Александр Кравчук - Закат Птолемеев

По тогдашнему календарю был февраль или март 47 года. Бои шли уже почти полгода, но не принесли ни одной из сторон решительного перевеса. Несмотря па прибытие 37-го легиона, осаждённые по-прежнему нуждались в подкреплениях. В результате постоянных стычек на суше и на море войска Цезаря понесли большой урон.

К счастью, слухи, которые ещё раньше доходили до жителей Александрии, оказались правдивыми. К защитникам дворца приближалась помощь. Вдоль палестинского побережья по суше шли подкрепления из Сирии и Киликии. И вот что удивительно — это не были римские легионы! В состав разноязычного войска входили сирийские, финикийские, арабские, греческие, иудейские отряды; собственно римлян там было немного. Жители стран и городов, расположенных между Евфратом и Синайским полуостровом, посылая помощь Цезарю, заботились главным образом о том, чтобы заслужить благодарность повелителя Рима. Правда, известную роль могла сыграть и всеобщая в тех местах ненависть к египтянам.

Войско, шедшее на помощь Цезарю, организовал и возглавлял тоже неримлянин. Это был Митридат, родившийся в прославленном городе Малой Азии — Пергаме. В нём текла кровь иранская, греческая, а по матери даже кельтская. Митридат рос и воспитывался при дворе царя Понта, которого тоже звали Митридатом. Обе семьи, понтская и пергамская, были связаны родством. Царь Понта трижды воевал с Римом; в результате третьей войны он лишился своего царства и бежал в Крым, где, покинутый всеми, покончил с собой. Его юный воспитанник, Митридат из Пергама, примирился с господством римлян. Когда в Риме вспыхнула гражданская война, он, как все на Востоке, оказался в лагере Помпея. Поэтому позднее, после поражения Помпея, он усердно старался заслужить милость победителя. Митридат примкнул к Цезарю и, преследуя Помпея, осенью 48 года прибыл в Александрию. Очевидно, он сумел завоевать доверие Цезаря, потому что уже в самом начале военных действий в Египте полководец именно его послал за подкреплениями. Митридат оказался наиболее надёжным из всех, в том числе и римских, друзей диктатора. Вот почему горячо преданный Цезарю автор «Александрийской войны» не жалеет самых лестных эпитетов при всяком упоминании о царевиче из Пергама. Но полным молчанием он обходит заслуги Антипатра из Иудеи. Между тем Антипатр во главе тысячи пятисот латников присоединился к корпусу Митридата и первым ворвался на стены крепости Пелусий. А позднее, когда войска шли по территории Египта, он склонял на сторону римлян иудейское население страны. Антипатр действовал так же, как восемь лет назад, когда помог Габинию восстановить на троне Авлета.

Из Пелусия Митридат не пошёл прямо в Александрию, чтобы избежать бесчисленные каналы и болота. Он выбрал кружный, более длинный, зато и более лёгкий путь. Продвигаясь вдоль восточного берега Нила, он достиг места, где река разделяется на два рукава, то есть начала Дельты. В окрестностях города Мемфиса войско Митридата переправилось на противоположный берег и вдоль западного рукава Нила направилось к Александрии. По пути Митридат одержал победу над сильными отрядами египетской армии. Известие об этом очень скоро дошло и до Птолемея, и до Цезаря. Понимая, что исход войны зависит от того, удастся ли осаждённым соединиться с подкреплениями, оба поспешно выступили из Александрии. Несмотря на то что царь воспользовался более коротким путём — он двинулся в верховья Нила на кораблях, а Цезарь шёл по суше, — диктатору всё же удалось опередить Птолемея и вовремя соединиться с войском Митридата.

«Царь стоял со своим войском на позиции, укреплённой от природы: она лежала высоко над всей окрестной долиной (которая повсюду шла под ней) и была различным образом прикрыта с трёх сторон: один бок примыкал к реке Нилу, другой поднимался высоко вверх и образовывал часть лагеря, третий был окружён болотом.

Между лагерем и дорогой, которой шёл Цезарь, была узкая река с очень высокими берегами, впадавшая в Нил и находившаяся от царского лагеря приблизительно в семи милях. Когда царь узнал, что Цезарь идёт этим путём, он послал к этой реке всю конницу и отборных пехотинцев в боевой готовности, чтобы помешать Цезарю переправиться через реку и начать с её берегов бой издали, невыгодный для неприятеля, так как храбрость не могла тогда иметь никакого успеха, а трусость не подвергалась никакой опасности. Наши солдаты и всадники были очень огорчены тем, что им слишком долго приходится вести с александрийцами борьбу, для обеих сторон безрезультатную. И вот часть германских всадников, рассеявшись на поиски брода на реке, переплыла её там, где берега были ниже; одновременно с ними легионеры срубили большие деревья, длины которых хватало от берега до берега, спустили их в реку, поспешно засыпали и по ним перешли на другой берег. Неприятели до того испугались их атаки, что стали искать спасения в бегстве. Но это было напрасно: лишь немногие из бежавших спаслись к царю, а почти вся остальная масса была перебита.

После этого блестящего дела Цезарь решил нагнать страху на александрийцев самой внезапностью своего приближения и тотчас же после победы двинулся против лагеря царя. Но ввиду того что лагерь был укреплён сильными верками и валом, а также самим местоположением, а вал был занят густыми массами вооружённых людей, Цезарь не захотел немедленно вести на штурм своих утомлённых походом и боем солдат и разбил свой лагерь на некотором расстоянии от неприятеля. На следующий день он двинулся со всеми силами в атаку и взял тот форт, который царь укрепил в ближайшем к своему лагерю селении, и с целью удержания этого селения соединил его боковыми шанцами с лагерными верками. Конечно, этого результата нетрудно было бы достигнуть и при меньшем числе солдат, но главной целью Цезаря было воспользоваться вслед за победой паникой александрийцев и немедленно двинуться на штурм царского лагеря. Таким образом, наши солдаты тем же беглым маршем, которым они преследовали бегущих александрийцев от форта до лагеря, подошли к лагерным укреплениям и начали ожесточённый бой издали. Приступить к штурму они могли с двух сторон: там, где, как я указал, был свободный подход к лагерю, и, во-вторых, там, где между лагерем и рекой Нилом был небольшой промежуток. Ту сторону, где подход был наиболее лёгким, защищали главные, и притом отборные александрийские силы; равным образом и оборонявшиеся в районе реки Нила с полным успехом отбивались от наших и наносили им большие потери, так как обстреливали нас с двух противоположных сторон — по фронту с лагерного вала, а в тылу со стороны реки, на которой стояло много их кораблей с пращниками и стрелками, бившими в наших.

Цезарь видел, что его солдаты сражались как нельзя более храбро и всё-таки дело мало подвигалось вперёд вследствие топографических затруднений. Но вот он заметил, что самый высокий пункт лагеря оставлен александрийцами, ибо он представлялся им вполне защищённым от природы, и его защитники быстро сбежали вниз к месту сражения из желания принять участие в битве, а отчасти из любопытства. Тогда он приказал трём когортам под командой Карфулена, отличавшегося своей храбростью и знанием военного дела, обойти лагерь и атаковать тот высокий пункт. Когда наши солдаты появились там и вступили в ожесточённый бой с немногими защитниками укрепления, то александрийцы, устрашённые криком и атакой с двух противоположных сторон, стали суетливо бегать по лагерю во всех направлениях. Это замешательство неприятелей до такой степени возбудило боевой пыл у наших, что они со всех сторон пошли в атаку: между тем передовые отряды уже занимали самый высокий пункт лагеря и, сбегая оттуда, перебили множество врагов в лагере. Большая часть александрийцев, спасаясь от них, толпами бросилась вниз с вала в ту часть лагеря, которая примыкала к реке. Передавив своей массой в самом рву укрепления первых из спасавшихся, остальные облегчили этим себе бегство. Известно, что царь также бежал из лагеря и спасся на одном из кораблей; но последний затонул вместе с царём от множества людей, старавшихся доплыть до ближайших судов» [70].

Короткое сообщение о гибели юного царя можно дополнить сведениями из других античных авторов. Правда, упоминания об этом скупы, а порой и противоречивы. По Плутарху, «царь пропал без вести». Другие авторы утверждают, что тело царя после битвы было найдено в речном иле и опознано благодаря золотым доспехам, которые Цезарь позднее показал александрийцам как доказательство своей окончательной победы [71].

Цезарь возвращался в Александрию не тем обходным путём, каким шёл на соединение с Митридатом. Сейчас он двигался к городу кратчайшей дорогой и вступил в те кварталы, которые находились в руках неприятеля. Он рассчитывал, что, узнав о поражении своих войск и смерти царя, испуганные жители Александрии не будут даже помышлять о сопротивлении. Полководец был настолько уверен в этом, что ехал во главе конницы впереди главного корпуса армии.