Иосиф Сталин - Полное собрание сочинений. Том 10
А на Западе? Можно ли сказать, что мы промотали моральный капитал в пролетарских слоях Запада? Ясно, что нельзя. О чём говорят, например, последние выступления пролетариата в Вене, общая и угольная забастовки в Англии, многотысячные демонстрации рабочих в защиту СССР в Германии, во Франции? Говорят ли они о том, что моральный вес пролетарской диктатуры падает в глазах миллионных масс рабочего класса? Конечно, нет! Наоборот, они говорят о том, что моральный вес СССР подымается и крепнет среди рабочих Запада, что рабочие на Западе начинают драться со своей буржуазией “по-русски”.
Несомненно, что среди известных слоев пацифистской и либерально-реакционной буржуазии нарастает вражда против СССР, особенно в связи с расстрелом 20-ти “светлейших” террористов и поджигателей. Но неужели Каменев больше дорожит мнением либерально-реакционных пацифистских кругов буржуазии, чем мнением многомиллионных пролетарских масс Запада? Кто решится отрицать тот факт, что расстрел 20-ти “светлейших” вызвал глубочайший сочувственный отклик среди миллионных масс рабочих как у нас в СССР, так и на Западе? “Так их, мерзавцев!”, — вот каким возгласом встретили расстрел 20-ти “светлейших” рабочие кварталы.
Я знаю, что у нас имеются известного сорта люди, утверждающие, что чем тише будем вести себя, тем лучше будет для нас. Они, эти люди, говорят нам: “хорошо обстояло дело СССР, когда с ним порвала Англия; ещё лучше стало дело СССР, когда убили Войкова; но дело СССР стало хуже, когда мы показали зубы и расстреляли, в ответ на убийство Войкова, 20 “светлейших” контрреволюционеров; до расстрела 20-ти нас жалели в Европе и сочувствовали нам; после расстрела, наоборот, сочувствия не стало, и стали нас обвинять в том, что мы не такие пай-мальчики, какими хотело бы видеть нас общественное мнение Европы”.
Что сказать об этой реакционно-либеральной философии? О ней можно сказать лишь то, что её авторы хотели бы видеть СССР беззубым, безоружным, падающим ниц перед врагами, капитулирующим перед ними. Была “окровавленная” Бельгия, изображение которой то и дело красовалось одно время на этикетках папиросных коробок. Почему бы не быть “окровавленному” СССР, — ему бы тогда все сочувствовали, его будут тогда все жалеть. Нет уж, товарищи! Мы с этим не согласны. Пусть лучше убираются ко всем чертям все эти либерально-пацифистские философы с их “сочувствием” к СССР. Было бы у нас сочувствие миллионных масс трудящихся, — остальное приложится. И если уж нужно, чтобы кто-либо стал “окровавленным”, мы приложим все силы к тому, чтобы разбитой в кровь и “окровавленной” оказалась какая-либо буржуазная страна, а не СССР.
Вопрос о неизбежности войны. Зиновьев разорялся тут, утверждая, что в тезисах Бухарина говорится о “вероятности” и “неизбежности” войны, а не о безусловной её неизбежности. Он уверял, что такая формулировка может запутать партию. Я взял и просмотрел статью Зиновьева “Контуры будущей войны”. И что же оказалось? Оказалось, что в статье Зиновьева нет ни одного, буквально ни одного слова о том, что война стала неизбежной. В статье Зиновьева говорится о возможности новой войны. Там имеется целая глава, доказывающая, что война возможна. Глава эта кончается фразой: “Вот почему для большевиков-ленинцев важно и необходимо подумать сейчас о возможности новой войны”. (Общий смех.) Обратите внимание, товарищи, — “подумать” о возможности новой войны. В статье Зиновьева говорится в одном месте о том, что война “становится” неизбежной, но ни одного, буквально ни одного слова не сказано о том, что война стала уже неизбежной. И этот человек имеет — как бы это сказать помягче — смелость бросать обвинение против тезисов Бухарина, говорящих о том, что война стала вероятной и неизбежной.
Что значит говорить теперь о “возможности” войны? Это значит тянуть нас, по крайней мере, лет на семь назад, ибо еще лет семь назад говорил Ленин, что война между СССР и капиталистическим миром возможна. Стоило ли Зиновьеву повторять зады, выдавая своё движение вспять за новое слово?
Что значит говорить теперь, что война становится неизбежной? Это значит тянуть нас, по крайней мере, года на четыре назад, ибо мы еще в период керзоновского ультиматума говорили, что война становится неизбежной.
Как могло случиться, что Зиновьев, вчера только написавший такую путаную и ни с чем несообразную статью о войне, где нет ни единого слова о том, что война стала неизбежной, как могло случиться, что этот человек решается нападать на ясные и определённые тезисы Бухарина о неизбежности войны? А случилось это потому, что Зиновьев забыл то, о чём он писал вчера. Дело в том, что Зиновьев принадлежит к числу тех счастливых людей, которые пишут для того, чтобы на другой же день забыть написанное. (Смех.)
Зиновьев утверждал здесь, что Бухарина “толкнул” написать его тезисы в духе вероятности и неизбежности войны тов. Чичерин. Я спрашиваю: кто “толкнул” Зиновьева написать статью о возможности войны теперь, когда война стала уже неизбежной? (Смех.)
Вопрос о стабилизации капитализма. Зиновьев нападал здесь на тезисы Бухарина, уверяя, что в вопросе о стабилизации тезисы отходят от позиции Коминтерна. Это, конечно, глупость. Этим Зиновьев показал лишь своё невежество в вопросе о стабилизации, в вопросе о мировом капитализме. Зиновьев думает, что ежели стабилизация, то, значит, пропало дело революции. Он не понимает, что кризис капитализма и подготовка его гибели растут из стабилизации. Разве это не факт, что капитализм за последнее время усовершенствовал и рационализировал свою технику, создавая огромные массы товаров, которых нет возможности реализовать? Разве это не факт, что капиталистические правительства всё более фашизируются, наступая на рабочий класс и укрепляя временно свои позиции? Следует ли из этих фактов, что стабилизация стала прочной? Конечно, нет! Наоборот, именно эти факты ведут к обострению того кризиса мирового капитализма, который является несравненно более глубоким, чем кризис перед последней империалистической войной.
Именно тот факт, что капиталистические правительства фашизируются, именно этот факт ведёт к обострению внутреннего положения в капиталистических странах и к революционным выступлениям рабочих (Вена, Англия).
Именно тот факт, что капитализм рационализирует технику и производит огромную массу товаров, которых не может поглотить рынок, именно этот факт ведёт к обострению борьбы в лагере империалистов за рынки сбыта, за рынки вывоза капитала, к нарождению условий для новой войны, для нового передела мира.
Разве трудно понять, что неимоверный рост производственных возможностей капитализма при известной ограниченности мирового рынка и стабильности “сфер влияния” усиливает борьбу за рынки и углубляет кризис капитализма?
Капитализм мог бы разрешить этот кризис, если бы он мог поднять в несколько раз заработную плату рабочих, если бы он мог улучшить серьёзно материальное положение крестьянства, если бы он мог, таким образом, поднять серьёзно покупательную способность миллионов трудящихся и расширить ёмкость внутреннего рынка. Но тогда капитализм не был бы капитализмом. Именно потому, что капитализм не может этого сделать, именно потому, что капитализм обращает свои “доходы” не на подъём благосостояния большинства трудящихся, а на усиление их эксплуатации и на вывоз капитала в менее развитые страны для получения ещё более крупных “доходов”, — именно поэтому борьба за рынки сбыта, борьба за рынки вывоза капитала порождает отчаянную борьбу за новый передел мира и сфер влияния, борьбу, которая сделала уже неизбежной новую империалистическую войну.
Почему известные империалистические круги косятся на СССР, организуя против него единый фронт? Потому, что СССР представляет богатейший рынок сбыта и вывоза капитала. Почему те же империалистические круги интервенируют Китай? Потому, что Китай представляет богатейший рынок сбыта и вывоза капитала. И так далее и тому подобное.
Вот где основа и источник неизбежности новой войны, всё равно — разгорится ли она между отдельными империалистическими коалициями, или против СССР.
Несчастье оппозиции состоит в том, что она не понимает этих простых, элементарных вещей.
Вопрос об обороне нашей страны. А теперь позвольте остановиться на последнем вопросе, на вопросе о том, как собирается оборонять СССР наша оппозиция.
Товарищи! Революционность той или иной группы, того или иного течения, той или иной партии проверяется не на том, какие заявления или декларации будут вынесены ими. Революционность проверяется делом, практикой, практическими планами той или иной группы, того или иного течения, той или иной партии. Нельзя верить заявлениям и декларациям людей, как бы они ни были эффектны, если они не подтверждаются на деле и если они не проводятся в жизнь.
