового короля, а политической стратегией, направленной на ослабление влияния елизаветинцев. Надежды католиков на нового короля не сбылись, что вызвало «Пороховой заговор», активным участником которого стал граф Нортумберленд. Одним из пунктов обвинения стал тот факт, что Нортумберленд принял в штат гвардии своего родственника католика Томаса Перси без принесения им присяги о супрематии. Именно его Нортумберленд посылал весной 1603 г. на встречу с Яковом I, чтобы заручиться обещанием короля проявлять толерантность по отношению к католикам. По мнению следствия, Томас Перси еще до включения в королевскую гвардию начал составлять заговор, впоследствии сделав из своего поста прикрытие для заговорщиков, что не могло не сказаться на общем снижении авторитета королевской гвардии.
В 1605 г. должность капитана была передана Томасу Говарду, графу Саффолку, лорд-камергеру палаты (занимал пост до 1614 г.). Поскольку Саффолк возглавлял королевскую палату и вел активную общественно-политическую деятельность, он не уделял руководству гвардии достаточного внимания.
Действительную безопасность двора должна была обеспечивать королевская стража (the king’s guard или the Guard of the Body of our Lord the King’s).
Обычно каждый новый монарх назначал новую охрану из своих сторонников, которые выполняли функции королевских телохранителей. Только при Генрихе VII королевская стража стала постоянной военной службой двора. В момент коронации Генриха VIII в ней насчитывалось 126 стражников, а при Елизавете Тюдор уже 200. При Стюартах сохранилась численность в 200 стражников.
Возглавляли королевскую стражу капитан и несколько лейтенантов. Пост капитана королевской стражи считался одним из ключевых при дворе. При Стюартах пост капитана был совмещен с должностью оберкамергера королевской спальни (постельничего). Как правило, капитаном стражи назначался один из королевских фаворитов. Например, знаменитый Уолтер Рэли был капитаном стражи при дворе Елизаветы, а Томас Эрскин – при Якове I.
