Кайус Беккер - Немецкие морские диверсанты во второй мировой войне
– Ноги, – сказал он.
– Что с ногами?
– Ласты, – сказал он снова.
Посмотрели на ласты, но ничего особенного не обнаружили.
– Жмут, – пожаловался «третий».
Но каким голосом это было произнесено! Остальные переглянулись.
– А ну, давай в воду, – оказал один из них.
Но «третий», видимо, думал лишь об одном: только не это! Он вцепилея в землю. «Только не это!» Он говорил еще многое. А потом заплакал. Мужество совсем покинуло его, нервы не выдержали. Люди стояли вокруг в смущении. Здесь ничего нельзя было сделать. Не приходилось говорить и о трусости. Это было бы неуместно и несправедливо по отношению к участникам подобных отчаянных операций. Ведь в их среде действовал неумолимый закон: либо у человека хватало мужества, сил, нервов, либо он должен был отказаться от участия в диверсии. Такова была альтернатива.
Альберт Линднер и Ули Шульц устали ждать. Им, действительно, давно пора было действовать, если они хотели выполнить задание. Оба молодых кандидата в офицеры после краткого обмена мнениями решили идти дальше вдвоем. Шульц плыл у носа торпеды. Линднер – у кормы. Вскоре они исчезли из поля зрения товарищей, стоявших на берегу.
Без особых приключений они спокойно плыли час за часом вниз по течению реки. Затем – правда, раньше положенного времени – наткнулись на препятствие. Это были деревянные надолбы, установленные, вероятно, для того, чтобы задерживать дрейфующие мины и другие подобные подрывные средства. Сразу же за надолбами уходили ввысь контуры моста. Надолбы удалось преодолеть без особого труда. Потом пловцы погрузились под воду у мостового быка и с помощью якорей закрепили торпеду. Через несколько минут все было готово, и они сразу же отправились в обратный путь.
Вскоре им стало понятно, почему удалось подойти к цели так быстро. Течение Орна было сильнее, чем им казалось. То, что им раньше помогало, теперь тормозило обратное движение весьма чувствительным образом. В течение 15 минут бойцы, напрягая силы, плыли против течения, чтобы выйти из района моста, но он все время оставался в поле зрения. Конечно, у берега можно было бы двигаться быстрее, но откуда знать, где находятся английские часовые? Попробовали также идти по дну, но и у дна течение было не менее сильным.
Вскоре Линднер и Шульц поняли, что до наступления дня им не добраться до немецкого переднего края и даже не выйти из района, контролируемого противником. Оставался один выход: пересидеть день в укрытии, отложив возвращение на следующую ночь. Однако им все же показалось нецелесообразным укрываться выше моста. Можно было с уверенностью предположить, что ранним утром разбуженный взрывом противник станет особенно внимательно прочесывать именно этот участок реки. Итак, назад! Необходимо было найти убежище на берегу ниже моста.
На востоке уже брезжил рассвет, когда оба боевых пловца миновали установленную ими под мостом торпеду и поплыли вниз по реке. Они внимательно следили за берегом, поросшим высоким кустарником. Следовало поторопиться, чтобы незаметно выйти из воды и подыскать на суше укрытие. Вскоре они нашли яму, достаточно скрытую от наблюдения и показавшуюся им пригодной для их цели. Они буквально на несколько секунд опоздали заметить, что дно ямы покрыто чем-то липким, а еще через секунду в нос ударило характерное «благоухание». Итак, они попали в отхожее место. Следовательно, неподалеку располагались солдаты противника!
Когда кто-нибудь, как говорится на немецком солдатском жаргоне, «сидит в дерьме», то это значит, что дела его плохи. Линднер и Шульц, с которыми эта неприятность случилась в буквальном смысле слова, скоро поняли, что попасть в дерьмо было для них большой удачей.
Ровно в 5 час. 30 мин. мощный взрыв потряс землю. Сомнений не было: торпеда точно в назначенную минуту обрушила на мост всю силу своего взрыва и, видимо, вывела сооружение из строя. Целый день поисковые команды противника охотились по обоим берегам реки за диверсантами. Лишь в собственную уборную они не заглянули.
Оба боевых пловца спокойно и, если можно в данном случае так выразиться, с достоинством несли свой крест. Этот день 23 июня 1944 года – летний, сам по себе очень продолжительный – стал самым длинным в их жизни. Вероятно, редко когда два человека столь страстно жаждали наступления ночи. Когда она, наконец, пришла, пловцы покинули свое укрытие, соскользнули в реку и прежде всего как следует «ополоснулись». Потом они снова отыскали подходящее место для выхода на берег, осторожно прошли 400 м по суше до русла канала, чтобы, пользуясь здесь отсутствием течения, вернуться в расположение немецких войск. Эта хорошая идея пришла им в голову в течение дня, и поэтому нельзя сказать, что критическое положение, в котором они тогда находились, полностью убивало всякую мысль.
Остается еще рассказать, что случилось с третьим пловцом их группы. Чем больше он приходил в себя от нервного шока, тем решительнее становилось его желание реабилитироваться перед товарищами, видевшими, что произошло в предыдущий вечер. Он еще больше укрепился в этом своем намерении, когда Линднер и Шульц не возвратились не только к рассвету, но и к концу дня. С наступлением следующей ночи «третий» в одиночку поплыл вниз по Орну за передний край противника. Он хотел отыскать своих товарищей. Как он представлял себе эти поиски, остается неясным. Ни задания, ни приказа он не получал, а действовал на свой страх и риск.
После всего случившегося англичане, конечно, во много раз усилили охранение и караулы на реке. Пловцу не удалось укрыться от столь бдительного наблюдения. Он попал в плен, вероятно, получив предварительно тяжелое ранение. По имеющимся сведениям, он через некоторое время в плену и умер.
Примерно в тот же час, когда он попал в плен, Линднер и Шульц доложили оперативному инспектору о своем благополучном возвращении.
Таким образом, итог первой речной диверсии немецких боевых пловцов был следующий: взорваны два моста на занятой противником территории, пятеро из шести боевых пловцов вернулись в свое расположение, правда, двое – лишь через сутки после операции. Достигнутый результат можно было считать полным успехом.
Глава шестая. Нападение диверсионно-штурмовых отрядов на батареи и шлюзы
«Научный центр» соединения «К». – Как работал «Раумкоппель». – Батарея береговой артиллерии «Бак-дю-Од» невредимой попадает в руки англичан. – Морские диверсанты должны разрушить батарею. – План Принцхорна и его осуществление. – Вражеские агенты на крышах в Гавре? – Сигнальные огни «играют в прятки». – Наконец у цели. – Через амбразуры к орудиям. – Эта батарея не будет больше стрелять. – Значение антверпенского шлюза. – Боевые пловцы преодолевают четыре линии сетевых заграждений. – Порванный комбинезон. – Драматические происшествия у шлюзовых ворот. – Несмотря ни на что, обратный путь удается. – Аэрофотоснимки свидетельствуют об успехе операции.
«Наши диверсионно-штурмовые отряды по своему составу должны были быть небольшими: 8 – 10 человек, так как лишние люди только вредили делу. То преимущество, которое давало противнику его численное превосходство, мы должны были сводить на нет умом, хитростью и мужеством. Чем меньше людей привлекалось к выполнению задания, тем больше было шансов на успех, меньше опасности оказаться обнаруженным противником и тем легче было отработать детали предстоящих действий, в ходе которых каждый участник должен был быть уверен в своих товарищах, зная, что может смело положиться на них».
Из этих слов одного из командиров диверсионно-штурмовых отрядов видно, какое решающее значение придавалось подготовке каждой отдельной операции. Со всех участков фронта, где намечались действия диверсионно-штурмовых отрядов, в штаб соединения «К», размещавшийся на территории Германии, поступали запросы относительно особенностей того или иного района. Задавались многочисленные вопросы: о географических и океанографических условиях в районе намечаемых действий, об имеющихся там морских течениях, о том, как отыскать нужное место на побережье, о выделяющихся местных предметах для облегчения ориентировки, об удобных подходах к берегу, о рельефе острова или побережья, о том, достаточно ли там естественных укрытий, и о прочей специфике конкретных районов, которую необходимо учесть, чтобы не столкнуться в ходе боевых действий с неприятными сюрпризами,
Нападения нескольких бойцов-одиночек на значительно превосходящего по силе противника могли иметь успех лишь в том случае, если эти бойцы совершенно точно знали местные условия. Поскольку это в равной мере относилось ко всем подразделениям соединения «К», вице-адмирал Гейе еще весной 1944 года начал подбирать научных сотрудников, которые могли бы готовить все важные данные для каждой диверсии.
Внешним толчком для создания такого «научного центра» послужили непредвиденные трудности во время первого старта человекоуправляемых торпед «Негер» против флота вторжения союзников в районе АнциоНеттунского плацдарма (см. главу вторую), когда 13 из 30 «Негеров» сели на мель еще до того, как они вообще смогли начать атаку. Подобные срывы в дальнейшем нужно было предотвратить. Поэтому уже через несколько недель, 15 мая 1944 года, «Раумкоппель» (кодовое наименование «научного центра») начал свою работу в здании бывшей школы в Шёнеберге (Мекленбург). Деятельность «научного центра» осуществлялась в полной тайне. Никто даже не подозревал, что эти совсем не по-военному выглядевшие господа в штатском имели отношение к тому самому соединению «К», к которому принадлежали отчаянные бойцы-одиночки: боевые пловцы, водители человекоуправляемых торпед и взрывающихся катеров и прочие смельчаки из соединения «К». Более того, своей тщательной подготовительной работой эти люди решающим образом способствовали успеху многих диверсионных операций соединения «К».
