Константин Пензев - Русский Царь Батый
Предположим, у Батыя присутствовало в войсках три «порока». Я думаю, это число не есть преувеличение. Итого, три «порока» выстрелят за пять дней осады, при скорострельности 2 выстрела в час, триста каменных ядер общим весом 30 тонн при весе снарядов в 100 кг и 60 тонн при весе снаряда в 200 кг. Поскольку каменное ядро в 200 кг подходит под описание в русских летописях, то примем вес ядер, потребных для сокрушения стен одного города, в 60 тонн. После штурма часть использованных ядер можно разыскать и использовать повторно. Следует только учитывать, что каменный снаряд, летящий со скоростью около 60 м/с, при столкновении с мерзлым грунтом окажется, с большой долей вероятности, разбит, а потому вряд ли более тридцати процентов камней могли быть использованы повторно. Впрочем, не буду настаивать на справедливости последних расчетов, поскольку вряд ли кто – то проводил полевые испытания в зимних условиях после завершения средневековья.
Итого, считаем на город 20 тонн – при весе снаряда в 100 кг и 30 %-м возврате ядер и 40 тонн – при весе снаряда в 200 кг и 30 %-м возврате ядер. На триста городов, таким образом, требуется от 6 000 до 12 000 тонн. Для перевозки этого снарядного имущества потребуется от 24 000 до 48 000 монгольских повозок грузоподъемностью 250 кг и 24 000—48 000 лошадей при повозке с одной лошадью (и соответственно от 14 400 до 28 800 тонн дополнительного фуража, для этих лошадей).
Поэтому русские и не применяли пороки широко. Их и монголы не могли применять широко, что бы там ни писал историк Раппопорт. Если Батый и завоевал четырнадцать русских городов (а никак не триста), то сделать это он мог только «изгоном». То есть русская разведка частично «прощелкала». Однако поход Батыя неожиданностью не был, и не зря в Рязани собралась целая команда князей. Ждали его, голубчика. «На Руси знали не только о самом факте подготовки нашествия, но и об общих целях монгольского наступления. Юлиан сообщает, что „князь суздальский передал словесно через меня королю венгерскому, что татары днем и ночью совещаются, как бы прийти и захватить королевство венгров-христиан“, и что у татар „есть намерение идти на завоевание Рима и дальнейшего“ (В. В. Каргалов, „Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси“).
Между прочим, археологические раскопки должны подтвердить факт осады древнерусских городов монголами по наличию каменных ядер, которые, как известно, не гниют. И где же эти каменные ядра? Вот как доказывают археологи наличие татарского погрома Руси: «В докладе Т. Д. Пановой (заведующей музеями Московского Кремля) „Москва и монгольское нашествие: характер культурного слоя Кремля XIII в.“ было подчеркнуто, что данные археологии свидетельствуют о непрерывном и поступательном развитии Москвы в XIII в. Этому развитию не смог помешать и пережитый городом зимой 1237/1238 гг. разгром, археологическим свидетельством которого автор считает два клада серебряных ювелирных украшений, обнаруженных в Московском Кремле» (Конференция «Русь в XIII веке: континуитет или разрыв традиций?»//«Российская археология», № 3, 2001 г.). Т. Д. Панова нашла два клада и считает, что это и есть доказательство погрома Москвы?! А нашла ли она какие-нибудь каменные ядра?
И еще одно. Что это за чудо-оружие у монголов такое, которое метало снаряды по двести пятьдесят килограмм на сто пятьдесят метров? На такие подвиги был способен только один боевой механизм – требюше. Но надо заметить, что сделать подобный боевой механизм – это не дверь сколотить. Тут даже ссылка на китайцев не поможет. Тут будьте добры конкретно объяснить, откуда монголы научились подобным вещам, слишком уж хорошие нужны инженеры и мастера для изготовления такого оружия.
«На вульгарной латыни сложные осадные и крепостные механизмы часто называли ingenium („хитроумная выдумка“), а тех, кто проектировал, строил и использовал такие машины – ингениаторами (ingeniatores), во французском произношении это слово упростилось до „инженера“ (первоначально ensgeniors). Как уже отмечалось ранее, первыми мастерами-строителями требюше были архитекторы-строители. В качестве примеров можно привести англичан Мориса Инженера, строителя башен Ньюкасла-апон-Тайн и Дувра при Генрихе II, или Элиаса из Оксфорда при Ричарде Львиное Сердце (он и строил замки, и привез из Лондона машины в 1194 г. во время осады Ричардом Ноттингема), или гасконца по происхождению Бертрама при Генрихе III и Эдуарде I. Это не случайно – постройка и использование эффективного требюше требуют серьезных познаний в Эвклидовой геометрии и механике. Собственно, требюше был первым подлинно артиллерийским орудием, наводимым не через прицел, а посредством „слепого“, основанного на баллистической теории, изменения угла места и угла возвышения» (Д. Уваров, «Средневековые метательные машины западной Евразии», Военно-исторический портал «X Legio 1.5»).
Исторические писатели, особенно в чине академиков, не затрудняют себя и читателя какими – то детальными объяснениями. Чуть что, сразу ссылаются на Китай: «Это все монголы в Китае взяли, там же научились, и вообще у них все китайское». Очень, знаете ли, удобно: все знают, что китайцы очень древняя нация, очень культурная и они изобрели порох и бумагу. Только им не повезло, их монголы завоевали. А вот объяснить, как могут, скажем, вооруженные силы Республики Конго завоевать Европу, не под силу даже академикам от истории. Но нам они предлагают поверить, что нечто подобное монголы проделали семьсот лет назад.
Если же допустить, что «пороки» были именно требюше и Батыю их предоставил кое-кто из русских (точнее, владимиро-суздальских) князей, то нет никакой необходимости заниматься поисками «китайского следа» в монгольских военных технологиях. Это тем более вероятно, что Д. Уваров вполне обоснованно указывает на отсутствие применения татарами пороков после 1262 года.
Но даже наличие требюше и «требюшеподобных» механизмов в монгольской армии еще не дает ей никакого особенного преимущества. Никакого особого преимущества не могли дать вначале даже пушки. «Описанная нами система обороны, рассчитанная почти исключительно на штурм, на подкоп сапой или на лобовую атаку с лестницами, казалось, должна была быть оставлена с того момента, когда огнестрельные орудия сделали возможной атаку с далеких расстояний. Но этого не случилось. Пушка появляется на полях битвы с 1346 г.; но в течение целого столетия система обороны не считается с этой новой силой, что может быть объяснено медленным развитием осадной артиллерии» (Огюст Шуази, «Военная архитектура в средние века»). Конечно, Шуази имеет в виду каменные крепости, однако при отсутствии артиллерии и деревянные очень неплохи.
Вернемся к крепости Городец. «По данным летописи известно, что в 1238 году она была взята татаро-монголами и в 1408 году – Едигеем. Местное народное предание рассказывает о том, что местом прорыва обороны города был восточный угол крепости – место стыка двух вышеописанных ее участков. Оно же повествует о вылазках осажденных и битве перед крепостью неподалеку от этого участка, а также показывает местонахождение шатра предводителя вражеских войск» (И. А. Кирьянов, «Старинные крепости Нижегородского Поволжья»). Однако «сочетание двух неравноценных в отношении обороны типов укрепления в одном сооружении позволяет думать, что Городецкая крепость строилась в два приема с разрывом во времени. Первоначальная крепость, остаток которой сохранился до наших дней, заменялась более мощной, работы по сооружению которой не были завершены.
Русские летописи содержат указания на второе строительство. Под 1391 годом «князь велики Михаиле Александрович прибавил Нового Городка на Волге с приступа и ров около копали». Учитывая тогдашнюю принадлежность Городца к Тверскому княжеству, а также указание «с приступа», можно полагать, что незавершенная реконструкция Городецкой крепости относится к 1391 году». Таким образом: «Использование противником для штурма стыкового участка двух частей сооружения позволяет полагать, что предание путает осаду 1238 года с осадой 1408 года» (И. А. Кирьянов, «Старинные крепости Нижегородского Поволжья»).
А что же произошло с Городцом при нашествии Батыя в 1238 году? Судя по всему – ничего особенного. Батый взял в городе рекрутов и снаряжение и пошел по своим делам дальше.
Луки и стрелы
Разговор о луках и стрелах при обсуждении монгольского «нашествия» на Русь – большой и отдельный. Каким образом археологи чаще всего определяют, что русский город был взят штурмом татарами? По наличию наконечников татарских стрел. «О разгоревшейся внутри города жестокой битве свидетельствуют обнаруженные раскопками в слое пожарища человеческие скелеты и наиденное возле них оружие (наконечники стрел, копья, булавы, мечи). Самое положение скелетов говорит о гибели людей во время боя; на многих черепах видны следы ударов мечом или саблей, в позвоночнике одного из скелетов застрял железный наконечник татарской стрелы» (В. В. Каргалов, – «Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси»). Соответственно, много пишется о том, какими великолепными стрелками были монголы и какие у них имелись «суперлуки», с помощью которых монголы уничтожали все, что движется.
